Адамс появилась из-под воды прямо перед Эрин, испугав ее. Она потеряла равновесие и упала на ступени.
Адамс быстро рванулась к ней, помогая удержать равновесие. - "С тобой все хорошо?" - Они обе стояли в дюйме друг от друга по плечи в воде. Пылающая вода играла танцем белых пятен на лице высокой женщины. Ее глаза ожили, их яркая синева буквально пронзила Эрин.
"Со мной все прекрасно", - Слова заглохли в горле, как у автомобиля, который никак не может завестись. Адамс придвинулась ближе и Эрин попробовала отступить, но не смогла отодвинуться достаточно быстро.
"Ты любишь Джорджа Майкла?" - Адамс прижалась к ней и Эрин спиной почувствовала стенку бассейна.
Не ожидавшая такого вопроса, Эрин встряхнула головой. - "А?"
"Джордж Майкл. Ты любишь его музыку?" - Вопрос был похож на мягкое мурлыканье, льющееся из манящих губ Адамс.
"Думаю, да. По правде говоря, я сто лет его не слушала", - Она была возбуждена и растеряна из-за реакции своего собственного тела на Адамс.
"Его музыка зажигает меня". - Адамс наклонилась и стала покусывать мочку уха Эрин.
Кровь прилила к щекам блондинки, и она почувствовала, как покалывает кожу, словно ее пронзает током. Адамс прижалась ближе, и у Эрин не осталось ничего другого, кроме как обернуть свои ноги вокруг женщины и уцепиться за нее, чтобы остаться на плаву.
"Я… Я думала, что ты обещала держать свои руки при себе". - Она быстро теряла контроль над телом, но была слишком возбуждена, чтобы сердиться.
"Да". - Адамс отодвинулась от стены вместе с Эрин, все еще державшейся за нее. - "А я и не трогала тебя руками". - Она наклонилась и начала целовать шею Эрин мягкими, продолжительными поцелуями. - "Шшш, просто расслабься и слушай музыку".
Эрин глубоко вздохнула и попробовала вернуть контроль над своими чувствами. Мягкие поцелуи, ощущение сильного, мускулистого тела под ней, отправили ее мысли и тело в какой-то звездный круговорот. Адамс снова приблизила губы к уху Эрин и принялась напевать.
"Я должна быть внутри … тебя … позволь мне любить тебя…" – Слова, мягкие и обволакивающие, словно бархат, заставляли Эрин вздрагивать.
Она еще сильнее схватилась за Адамс, поскольку чувствовать обжигающее дыхание у уха стало невыносимым. Адамс использовала в своих интересах ее реакцию и обернула руки вокруг ягодиц Эрин, крепко удерживая ее рядом с собой. Она раскачивала свое тело вместе с Эрин, продолжая петь лирическую песню.
Бассейн, ночь, даже слова песни - для Эрин все подернулось каким-то туманом, поскольку ее кровь, бурно и тяжело перекачивалась по всему телу. Адамс мурлыкала ей в ухо, словно сексуальный котенок, и Эрин не могла не двигаться в ритме с нею, отчаянно пробуя потушить искру, которая пульсировала между ее ногами. Адамс отодвинулась от уха Эрин и слегка укусила ее за шею, заставляя партнершу содрогнуться от желания и почти подведя ее к оргазму. Протяжный стон вырвался из напряженного горла, вернув ее в реальность. Она отодвинулась, и Адамс неохотно выпустила ее из рук.
"Что случилось?" - Она попятилась от Эрин, скользя в воде.
"Мм, ничего". - Эрин должна была что-то быстро придумать. - "Туалет. Мне нужно... "
Блестяще, Эрин! И какой элегантный повод!
"Я буду прямо здесь …ждать". - Слова доплыли до Эрин, когда она поднялась из бассейна.
"Кэтрин?" - Эрин обернулась к ней, и тут же подсветка воды стала светлее. Адамс стояла, усмехаясь, осматривая ее сверху донизу, словно голодный хищник. - "Ты помнишь, где ванная?" - Вопрос был поводом, чтобы рассмотреть ее в мокром белом бикини.
"Да".
Подул теплый ветер, морща ей соски, и она снова повернулась к бассейну в поисках полотенца. Не увидев ни одного, Эрин направилась в дом, осторожно ступая на холодные плитки пола. Она замерзла, пока дошла до ванной.
Включив свет, Эрин посмотрела на свое отражение и сразу же поняла, почему Адамс так хотела, чтобы она обернулась. Мокрый белый купальник, фактически, просматривался насквозь. Влажная ткань натянулась вокруг ее темно-медовых сосков и полных грудей, словно вторая кожа. Она поглядела вниз и увидела, что там ситуация не лучше.
"Боже. Проклятье!" - Она изучала себя в зеркале, скрипя зубами.
Тот, кто выдумал, что действовать против женщины всегда легче, пусть застрелится.
Эрин была зла, как черт, и чувствовала себя чрезмерно обнаженной. Расстроенная и замерзшая, она села на унитаз, но поняла, что не может ничего сделать. Она не волновалась о том, что Дж.Р. услышит ее, она знала, что внутрь бачка звуки не проникают. Во-первых, самое бОльшее, что донесется до ее напарника – слабое эхо, а во-вторых, он вполне заслужил того, чтобы слышать, как мочатся люди. Во всяком случае, мысленно он из сартира и не вылезал.
Она чувствовала давление, словно хотела облегчиться, но ничего не происходило. Распутав немного туалетной бумаги, она собралась использовать ее по назначению. Бумага скользнула по ней, и она с недоумением посмотрела на нее.
"Что это, черт возьми?" - Она была влажная. Но, влажная, вовсе не от воды. Она бросила бумагу в корзинку и дотронулась до себя. - "О, мой бог", - изумленно прошептала Эрин. Никогда прежде ее тело не реагировало так сильно.
Это что, похоже, я, действительно, возбудилась?
Кто-то царапался в дверь, и она отдернула руку, словно мастурбирующий подросток, которого застукали на месте преступления. - "Мм .. одну минуту!" - Она натянула на себя холодное бикини и начала мыть руки. Царапанье повторилось, а из-под двери раздалось фырканье.
Она высушила руки и открыла дверь. Один из доберманов смотрел на нее, помахивая своим коротким хвостом. - "Привет, малыш", - Она похлопала его по голове и вышла из ванной. Осмотрев холл и убедившись, что он пуст, Эрин прошла на цыпочках в конец комнаты. Медленно и осторожно, приоткрыв дверь, она поняла, что перед ней - смутно освещенная спальня хозяйки. Огромная кровать располагалась у стены большой комнаты, в сочетании с мебелью, отделанной под темный мрамор. Она поняла, что это комната Адамс, потому что почувствовала запах ее одеколона.
Не желая быть пойманной следящими камерами, она потянула за ручку, осторожно закрывая дверь, зная, что должна возвратиться к бассейну.
Вдруг, сзади раздалось громкое рычание. Медленно повернувшись, она оказалась лицом к лицу с бОльшим из двух доберманов. Он скалил зубы, точно так же, как делал это, когда она только пришла. Его голова была низко опущена, а хвост не двигался.
