Теперь она спокойно может отправиться к своей сестре в Дордонь.
37
На следующий день была очередь Мэтта и Крисси идти в супермаркет, но близился полдень, а Крисси, как и Джеймс, все еще не вставала. Она провела еще одну неспокойную ночь, разгуливая по дому во сне. Посреди ночи Мэтт нашел ее около рояля; она сидела, положив палец на черную клавишу. Каким-то образом ему удалось отвести ее обратно в кровать и при этом не разбудить.
– Давайте я пойду вместо нее, – предложила Сабина. – Можем взять с собой девочек.
– Я в магазин не собираюсь, – отрезала Джесси.
Сабина переглянулась с Рейчел, которая подметала пол в патио. За последние дни Сабина всячески пыталась сократить до минимума общение девочек как с Рейчел, так и с Крисси.
– Пойдем, дорогая. Устроим себе загородную прогулку.
В ответ Джесси сняла туфли, сбросила с себя хлопчатое платье и, пригнув голову, рванулась к бассейну. Раздался всплеск, и полетели брызги.
– Давай, Бет, надевай туфли.
Но Бет была занята тем, что собирала использованные петарды и аккуратно раскладывала их на траве, перепачкав при этом свои ручки почти до черноты. Она хотела очистить поле от обгоревших «мертвых» ракет. Сабина попыталась найти выход из создавшегося положения.
– Мэтт, может, Рейчел не будет возражать против прогулки с тобой?
– Ну уж нет! – возразила Рейчел. – Моя очередь прошла. Я останусь здесь и буду доставлять неприятности.
Сабина перевела взгляд с Рейчел на Бет и Джесси.
– С ними все будет в порядке, – заверил Мэтт.
В машине Сабина поделилась с Мэттом кое-какими дурными предчувствиями, по крайней мере насчет Рейчел.
– Что ты о ней думаешь? Как по-твоему, она надежна?
– А кто, черт побери, может считаться надежным?
– Я имею в виду – ты бы доверил ей своих детей?
– Конечно, доверил бы. Ты уж слишком над ними трясешься. – Мэтт не мог открыть ей то, что было у него на уме; поскольку Сабина догадывалась об интрижке своего мужа с Рейчел, она готова была возвести эту женщину в ранг серийного убийцы. Если бы Мэтт только намекнул на это обстоятельство, он тем самым не просто подтвердил бы наличие интрижки, но также дал бы ей понять, что эта история ему известна. Тогда бы уже никто в доме не смог спать спокойно.
Они въехали в старый город – бастиду – и зашли выпить кофе, прежде чем отправляться за покупками.
– Так что же, после того как я привез его обратно, ты так ничего от него и не добилась?
– Нет. – Сабина все крутила ложечкой в своей чашке, как будто искала там некий тайный смысл. – Он клянется, что пережил нечто вроде затмения. Кстати, он попросил не говорить тебе об этом. Он думает, что, если об этом узнают на работе, его компетентность окажется под сомнением.
– Ты ему веришь?
– Как ни странно, да. Мне кажется, он разрывается. Я хочу сказать, что в нем много разных людей и он сам не знает, кто он. Мы женаты двенадцать лет, а он мне словно чужой. И себе самому тоже. Он не знает, хочет ли он быть Джеймсом-отцом, боссом, дегустатором вин, ленивым грубияном, вольным философом, мужем… Знаешь, когда мы в последний раз занимались любовью? Когда он последний раз целовал или обнимал меня?
Он в упор посмотрел на нее.
– Пойдем.
– Тебе следует остерегаться его, Мэтт, – сказала она, когда они поднимались. – Он чувствует, что ты его каким-то образом унизил. Никак не может забыть это тщательно разыгранное пиротехническое шоу… Ты сыграл его роль. Проявил к его детям больше внимания, чем он сам. И он тебе за это спасибо не скажет.
– Да пропади он пропадом, – сказал Мэтт, давая чаевые официанту.
Они быстро покончили с покупками и поехали обратно. Машину вела Сабина, и Мэтт решил показать ей то место, где Бет однажды видела кого-то в кукурузе. Проехав по дороге километра два, Сабина спросила:
– А эта дорога ведет не к той пещере, куда мы ходили на днях? – Она съехала на обочину. – Посмотрим еще разок?
Без долгих рассуждений Сабина выключила зажигание и вышла из машины.
Она открыла багажник, и рука Мэтта слегка дрогнула, когда он потянулся за фонариком. Руки Сабины неестественно свисали по бокам, пока она шагала по пыльной, белой известняковой дорожке в сторону пещеры. Они шли вдоль зеленой изгороди из пышной жимолости, от запаха которой кружилась голова. Он следовал за ней, держа в потной руке резиновую рукоять фонаря, и старался не смотреть на крошечные прожилки на ее ногах.
Из-за неловкого молчания казалось, что цикады еще громче стрекочут в траве. Воздух был душный и давящий; рубашка Мэтта липла к его спине, а юбка Сабины четко обрисовывала ее ягодицы. Они прошли мимо террасы, заросшей несобранным виноградом. Переспелые ягоды портились прямо на лозе, наполняя воздух резким запахом брожения, делая его ощутимо вязким. Казалось, что иссушенная земля настолько напряжена и перегружена, что вот-вот лопнет от беспощадного зноя. Сабина нервно улыбнулась из-за плеча и сразу же отвернулась. Мэтт переложил фонарь из одной руки в другую.
Они пробирались через кусты, и ягодка ежевики застряла в волосах Сабины, удивительно похожих по цвету на эту самую ягодку. Мэтт вынул ее дрожащей рукой, и они пошли дальше к зеву пещеры. Именно там она повернулась к нему, прежде чем войти. Она прижала руку к груди, как будто ей было трудно дышать. Мэтт, весь мокрый, заметил жемчужные капельки пота, сияющие на ее верхней губе. Он стоял достаточно близко и мог вдыхать ее солоноватый запах.
Внутри пещеры что-то сдвинулось. Легкий шорох, скольжение сланцевых плиток.
Они повернули головы к входу и услышали сопение, а потом снова шарканье о сланцевый пол. Затем раздался не то свист, не то вздох. Сабина в ужасе посмотрела на Мэтта, но его взгляд был прикован к черному устью пещеры, формой напоминающему женское лоно. Шагнув назад, она схватилась за его плечо. Звуки прекратились, хотя они изо всех сил старались услышать что-нибудь еще.
– Давай не останавливаться, – попросила Сабина.
– Слушай, – сказал Мэтт.
Камешки снова зашуршали и защелкали; потом последовали вздохи, похожие на тихий, неумелый свист. Что-то приближалось изнутри к выходу из пещеры. Из темноты стала вырисовываться белая фигура. Это оказалась Бет, которая пыталась так сложить губы, чтобы удалось посвистеть. Увидев Сабину и Мэтта, она внезапно остановилась.
– Мамочка!
Сабина была так ошеломлена, что потеряла дар речи. Вскоре к Бет присоединилась Джесси, а еще через несколько секунд – Джеймс, который тоже встал как вкопанный и полюбопытствовал:
– Что это вы тут делаете?
С поразившей Сабину быстротой Мэтт ответил:
– Мы видели вас с дороги. Как раз возвращались из магазина.
– Ну да! – с недоверием произнес Джеймс.
– Мы крались за вами, – объяснил Мэтт, поглаживая золотистые волосы Бет. – Мы хотели, чтобы вы подпрыгнули от неожиданности, но вы нас опередили.
– Я подумал, что девочек надо сводить сюда еще раз, – сказал Джеймс. – А внутри-то как прохладно. Ты вспотела, дорогая.
– Я знаю. Так неприятно. И мухи повсюду. Ты поедешь обратно на машине?
– Нет, – ответил Джеймс. – Мы охотимся за мертвецами, так ведь, Бет? – Бет показала две огромные использованные ракеты, найденные в поле. Он прошел мимо Мэтта и двинулся дальше через кусты. Девочки последовали за ним.
– Вы двое продолжайте развлекаться. И не беспокойтесь за нас, мы прекрасно проводим время.
Сабина посмотрела на Мэтта, а затем двинулась сквозь кусты вслед за ними.
– Нет, я пойду с вами.
– Ты уверена, милая? Может, ты лучше отдашь ключи Мэтту?
Она бросилась назад и вложила в руку Мэтта ключи от машины. Он ничего не сказал, и она быстро кивнула ему головой.
После их ухода Мэтт долго еще стоял у входа в пещеру, думая о том, что только что случилось, о том, насколько далеко все зашло. Мышцы рук и ног ослабли. Казалось, что зной горячими потоками скатывается вниз по скале у него за спиной. Назойливая муха вилась вокруг его рта.
Он ступил внутрь пещеры в поисках укрытия от испепеляющей жары. Там было влажно и прохладно. Он зажег фонарь и направился в дальний угол пещеры, где без труда отыскал настенный рисунок, который показал им Патрис. Мэтт снова внимательно его изучил. Две главные фигуры представляли собой либо рогатых животных, либо людей, одетых в звериные шкуры. Эти шкуры, украшенные перьями, были, видимо, сняты с серны или с другого подобного существа. Одна из фигур взгромождалась на другую, как правильно заметила Джесси. Пока он рассматривал рисунок, фонарик помигал и погас. Мэтт похлопал по нему ладонью, и фонарик загорелся снова, хотя и слабо. Изучая изображение, Мэтт пришел к выводу, что фигуры либо танцуют, либо совершают какой-то сексуальный ритуал. Коричневато-желтая краска выцвела почти до серости, и в темной пещере было очень сложно отличить примитивные мазки художника от расщелин и изломов каменной стены. Потом батарейки в фонарике сели окончательно. Мэтт оказался в полной темноте. Он вдыхал каменную влажность пещерного пола и пытался – хотя и безрезультатно – вновь вернуть фонарик к жизни. Направляясь туда, где, как он считал, находился выход, он протянул руку в поисках стены, однако ничего не нащупал, и рука повисла в воздухе. Он выдвинул вперед правую ногу, но пол оказался намного ниже, чем он ожидал. Затем, наткнувшись на что-то в темноте, разбудил какой-то запах. И снова ему в нос ударил аромат минерала, на сей раз похожий на дыхание моря. Он сделал еще один шаг наугад, и таинственный запах стал подниматься с пещерного пола подобно дыму, почти как фимиам; в прохладе пещеры он был горячим и сухим, словно воздушный поток в атмосфере.
