И она поспешно отошла от стола и вскоре скрылась в глубине зала, а Адам все стоял, разинув рот, и недоуменно смотрел ей вслед.
Наконец придя в себя, он вопросительно взглянул на своих друзей, однако те уже оживленно беседовали на какую-то другую тему, и Адам был уверен, что сделали они это специально. Он сел на свое место и принялся потягивать свой эль, размышляя, что это за официантка такая и чем она заслужила подобное к себе отношение, одновременно выискивая ее взглядом.
Когда в разговоре возникла пауза, он поспешил вернуться к интересовавшей его теме:
– Ну ладно, ребята. Может, я и плохо воспитан, но отнюдь не дурак. Так в чем все-таки дело?
– Ты это о чем, Адам? – невинным голоском поинтересовался капитан Хэммонд.
Адам раздраженно покачал головой и со стуком поставил кружку на стол.
– Черт бы тебя побрал! Ты прекрасно знаешь, Джек, о чем я говорю. Об этой девчонке! С чего это ты так рьяно встал на ее защиту? Подумаешь, какая-то там официанточка! Я, конечно, против них ничего не имею, и тем не менее все это очень странно!
Лицо Хэммонда стало мрачнее тучи.
– Постой-постой, приятель! Мы с тобой знакомы не один год, но я не позволю тебе говорить о Марианне в таком духе! Я...
Дальше Адам уже не слушал.
Боже правый! Значит, эта девчонка не кто иная, как Марианна! Так вот почему она показалась ему знакомой! Та самая девочка, полудикая и строптивая, которую он спас вместе с ее приятелем дочти три года назад. Это, должно быть, и в самом деле она, но, Боже милостивый, как же она изменилась! Тогда он называл ее ребенком, да она им и была, недоверчивая и пугливая, как дикий зверек. Но теперь... Теперь ее и не узнать. Взрослая, красивая, уверенная в себе женщина!
Наконец, немного опомнившись от удивления, Адам заставил себя сосредоточиться на том, что рассказывает Хэммонд.
– Хоть Марианна и работает в таверне, но она приличная девушка, и мы все ее очень уважаем. А те, кто постарше, и вовсе относятся к ней, как к родной дочери, и не терпят, когда юнцы вроде тебя распускают руки.
– Понятно, – рассеянно проронил Адам. – Я это запомню, Джек. А ты, случайно, не знаешь, откуда она появилась в нашем городе?
Джек кивнул и хотел было ответить, но его опередил Роб Хилл, тоже один из приятелей Адама.
– Она приехала из Бостона, Адам. У нее была там тетка, старая и немощная. Так вот, тетка эта умерла, не оставив бедной девочке ни гроша, и ей пришлось бы очень туго, если бы Мег не взяла ее на работу. Женщинам ведь тоже нужно где-то жить и что-то есть.
– Она могла бы выйти замуж, – заметил Адам, прикидывая, что сказали бы эти люди, если бы узнали настоящую историю Марианны.
Роб покачал головой:
– Она вроде дожидается своего приятеля, который уехал куда-то далеко за море. Мы-то считаем, что он никогда не вернется. Наверняка его уже нет в живых, убили или погиб в море, но Марианне, конечно, ничего такого не говорим.
Лицо Роба Хилла стало печальным.
– Бедняжка, как она его ждет! Смотреть больно! Был бы я помоложе, сам бы попытался на ней жениться. Должен же кто-то заботиться о бедной девочке.
Сидевшие за столом все как один погрустнели, дружно закивали, и Адам с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться им в лицо. Какая молодец эта Марианна! Надо же так всех обвести вокруг пальца! Они-то в полной уверенности, что перед ними милая, невинная девочка, а на самом деле... Адам, в восторге от ее истории, восхищенно покачал головой, а дружки его, решив, что он проникся грустным рассказом Роба, тоже закивали.
– Да, печальная история, – проговорил наконец Адам, осушив кружу. – Я хорошенько ее запомню, чтобы, не дай Бог, не оплошать, если еще когда-нибудь доведется беседовать с этой юной леди. А теперь прошу меня простить, друзья. Нужно сходить на «Викинг Куин» – посмотреть, как идет разгрузка.
Однако на причал Адам не вернулся – с этим еще успеется, – а обошел вокруг таверны и встал у черного входа, рассудив, что это самое подходящее место перехватить Марианну и поговорить с ней наедине, где никто не помешает. Наконец терпение его было вознаграждено: Марианна вышла из таверны, видимо, глотнуть немного свежего воздуха. На улице уже стемнело. Свет падал лишь сквозь распахнутую настежь дверь.
Адам неслышно подошел к Марианне сзади и в очередной раз подивился ее чудесному преображению: настоящая дама, по крайней мере внешне. Жесты, манеры – все стало другим. И не поверишь, что перед ним все та же девчонка, что и три с лишним года назад, пусть и повзрослевшая.
– Марианна, – тихонько позвал он, касаясь ее руки.
Марианна, подпрыгнув на месте от неожиданности, вскрикнула и обернулась, глядя на него огромными от страха глазами. Но через секунду лицо ее уже полыхало гневом – она узнала Адама.
Выдернув руку, она отпрянула от него и встала, гордо выпрямившись и расправив плечи, видимо, готовясь к обороне. Адаму почему-то стало ее мучительно жаль: маленькая, храбрая девочка.
– Марианна, ты помнишь меня? – спросил он, улыбнувшись.
– Я-то вас прекрасно помню, – резко бросила Марианна, – но, похоже, память у меня лучше, чем у вас. Значит, и вы наконец-то меня вспомнили?
Адам кивнул:
– Ну конечно, Марианна. Как я мог тебя забыть?
– Очень просто. Что вы и сделали. Даже не узнали меня в таверне.
Адам покачал головой:
– Все такая же вспыльчивая, как и прежде. Честно говоря, Марианна, ты сильно изменилась, ведь с последней нашей встречи прошло три года. Ты стала совсем взрослой.
– А вы по-прежнему разговариваете со мной, как с ребенком! Вот что я вам скажу, мистер. Я им и три года назад не была, а теперь уж и подавно! И нечего говорить со мной так, словно я маленькая!
И только произнеся последние слова, до Марианны дошло, что она и в самом деле кажется – да и любой бы на ее месте показался – маленькой по сравнению с таким гигантом, как Адам Стрит, и она вспыхнула от смущения.
Не ожидая, что Марианна с такой яростью на него набросится, Адам почувствовал, что сам закипает, однако сдержался и по-прежнему с улыбкой смотрел на нее.
– Послушай-ка, детка, успокойся и выслушай меня. Если тебе и удалось обвести этих простофиль вокруг пальца своими изысканными манерами, то со мной этот номер не пройдет. Я-то тебя давно знаю. Помнишь, какой ты была три года назад?
– Хотите сказать, нищей девчонкой, которой и надеть-то было нечего? Да, капитан Стрит, прекрасно помню.
– Девчонкой, говоришь! – более резко, чем ему самому хотелось бы, бросил Адам. – Это тех идиотов в таверне тебе удалось убедить в том, что ты скромненькая, невинная девочка, и они готовы за тебя любому глотку перегрызть, но я-то тебя лучше знаю. Так что ты на сей раз затеяла? В какую игру играешь?
