— Мне — тунца, — прервал его Роланд, — но принеси все, что есть, если уж принесешь.
— Как скажите, сэй.
— Наверное, ты не сможешь приготовить мне сэндвич «Особый Элвиса», — в голосе Джейка, тем не менее, слышалась надежда. — Ореховое масло, банан и бекон.
— Господи, малыш, — воскликнул Эдди, — не уверен, что при таком освещении ты сможешь это заметить, но я позеленел.
— У сожалению, у меня нет бекона или бананов, ответил Найджел, — но ореховое масло есть, как и три вида джемов. А также яблочное масло.
— Яблочное масло подойдет, — кивнул Джейк.
— Продолжал, Сюзанна, — Роланд повернулся к ней, как только Найджел ушел. — Хотя, полагаю, торопить тебя смысла нет. Поев, нам нужно будет отдохнуть, — по голосу чувствовалось, что идея ему не по душе.
— Я вроде бы рассказала все, — ответила она. — Звучит, конечно, путано… да и выглядит путано, в основном, потому, что на нашей маленькой карте нет масштаба, но вот что важно: этот кольцевой маршрут они проделывают раз в двадцать четыре года или около того: из Федика в Калья Брин Стерджис, потом обратно в Федик с детьми, чтобы извлечь у них нужную субстанцию. После чего детей возвращают в Калью, а субстанцию везут в тюрьму, где держат Разрушителей.
— Девар-тои, — уточнил Джейк. Сюзанна кивнула.
— Вопрос в том, что нам нужно сделать, чтобы разомкнуть цикл.
— Через дверь мы пройдем на станцию «Тандерклеп», сказал Роланд, — а со станции направимся туда, где держат Разрушителей. А там… — он по очереди посмотрел на каждого из членов ка-тета, потом выставил вперед палец и имитировал выстрел.
— Там будут охранники, — заметил Эдди. — Скорее всего, много охранников. Что, если они будут превосходить нас числом? Роланд пожал плечами.
— Не впервой.
Глава 2. Наблюдатель
1
Вернулся Найджел с большущим подносом. На нем хватило места горкам сэндвичей, двум термосам с супом, говяжьим и куриным, прохладительным напиткам в банках. Найджел принес «Коку», «Спрайт», «Нозз-А-Ла» и что-то еще, под названием «Уит-Грин-Уит». Эдди попробовал и объявил, что никогда не пил ничего более мерзкого.
Все они обратили внимание, что Найджел уже не тот добродушный парень, каким был Бог знает сколько десятилетий и веков. Его ромбовидная голова постоянно поворачивалась из стороны в сторону. Когда шла налево, он бормотал: «Un, deux, trois!», направо — «Ein, zwei, drei!»[27] Из глубин корпуса доносилось легкое потрескивание.
— Сладенький, что с тобой не так? — спросила Сюзанна, когда робот поставил поднос на пол между ними.
— Система самодиагностики обещает полный выход из строя в период от двух до шести часов, — Найджел говорил мрачно, но спокойно. — Существовавшие логические дефекты, ранее блокированные, проникли в ЦМС, — его голова резко дернулась вправо. — «Ein, zwei, drei! Жить свободным или умереть! Грег тебе в глаз!
— Что такое ЦМС? — спросил Джейк.
— И кто такой Грег? — добавил Эдди.
— ЦМС — аббревиатура центральной ментальной системы, — ответил Найджел. — Таких систем две, рациональная и иррациональная. Сознание и подсознание, как сказали бы вы. Что касается Грега, так это Грег Стиллсон, персонаж романа, который я читаю. И получаю удовольствие. Называется роман «Мертвая зона», автор — Стивен Кинг. А вот почему я упомянул его в таком контексте, не имею ни малейшего понятия.
2
Найджел объяснил, что логические дефекты — обычное дело для Азимовских роботов, так он называл себе подобных. Чем умнее робот, тем больше логических дефектов… и тем скорее они начинали сказываться. Древние люди (по терминологии Найджела — Создатели) компенсировали возникновение дефектов введением карантинной системы, которой блокировали ментальные глюки точно так же, как, скажем, нынче блокировали территории, где возникала оспа или холера. (Джейк подумал, что это эффективный способ борьбы с душевными болезнями, но предположил, что психиатры встретят такую идею в штыки, поскольку лишатся работы). Найджел полагал, что травма, связанная с потерей глаз, каким-то образом ослабила карантинную систему, и дефекты, копившиеся долгие годы, прорвались сквозь «блокпосты», что тут же самым негативным образом отразилось на дедуктивных и индуктивных возможностях его мозга и эффективности логических систем. Но Сюзанне он сказал, что за это не держит на нее зла. Сюзанна поднесла кулак ко лбу и поблагодарила его сильно-сильно. По правде говоря, она не до конца поверила старине DNK 45932, хотя и понятия не имела, по какой причине. Возможно, корнями это недоверие уходило в Калью Брин Стерджис, где робот, который внешне не так уж и отличался от Найджела, оказался злобным и злопамятным предателем. Но было и что-то еще.
«Высоко сижу, далеко гляжу, все вижу», — подумала Сюзанна.
— Вытяни руки, Найджел, — попросила она.
Когда робот выполнил ее указание, они увидели жесткие волоски, оставшиеся в сочленениях пальцев. И капельку крови на… том, что у человека называлось костяшкой пальца.
— Что это? — спросила она, сняв несколько волосков и подняв их.
— Я очень сожалею, мам, но я не…
Он не видит. Разумеется, нет. В распоряжении Найджела остался только инфракрасный диапазон, а зрения он лишился, спасибо Сюзанне Дин, дочери Дэна, стрелку из ка-тета Девятнадцати.
— Это волоски. Я также вижу кровь.
— Да, конечно. Крысы на кухне, мам. Согласно заложенной в меня программе, я должен уничтожать грызунов, если засекаю их. В наши дни их, к сожалению, очень много. Мир сдвигается все сильнее, — и тут же, резко повернув голову влево, он перешел на французский: «Un-deux-trois! Minnie Mouse est la mouse pour moi!»[28]
— Э… Найдж, старина, ты убил Минни и Микки до того, как делал сэндвичи или после? — спросил Эдди.
— После, сэй, заверяю вас.
— Знаешь, я, пожалуй, воздержусь, — сказал Эдди. — Я съел пубой в Мэне, и он так и застрял у меня в желудке.
— Тебе следует говорить un, deux, trois, — слова сорвались с губ Сюзанны прежде, чем она поняла, что собирается их произнести.
— Не понял? — Эдди сидел, обнимая ее одной рукой. С того времени, как они собрались вместе, он не упускал ни одной возможности прикоснуться к ней, словно нуждался в подтверждении ее реальности, не доверяя своим глазам.
— Неважно, — потом, когда Найджел выйдет из комнаты или окончательно сломается, она собиралась рассказать Эдди о своих интуитивных догадках. Она думала, что роботы типа Найджела и Энди, как и роботы Азимова, о которых она читала подростком, не могли лгать. Возможно, Энди модифицировали или он модифицировался сам, но запрет на ложь был снят. С Найджелом, полагала она, проблема оставалась, можно сказать, большая-большая проблема. У нее сложилось ощущение, что у Найджела, в отличие от Энди, доброе сердце, но, тем не менее, он или солгал, или сказал не всю правду о крысах в кладовой. Может, и о многом другом. Так что, его ein, zwei, dreiили un, deux, trois следовало воспринимать, как способ стравливания давления. Хотя бы на какое-то время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
