ей голову, и она убегает к нему по вечерам, возвращается поздно ночью вся в слезах. Я хотел бы поговорить с ним. Но адреса его сестра не говорит.
– Я, – растерялась женщина, – ума не приложу, как могу вам помочь.
– Известно точно, что он живёт в этом дворе и ближе к полуночи выводит свой автомобиль и везёт мою сестру домой.
– Вот как. А номер машины вы не знаете?
– Увы, – Морис развёл руками, – он высаживает её, не доезжая полквартала и всё время в разное время.
Женщина призадумалась, а потом решительно тряхнула короткими волосами.
– Вы ошибаетесь. Парень вашей сестры не может жить в нашем дворе. Я знаю всех, у кого есть машина, и никто из них не отъезжает от дома после полуночи или незадолго до неё.
– Что ж, спасибо, – поблагодарил он и отправился в соседний двор. Про себя он думал о том, и чего это Мирослава зациклилась на двух этих дворах. Горбункова могла и до дороги доковылять, несмотря на сломанный каблук.
В соседнем дворе на качелях лениво качалась какая-то великовозрастная девица. Вид у неё был скучающий. Время от времени она почти останавливала качели и носком туфли рисовала на земле какие-то вензеля.
Морис, не раздумывая, направился к ней. На этот раз он решил не городить огород про неверную жену и строптивую сестру, а спросить напрямую об интересующем его вопросе.
– Скучаем? – спросил он девушку.
– Правильнее сказать, поскучиваем, – хмыкнула она. И спросила: – А вам-то что?
– Ничего. Просто хотел задать вам пару вопросов.
– Вот ещё! Вы кто?
– Скажем так, особо любопытный, которому надо больше других.
Скучающее выражение стёрлось с лица девушки, и она захихикала:
– А вы не заливаете?
– Как можно, – ответил он ей, улыбнувшись своей чарующей улыбкой.
– Класс! – воскликнула девушка, соскользнула с качелей, схватила его под руку и потащила в сторону.
– Куда мы? – спросил Морис.
– Не боись! Не съем, – ободрила она его и пояснила: – Не разговаривать же на виду у всех. Тут знаете, сколько любопытных глаз. А я знаю скамеечку в укромном местечке.
Девушка завела его за угол дома и там на самом деле стояла уединённая скамья, притаившаяся за густыми зарослями сирени.
– Ну вот мы и пришли, – сказала она, – садитесь и выкладывайте ваши проблемы. А я подумаю, как вам помочь и утолить ваше неуёмное любопытство.
Губы Мориса невольно дрогнули в улыбке.
– Меня зовут Морис, – представился он. – А вас?
– Лиза. Елизавета. – Девушка приняла важный вид, но в глазах её прыгали чёртики.
– Красивое имя, – обронил Морис.
– Ваше тоже ничего, – хмыкнула она и добавила одобрительно: – А вы красивый.
Морис, постаравшись больше не улыбаться, спросил, не знает ли она машину, которая выезжала из этого двора ближе к полуночи или сразу после неё.
– Хотя вы, наверное, в это время уже спали, – осторожно добавил он.
– Я спала? – хмыкнула барышня.
– А что, нет? – спросил он недоверчиво.
– Если хотите знать, у меня в это время начинается самое активное время в сутках.
Он снова улыбнулся.
Барышня лукаво подмигнула Миндаугасу и сказала:
– Я видела, как к Марьяне Светошовой парень приезжал.
– Ночью?
– Нет! Вечером, после работы, – ответила она нетерпеливо, – но от неё он вышел поздно, сел в свою машину.
– И что? – бесстрастным голосом спросил Морис, чтобы не выдать охватившего его волнения.
– А то, что к нему приковыляла какая-то хромая лохундра и слёзно стала просить взять её с собой.
– Вы слышали их разговор?
– Нет, я по пантомиме догадалась, – хмыкнула барышня.
– И что же, он разрешил ей сесть в машину?
– Разрешил. Вот гад, правда?
– Не знаю.
– Ага, мужская солидарность? – ехидно поинтересовалась она.
– Почему сразу солидарность. Ведь вы не знаете, зачем он её посадил в машину.
– Ага. Под дурачка косите?
– Почему под дурачка?
– Потому что всем понятно, кроме дурачков, зачем мужик ночью сажает девку в свою машину.
– Обстоятельства могут быть разными, – не согласился Морис.
– Знаем мы эти обстоятельства! – отрезала Лиза и задумчиво добавила: – Марьяну жаль. Я так и не решилась ей ничего сказать.
– А почему вы решили, что парень вышел именно от Марьяны? – спросил детектив.
– А то я Марьянкиного жениха Тимоху Круглова не знаю! Они уже год женихаются.
– И какая же у Тимофея машина?
– Новая «Лада Веста» серебристого цвета.
– А номер? – спросил Морис, не особо надеясь получить положительный ответ. Но девушка назвала номер. При этом она не сводила с Мориса насмешливого взгляда.
– Глазастая вы, – похвалил Миндаугас.
– Так я её днём сто раз видела, даже попинала как-то несколько раз.
– Зачем? – удивился Миндаугас.
– Чтобы она запищала.
– Для чего это было вам?
– Интересно было, как скоро Тимка из окна высунется, – она захихикала, – может, он в это время без штанов на Марьянке цирковые трюки отрабатывал.
Морису невольно вспомнились слова Сократа о падении нравов современной молодёжи. «Неужто я старею?» – подумал он.
– А где живёт Марьяна?
– На четвёртом этаже, в угловой квартире в этом вон подъезде. – Девушка сделала жест рукой, указывающий, что нужно повернуть за угол.
– Кстати, – спросил Морис, – а что вы сами делали ночью на улице?
– Мы с Мишкой в арке целовались, – гордо ответила Елизавета.
– А Мишка это кто?
– Кто-кто? Дед Пыхто! Вы и правда ужас какой любопытный, а ещё красавчик, – укорила она его то ли в шутку, то ли всерьёз и скорчила ему смешную рожицу.
– Лиза, я должен вам признаться… – покаянно вздохнул Морис.
– В чём? Что вы маньяк-педофил? – снова развеселилась она.
– Нет, я детектив.
– Врёте!
– Нет, вот моя лицензия.
– Это, выходит, я влипла, – констатировала она огорчённо.
– Что вы, Лиза, – успокоил её Морис, – вы оказали помощь следствию.
– Да иди ты! – отмахнулась она.
– Адрес не спрашиваю, – усмехнулся он.
– Какой адрес?
– По которому вы меня послали, милая барышня.
Девушка весело рассмеялась.
– Но адрес твоего друга мне понадобится.
Нехотя Лиза назвала адрес своего парня.
– Он тоже всё видел? – спросил Морис.
– Ещё бы! Я его как ткну локтем в бок, у него глаза на лоб полезли. Но я ему направление правильное указала, и он стал на парочку зырить.
– Адрес жениха Марьяны вам неизвестен?
– Извините, сэр, – проговорила она, придав своему лицу чопорное выражение, – но нет.
– Леди, скажите хотя бы, как часто Круглов приезжает к своей невесте?
– Да почти каждый вечер!
– И всегда уходит от неё за полночь?
– Нет, – рассмеялась она, – сегодня, например, точно пораньше уйдёт.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что как раз сегодня утром её родители и младший брат вернулись из Ялты. Они там отдыхали почти целый месяц. Вот Марьянке и Тимофею и была лафа. А теперь всё, будут женихаться как приличные люди, – она рассмеялась.
– Спасибо вам, Елизавета, большое, – сделал лёгкий поклон Морис и спросил: – А можно задать вам ещё один не совсем корректный вопрос?
– Спим мы с Мишкой или нет? – хохотнула Лиза.
– Нет. Как это родители разрешают вам так поздно выходить из дома? – Морис уже догадался, что, несмотря на взрослый внешний вид, Лиза ещё несовершеннолетняя.
– Так они на даче заночевали. У них там последняя уборка урожая и подготовка, как они выражаются, нашей кормилицы к зиме.
– Кормилица – это дача? – высказал догадку Морис.
– Ну не корова же! – весело рассмеялась Елизавета.
– А что же вы с ними не поехали?
– Нет, точно, нос
