Это самое сексуальное, что я когда-либо видел. Член снова дергается. Но пока только он готов на второй заход. Я же все еще стараюсь отойти от оргазма.
Тянусь за бумажными полотенцами. Вытираю Алису. Она не двигается, все также лежит на столе.
— Тебя отнести? — наклоняюсь к ней, целуя в щеку.
— Нет, — на выдохе говорит она. — Дай минутку.
Спустя время Алиса приподнимается, опираясь на стол, встает на ноги. Видно, что ее колени все еще трясутся. Она смотрит в сторону и хмурится.
— Так зачем ты дверь закрыл? — хрипло спрашивает.
Слежу за ее взглядом. И что мне на это ответить?
— Не хочешь завтра со мной на гонки? — самое умное, что я придумываю.
— Ты будешь смотреть или… участвовать? — Алиса хмурится, вздергивая носик. Это безумно мило.
— Участвовать, — тру шею, опуская взгляд.
Сейчас кажется, что это было опрометчивое решение. Я уже давно не гонял и не уверен в своих силах. Но жажда адреналина не покидает меня последние несколько дней. Ее тоже необходимо удовлетворить.
— Это же опасно, — резко говорит Алиса.
Подхожу к ней, обнимаю за талию, притягивая к себе.
— Вот поэтому поехали со мной. Будешь моим талисманом на удачу, — заглядываю ей в глаза, где бушуют океаны. — Ну так что? — делаю, надеюсь, щенячьи глазки.
Алиса усмехается.
— Ладно, — наконец тянет она. — Но если ты проиграешь, я тебя жалеть не буду, — строго грозит пальцем.
Перехватываю ее запястье и втягиваю подушечку пальца в рот, прикусываю, после чего вынимаю.
— Готова ко второму раунду? — нежно целую Алису в губы.
Она кивает, не разрывая поцелуй. Подхватываю ее на руки. Несу в спальню. Мы впервые занимаемся сексом в постели и засыпаем только под утро. В обнимку. Вместе. Словно мы пара.
Тринадцатая дверь. Антон. Терраса. Часть 1
— Руки на стекло, — рычу, становясь на колени. — Попку к верху.
Мила сразу же слушается. Ладонями упивается в окно террасы на втором этаже, становится на носочки, прогибается в пояснице.
Идеально!
Член натягивает ткань боксеров, болезненно ноет, желая отказаться в горячей влажности. Но у меня другие планы. Хочу почувствовать возбуждение Милы на языке. Ее терпкий, солоноватый вкус. Мне нужно услышать, как она будет стонать, когда я втяну в себя ее складочки. Заставлю ее изнывать от желания.
— Антон… — выдыхает девушка, когда я провожу кончиком пальца по ее влажным складкам. — Мне нужно…
Член дергается. Ее потребность во мне такая сильная, что в груди разливается настоящая лава, почти смывающая все здравомыслие, которое у меня только осталось.
— Потерпи немного, — обвожу пальцами ягодицы Милы, кружу, наслаждаясь тем, как фарфоровая кожа покрывается мурашками.
Господи, до чего же Мила красивая. Особенно, на фоне соснового леса, прижимаясь грудью к холодному стеклу и отдающаяся мне.
Втягиваю ее особый мускусный аромат, приближаюсь к жаждущей плоти, рукой заставляю раздвинуть ноги шире и провожу по ней языком.
— М-м-м, ты такая вкусная, — хриплю, смакуя солоноватый привкус на языке.
Облизываю губы и зарываюсь во влажные складки. Всасываю клитор, в награду получая протяжный стон. Сжимаю ягодицы, держу мою девочку крепко, не даю пошевелиться. Посасываю ее складки долго, тщательно, упиваясь тихими стонами, слетающими с губ девушки. Проскальзываю языком в дырочку проникаю так глубоко, как только могу. Стоны моей девочки становятся все громче. Мила начинает ерзать на месте, пытается насадиться глубже.
— Антон, мне нужно… — бормочет. — Ты мне нужен… внутри.
Черт! Ну как ей отказать? Когда она такая горячая, податливая.
Снова втягиваю клитор в рот, перекатываю языком, посасываю и… резко выпрямляюсь. Вытаскиваю член из боксеров, подтягиваю Милу выше, одним толчком врываюсь в ее влажность.
Застываю. По позвоночнику ползут электрические импульсы, заряжают каждое нервное окончание. Тело горит от желания начать двигаться. Терплю. Даю Миле привыкнуть. Но всего мгновение. Одной рукой сжимаю крепче бедро девушки, второй обхватываю ее горло, тяну на себя.
— Готова? — хриплю, проходясь языком по нежной коже плеча. Короткий кивок срывает крышу.
Впиваюсь зубами в плечо Милы. Оставляю свою метку, одновременно начиная вколачиваться в девушку.
Двинаюсь быстро, жестко, не останавливаюсь ни на мгновение. Покусываю шею, ухо. Поворачиваю голову Милы. Губами заглушаю стоны, вырывающиеся из нее. Проникаю языком в рот, членом вхожу в еще глубже. В награду мышцы девушки сжимают меня как тиски.
Ты близко, милая, да?
Отпускаю бедро, тянусь к клитору. Сжимаю его. Прокручиваю. Мила протяжно стонет мне в рот. Царапает стекло, будто пытается схватиться за него, но ногти соскальзывают. Мила разрывает поцелуй, упирается ладонями в окно и начинает двигаться мне навстречу. Ох, твою же мать. Убираю руку с ее горла, обхватываю прыгающую грудь и сильно сжимаю, одновременно кружа по клитору. Вхожу в Милу быстро, жестко.
Ее стоны становятся рваными, волосы закрывают лицо. Сжимаю сосок, оттягиваю его, задерживаю и резко отпускаю. Надавливаю на клитор. Мила вскрикивает, стискивает меня так крепко, что у меня перехватывает дыхание. Дрожит. Мышцы трепыхаются вокруг члена. Подводят меня к грани. Перед глазами темнеет. По коже разливается волна электричества. Вхожу еще раз и едва успеваю вытащить. Сперма стреляет на спину Милы, застявляя девушку прогнуться еще сильнее.
Наслаждаюсь тем, как часть меня становится частью ее. Когда-нибудь… Нет! Скоро я кончу в нее! Да! В нее! Нам нужно об этом поговорить…
Подтягиваю к себе стоящее сзади плетеное кресло, плюхаюсь в него и тяну Милу на колени. Она откидывается на мою грудь, расслабляется.
Мы оба дышим тяжело, рвано. Прохладный воздух скользит по разгоряченной, влажной коже. Но мы не двигаемся. Приходим в себя. Поглаживаю живот Милы. Мысли уносят в сторону.
Стискиваю челюсти, понимая, что когда-нибудь придется продолжить разговор, начатый еще в зале. Я отвлекал Милу столько, сколько мог — мы в загородном доме моего отца почти сутки. Но тянуть больше смысла нет. Лучше оторвать пластырь сразу, пока рана не начала гноиться.
Крепче прижимаю Милу, набираю в грудь побольше воздуха, чувствуя, как скулы стягивает, а язык прилипает к небу.
Черт! Давай же, Антон! Ты же не слабак!
Вжимаю Милу в себя.
— Когда ты хочешь вернуться на учебу? — произношу жестче, чем хотелось бы.
Тринадцатая дверь. Антон. Терраса, Часть 2
Тишина длится всего мгновение.
— Ты, правда, будешь не против? — Мила пытается повернуться в моих руках, но я не позволяю, и она снова оседает.
— Я против! — выпаливаю первое, что приходит в голову. Мила напрягается. Поэтому приходится заставить себя успокоиться. Быстро вдыхаю, выдыхаю. — Я хочу тебя себе, — произношу спокойнее. — Но также я обещал, что буду прислушиваться к твоим желаниям. Поэтому… Когда ты хочешь вернуться на
