не чувствуют приближающейся бури. А я как параноик от окна не отхожу. Все смотрю, высматриваю. Хорошо бы, если бы Оксана куда-нибудь уехала, не попала во все это.
Живет, ни о чем не догадывается. Не знает, что вокруг нее такая канитель вертится, такая грязь. И хорошо бы, чтобы не узнала.
Тишина давит. Решил отвлечься всего на минуту, воды попить. Услышал звук приближающейся машины. Началось.
Подлетел к окну. Черный джип с тонированными стеклами плыл по дороге, рассекая колесами лужи, словно большой корабль. Тут же набатом забило в голове. Паника окутала рассудок, не давая возможности рассуждать здраво. Черт, соберись! Это может и не Распутин вовсе.
Однако, чуйка не подвела. Джип припарковался у ворот, а Гена с Олегом во дворе будто и не заметили ничего, разгильдяи паршивые. Двери джипа мягко открылись, вышли двое — здоровые.
Схватил телефон и набрал Соколова. Гудки словно выстрелы — теряю время. Бандиты уже оружие приготовили. Только Распутин не выходит, на заднем сидении притаился, ждет, пока его псы вонючие территорию проверят. А тут и проверять нечего.
Громко выругался и отшвырнул телефон. Глаза залило кровью, окончательно с катушек слетел. Если сейчас ничего не предпринять, потом уже поздно будет, спасать будет некого.
Раскрыл окно, прицелился.
Пальцы, словно каменные. Руки не слушаются. Сам себя успокаиваю: давай, Матвей, ждать нечего. Соколов еще подвел — трубку не взял. Уж не случилось ли чего? Может, Распутин его уже нашел и закопал, а я звоню, жду распоряжений. Я же на него не работаю, сам по себе, а все равно без команды действовать страшно.
Там она, моя любимая женщина, и она в опасности. Ради нее стоит перешагнуть через принципы и нажать на курок. Хер с ним. Снимаю предохранитель. Осторожничать больше смысла нет.
Руки срабатывают быстрее, чем мозг. Пуля несется на бешеной скорости и метко попадает в голову одного из Распутинских.
Оксана
Я вздрагиваю от громкого звука и впадаю в ступор.
— Что за черт? — Леша спускается по лестнице, и мое сердце падает вниз. Чувствую его пульсацию где-то в желудке. Выстрелы повторяются снова. Со второго этажа мне ничего не видно, только парализующие звуки доносятся. Я даже пошевелиться не могу.
Все как в тумане.
Голова кругом.
Что происходит?
— Оксана! — спустя какое-то время чувствую дыхание у себя на коже. Цепляюсь глазами за лицо Олега Дмитриевича. Он совсем близко, сильными пальцами впился в мои плечи и трясет. — Оксана!
Его голос звучит уже более четко. Смотрю на него, но ничего не понимаю. Будто выпала из реальности — все это происходит не со мной. Где-то рядом, но не со мной.
— Что там? — шепчу тихо, одними губами.
— Послушай меня, Оксана! Ты должна выйти через задний двор, там моя машина. Уезжай немедленно! Уезжай! — Олег Дмитриевич не говорит — рычит. И этот рык приводит меня в сознание.
— Куда я поеду?
— Подальше отсюда! — Он одним рывком хватает меня на руки и летит вниз по лестнице. Я словно невесомая пушинка в его руках, и когда мои ноги снова касаются пола — шатаюсь от сквозняка.
— Ты меня поняла? — Олег Дмитриевич протягивает мне деньги и открывает дверь на задний двор. Я коротко киваю. — Беги!
Однако, пока мозг находится в анабиозе, тело срабатывает. В домашних тапочках я лечу по снегу, утопаю в подтаявшем сугробе. Холодно и мокро. Выстрел за спиной накрывает меня, как раскат грома. Падаю в сугроб, в ушах звенит. Пока пытаюсь встать слышу только неразборчивые крики.
Во что я вляпалась! Говорила мне мама, что Алешка — бандит. А я отнекивалась. Мозгом осознавала, но сердцем не верила. Думала, что такого просто быть не может, что Алешка непутевый, ни на что негодный. А оказалось, что он только на что-то нормальное не годен, в банду вон как ловко попал.
Выбежав к дороге, обнаруживаю у себя в руке ключ от машины. Удивительно, как не потеряла его в снегу. Завожу мотор и трогаюсь. Плавно выезжаю с парковки, осторожничаю.
— Какого черта, Оксана! Соберись! — кричу сама себе и выжимаю газ в пол. Машина набирает скорость, словно перед взлетом.
Выезжаю из поселка и сворачиваю прочь от города. Куда глаза глядят, только бы подальше отсюда. Слезы щекочут щеки, смахиваю их. Так перенервничала, что низ живота тянет. Только бы с ребенком все было в порядке!
Матвей
После выстрела начинается настоящая паника.
Олег с Геной очнулись, наконец-то. Из дома выскочил Леша в футболке. Лучше бы, конечно, он этого не делал. Один из Распутинских тут же выстрелил в него, хорошо с осечкой — пуля попала ему в плечо. Скорчился от боли, останавливая кровь рукой.
Закрыл глаза. Виски залило агонией. Оглушительный стук собственного сердца заполнил все пространство вокруг.
Оксана все еще в доме. Все еще там, в эпицентре этой перестрелки. Только бы ее не задело, хоть бы все обошлось. Повторяю это, как молитву, а легче не становится. Она не виновата, что ее Леша оказался таким мудаком. Вместо того, чтобы огородить от опасности всех близких, он привез Оксану сюда.
Снова смотрю в окно. Распутин не высовывается из тачки, притих, как таракан. Убрать бы его, и дело с концом. Всем бы легче стало. Телефон вибрирует на тумбочке, Соколов опомнился, решил перезвонить.
— Матвей! — голос напуган. — Распутин едет в поселок!
— Уже приехал. — Шиплю в ответ. Мог бы и раньше предупредить.
— Давай без глупостей, ладно? Осторожно. — Соколов говорит мягко, по-отцовски, будто и правда за меня переживает.
— Я прикончу Распутина и отзвонюсь.
— Матвей, не смей… — сбрасываю, недослушав.
Руки дрожат, когда выхожу из дома. Я настроен решительно. Прикончить Распутина — равно покончить со всеми проблемами раз и навсегда. Между нами старые обиды. Он не знает меня так хорошо, как я его. Бандюга даже не догадывается, чей сын пустит пулю ему в лоб. Как он когда-то моему отцу.
Выхожу незамеченным, пока во дворе соседнего дома все еще слышатся крики. И чего орут, не понятно! Только на нервы действуют. Крадусь к машине, пистолет наготове держу. Открою дверь и сразу спущу курок.
Раз…
Сердце бешено бьется, того и гляди проломит мне ребра. Дыхание сбито, поэтому вовсе стараюсь не дышать.
Два…
Перед глазами ее силуэт. Ее улыбка, непослушные завитки волос на оголенных плечах, свет дьявольских черных глаз. Ради Оксаны, ради ее светлого будущего.
Три…
Делаю последний рывок и открываю дверь машины. Рука дергается, почти роняю пистолет.
В салоне черного джипа пусто.
Распутин послал своих людей, а сам… а где он?
Во дворе раздается выстрел, слышу
