Они его застрелили. И поехали к Ларисе.
— Адрес, адрес какой? — поняв, что все решают секунды, закричал Абрамов.
— Ломоносовский проспект, двадцать три.
Но вы не успеете. Он уехал примерно час назад. Сейчас он вернется обратно. Хотя бы для того, чтобы убрать такого свидетеля, как я.
Абрамов включил рацию.
— Внимание, — передал он, — Ломоносовский проспект, двадцать три. Группу на выезд.
Очень срочно.
— Вас понял, — быстро ответил ему дежурный, — мы свяжемся сейчас с УВД города.
— При чем тут УВД? — закричал подполковник. — Нужно быстрее выезжать.
— Наши оперативные сотрудники выехали в другое место. Мы сумели установить, где именно находится руководитель террористической группы. Есть подозрение, что капсулы у него.
— Черт вас возьми! — выругался Абрамов. — Звоните в МУР. Только быстрее.
Он достал из кармана оружие. Посмотрел на одного из своих сотрудников.
— Выйди и закрой дверь, — сказал он, — мы останемся здесь. А труп этого типа оттащите в другую комнату. Хотя нет, оставьте его на месте, а то они сразу догадаются. Водителю скажи, чтобы был на месте. Пусть сообщает нам, кто войдет в подъезд нашего дома. А ты будь на верхнем этаже. Когда они зайдут в квартиру, войдешь следом за ними, перекрывая им дорогу обратно.
Его офицеры быстро выполнили приказ.
Один из сотрудников вышел из квартиры, закрывая за собой дверь. Абрамов подошел к Анджею, помог открыть наручники. Поляк потер затекшие руки.
— Спасибо, — сказал он, — но втроем или вчетвером вы с ним не справитесь. Это Седой.
Он настоящий дьявол, а не человек.
— Как его фамилия? — спросил подполковник.
— Этого никто не знает. Раньше он, кажется, воевал в Афганистане. Но как его зовут, не знает никто. И с ним женщина. Эта больная идиотка. Она и застрелила моего телохранителя.
Подполковник снова поднял рацию.
— Группа из УВД уже выехала на место, — доложил дежурный.
— Кто-нибудь у вас остался на месте? — недовольно спросил Абрамов.
— Несколько человек есть.
— Пусть приедут к нам. В МВД не сообщайте. Судя по всему, здесь можно захватить одного из руководителей группы террористов, напавших на контейнер.
— Вас понял, — торопливо подтвердил дежурный. — Сейчас соберем всех, кто на месте, и отправим к вам.
— Троих будет достаточно. Больше не нужно, — отключился Абрамов. Он с любопытством осмотрелся вокруг. — Ну и квартира у тебя, Анджей, настоящий воровской притон.
Я раньше не верил, что бывают такие квартиры. Теперь вот поверил. Кто приезжал к тебе до Седого?
— Двое парней. Они просили спрятать их ненадежнее. Не знаю, но, кажется, они боялись Седого.
— Которому ты рассказал о них.
— А что мне оставалось делать? Молчать?
Тогда бы и меня, как моего телохранителя, отправили бы на тот свет. Вы думаете, было бы лучше?
— Для тебя, наверно, нет, — рассудительно сказал подполковник.
— Я тоже так думаю. Поэтому пришлось сказать им место, куда я их послал. Бедная Лариса, — лицемерно вздохнул Анджей, — я знаю ее столько лет! Святая мадонна, они еще могут убить и ее! Седой ведь не человек. Это дьявол.
Он всегда все знает и все рассчитывает. Иногда мне кажется, что он умеет читать чужие мысли.
— Как зовут тех, кто к тебе приходил?
Анджей метнул на подполковника подозрительный взгляд.
— Откуда я знаю? — спросил он. — Сюда приходят разные люди.
— Не валяй дурака, — посоветовал Абрамов. — Так как их звали?
Анджей облизнул губы. Впрочем, отпираться в подобной ситуации было глупо. И опасно.
— Игорь и Равиль. Фамилии я, к сожалению, не спрашиваю. Но первого, кажется, фамилия Коробов.
— Теперь верю, — удовлетворенно кивнул подполковник. — Когда войдут за тобой, ты должен стоять у батареи. Так, как раньше.
— Господи, — испугался Анджей, — вы хотите опять меня приковать наручниками?
— Конечно. Иначе они не пройдут в комнату. А здесь мы их встретим.
— Хорошо, — согласился поляк, — но только не нужно застегивать наручники. Можно просто надеть один конец мне на руку, а другой зацепить за батарею, не защелкивая наручников. Иначе я не смогу потом освободиться.
— Потом я тебя сам освобожу.
— Это еще неизвестно, — вздохнул Анджей, — вас двое в квартире, и их будет двое.
Чем кончится ваша дворянская дуэль, мне неизвестно. И я очень не хочу снова рисковать.
— В доме есть оружие?
— Откуда? Конечно, нет.
— А автомат твоего телохранителя?
— Это было его собственное, личное оружие. Откуда я знаю, где он его взял! Но у меня никогда не было даже перочинного ножика.
— Как зовут женщину, которая была с Седым?
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Кажется, Марина или Карина. Но точно не знаю.
Раздался мелодичный сигнал вызова. Абрамов включил рацию.
— Во двор вошли двое, — доложил водитель, — идут к вашему подъезду. Двое мужчин.
Вошли в подъезд.
— Спасибо, — отключился Абрамов. Достав пистолет, он проверил свое оружие. — Идут, — негромко сказал он. Офицер ФСБ, вытащив оружие, прошел в другую, смежную с гостиной комнату.
— Иди к батарее, — приказал Абрамов, выходя из гостиной и заходя в соседний кабинет.
Анджей поплелся к батарее. Все замерли.
Седой и Леший вошли в подъезд. Все было тихо. Леший недоверчиво огляделся, словно чуя беду. Он повертел головой, но ничего не сказал, поднимаясь следом за Седым.
Убийство парня оставило горький вкус неприятной победы у самого Седого. Он до последней секунды не знал, что будет делать. Убьет парня или даст ему благополучно уйти.
Пересилило своеобразное «чувство ответственности». О сегодняшнем нападении никто не должен был знать. До пяти часов вечера оставалось не так много времени, и он не имел права рисковать. Поэтому в самый последний момент он все-таки выстрелил парню в спину.
Сейчас, поднимаясь по лестнице, он уже не думал об Анджее. Спекулянт и перекупщик, сводник и гомосексуалист, Анджей не вызывал у него никаких сожалений. Его просто нужно было раздавить как неприятную, омерзительную зеленую муху, внезапно залетевшую в комнату.
Они поднимались медленно, не торопясь.
Еще оставалось время, чтобы спокойно убрать Анджея и поехать к Аркадию Александровичу.
Еще было очень много времени.
Карина, сидевшая за рулем, вдруг что-то почувствовала. Она не понимала, что именно, но это было непонятное чувство безотчетной тревоги. Их автомобиль стоял на улице. Седой по привычке был осторожен, не разрешая въезжать во двор. Карина вышла из автомобиля, осмотрелась, проверила свой пистолет, лежавший у нее в сумке, и решительно пошла во двор. Эта машина, стоявшая в левом углу двора, ей очень не понравилась. И водитель, непрерывно смотревший на подъезд дома, где жил поляк, ей тоже не понравился. Она прошла мимо, направляясь к подъезду. Водитель на нее не реагировал. У него была установка передать сообщение о двоих мужчинах, и он не обратил внимания на хрупкую девушку, в нерешительности застывшую посредине двора.
Леший достал ключи. Оглянулся. По-прежнему никого не было, но его смущало нечто непонятное. После своего ранения в Афганистане и контузии он вообще вел себя странно, иногда чувствуя приближение человека там, где другой ничего не сознавал. Может быть, именно за эту его способность Седой всегда возил его с собой.
Абрамов еще раз проверил свое оружие. Все было в порядке. Он усмехнулся. Если ему удастся захватить хотя бы одного террориста живым, то это будет самый настоящий триумф.
Он чувствовал проснувшийся охотничий азарт, словно в нем заговорили гены тысячи предков, выходивших на охоту в поисках добычи. К осознанию охоты примешивалось и чисто «цивилизованное» чувство удовлетворения достигнутым и перспектива предстоящего успеха. Он с удовольствием подумал, что все центры, штабы, группы так и не смогли сделать того, что удалось ему. И вспомнил Борисова, которого давно и откровенно не любил за педантизм и излишнее равнодушие.
Леший наконец открыл дверь. Еще раз оглянулся. Никого не было. Но что-то продолжало его волновать. Седому передалось его волнение.
— В чем дело? — тихо спросил он.
Леший, сделав рукой предупреждающий жест, чтобы Седой оставался на пороге, сам осторожно приоткрыл дверь, входя в квартиру.
Там все было очень тихо, и Седой вдруг понял, что именно смущает Лешего. Ведь по ситуации прикованный к батарее поляк обязан был догадаться, что они пришли за ним. И не должен был так подозрительно молчать. Седой достал оружие, по-прежнему не входя в квартиру.
Леший осторожно двигался к гостиной. Он вдруг замер. Труп. Когда они выходили отсюда, труп лежал не так. Левая рука убитого была под телом. А сейчас руку кто-то вытащил, и она только прижата к телу. Так и есть. Здесь были люди. Он повел пистолетом в другие комнаты.
