при этом, — мрачно хмыкнул я.
— Может, — не стал спорить со мной домовой, — А вот для этого тебе сначала надо с него клятву взять. Пусть поклянётся Луной, что не причинит вреда ни тебе, ни живущим в этом доме, ни прочим близким тебе людям. А лучше вообще потребовать, чтобы пока долг не отдан, он не мог причинить вред никому из людей без твоего на то разрешения, чтобы уж наверняка. А после того, как отдаст долг, не причинил вреда ни тебе, ни близким тебе людям. Ни один из живущих под Луной не сможет нарушить эту клятву.
— Какое-то сомнительное приобретение получается, — задумчиво пробормотал я, — Я вроде ни с кем враждовать не собираюсь, чтобы мне такой защитничек понадобился. Может, ну его?
— Не спеши отказываться, хозяин. Запас карман не тянет, — неожиданно мудро заметил Федька, — К тому же, я же говорил тебе, что твоя сила сейчас как магнитом к тебе всякую нечисть приманивать будет? Вот тут он тебе и пригодится, пока ты в настоящую силу не войдёшь, да не обучишься. Тем более, что Баюн не только убивать может, но и исцелять! Ежели ты договориться с ним сможешь. Так что пригодится он тебе, даже не сумлевайся!
— Да, об этом я не подумал… Вот только толку от всего этого? Ну спасёт он меня разок от кого-нибудь, и всё. Долг отдан будет, — вздохнул я, и повернулся на бок.
— Э, нет, хозяин. Туточки не так совсем это работает, — неожиданно рассмеялся Федька, — Ты спас его совершенно бескорыстно, не думая ни о какой награде, он же будет спасать тебя вынужденно, чтобы отдать долг. За добро у нас принято сторицей расплачиваться! Так что не скоро он ещё долг перед тобой закроет.
— Сторицей это как? — не понял я его.
— В сто раз больше! — важно ответил он, — Только так, и никак иначе.
— Ничего себе! — удивлённо присвистнул я, — А помогать-то оказывается выгодно! Может, ещё кого спасти тогда?
— Тогда это уже будет не бескорыстная помощь, потому как ты о выгоде будешь думать, — терпеливо объяснил мне как маленькому Федька, — За это спасённый тоже тебе должен будет, но только одно спасение. Тож на тож.
— Теперь ясно, — сел я на кровати, — Слушай, а много вообще этой нечисти всякой водится в нашем мире?
— Много, — односложно ответил домовой, — Точнее, в яви-то её нет, и пока ты был обычным человеком, то и не пересекался с нами никак. А став магом, ты соприкоснулся с миром нави. А вот там уже вовсе не человек правит, а совсем другие сущности, большинство из которых людям совсем не друзья. Для многих из них люди вообще пища. Дома-то ты надёжно защищён от них, а вот на улице ходи в оглядку. Большая часть из них только по ночам может в явь проникнуть, когда граница между мирами тонка, особливо, в лунные ночи, но есть и такие, которые и днём могут её перейти. Их мало, но они есть. Вот и Баюн к ним относится. К нечисти. Не путай с нежитью. Та в основном на кладбищах обитает. Если с теми пересечёшься вдруг, то главное запомни. Никому из них имени своего не называй! Назвав имя, ты отдашь им власть над своим телом. Для многой нежити лучше нету развлечения, чем вселиться в человеческое тело, да покуражиться…
— Навь, явь… Что это вообще такое? Я и не слышал о подобном никогда. И что, все маги с этим твоим миром нави соприкасаются? — устало поинтересовался я, — О нечисти и нежити вообще промолчу пока, а то и без того голова уже раскалывается.
— Явь — это явный людской мир. Земной. Навь же мир потусторонний, где обитают разные тёмные существа, — попытался объяснить он мне, — Из магов мир нави смогут увидеть только те, у кого истинное зрение есть. Остальные только смутно ощутить могут присутствие рядом кого-то из мира нави. Есть ещё Правь, мир богов, вот только пуст он сейчас. Ушли боги-то. А куда ушли, и не знает того никто… — как-то печально закончил он.
— Вот ведь не было печали… — вздохнул я. Идея стать магом уже не казалась мне такой замечательной.
— Да ты не переживай, хозяин, — стал успокаивать меня Федька, — Для сильного мага они и не страшны совсем! Ты поскорее с силушкой своей осваивайся, тогда они и подойти к тебе не рискнут! Ну и Баюн этот в стороне не останется и поможет тебе. Но про клятву не забудь! Тебе-то он не навредит, а вот семью точно сожрёт, ежели ты без клятвы его примешь. Не может он по другому. Такова его природа.
— Ясно, — кивнул я ему, и тут меня осенило, — Слушай. А как мне с него клятву-то взять, чтобы он никого не жрал без моего разрешения? С домом-то понятно, он не должен есть того, кто тут находится, а с остальными-то как быть? С чего ему вообще клясться, что и вне дома он никого есть не будет??
— А ты скажи ему, что проведёшь специальный обряд по расторжению долга жизни, и уверяю тебя, он мигом тут же согласится, — захихикал домовой, — Подобный обряд не убьёт его, но сделает намного слабее, и тогда ему от своих же защищаться сложнее станет. Кто-нибудь, да развеет его ради силы. Он ни за что не пойдёт на это!
— Так я же не знаю подобного обряда! — озадаченно почесал затылок я.
— Потом непременно узнаешь, — пожал он плечами, — Тебе же всё равно сейчас пряма дорожка в университет лежит. Там и обучат всему этому! Даже не сумлевайся, будет тебе клятва.
— Ну, хорошо. Попробую, — наконец, решился я. Встал, подошёл к окну, и негромко произнёс, — Баюн! Приди…
За окном тут же появился кот, как будто и не уходил никуда.
— И что надумал? — ехидно муркнул он, — Можно мне пройти уже, или так и буду на крыше у вас жить?
— Поклянись Луной, что не причинишь вреда никому, кто живёт в этом доме ни сейчас, ни когда-либо потом, — потребовал я, глядя в пылающие зелёным огнём глаза кота.
— Клянусь Луной, что не причиню вреда никому из ныне живущих в этом доме ни сейчас, ни когда-либо потом, — важно произнёс тот, — Ну что? Доволен? Могу я зайти, наконец?
— Заходи, — немного сомневаясь, всё же разрешил я.
— Вот же бестолочь, — закатил глаза он, — Скажи, разрешаю коту Баюну быть гостем в этом доме, пока долг жизни его передо мной не будет закрыт! Цени. Мог бы и не подсказывать. Тогда я навеки поселился бы в этом доме. Нынешним жильцам я бы
