– Угу, одолжила одну.
– Отлично… отлично. Приятно вернуться к прежним увлечениям, да? А чем еще ты занималась?
– Да особо ничем. – Сабина с раздражением посмотрела на мать.
– Как, только верховой ездой?
Дверь комнаты для завтрака была открыта. Кейт с облегчением увидела, что пока там никого нет.
– Нет, помогаю. Занимаюсь домашними делами.
Сабина загнала собак в комнату и привычным движением положила ногу на масляный обогреватель.
– И ты… счастлива? У тебя все в порядке? Ты почти не звонишь в последнее время. Я волновалась за тебя.
– У меня все хорошо.
Наступила долгая пауза, в течение которой Сабина отрешенно смотрела в окно на темнеющее небо.
– Обычно мы здесь не пьем чай, – наконец сказала она. – Обычно мы пьем чай в гостиной. Но Джу-ли-я, – произнесла она, насмешливо растягивая это слово, – Джулия считает, что дровами нельзя хорошо обогреть комнату. Так что теперь мы переместились сюда.
Кейт неуверенно села в одно из кресел, стараясь не показать, как ее задевает равнодушие Сабины. «Обычно мы… Обычно мы…» – дочь сказала это так, словно всю жизнь прожила в этом доме. Словно ощущала себя здесь хозяйкой.
– Ну так что, – радостно начала Кейт, – хочешь спросить про Геббельса?
Сабина, поменяв местами ноги, взглянула на мать:
– С ним все хорошо, так ведь?
– Да, хорошо. Просто я подумала, тебе интересно будет узнать, что он вытворяет.
– Он всего-навсего кот, – отмахнулась Сабина. – О чем тут рассказывать?
«Боже правый, – подумала Кейт. – Они тут учат подростков, как ставить людей на место, и Сабина, похоже, хорошо усвоила урок».
– Разве ты не хочешь спросить меня про наш дом? Про мою работу?
Сабина нахмурилась, пытаясь понять, каких слов ожидает от нее мать. Та, казалось, жаждет получить отклик от дочери, увидеть, как она радостно приветствует мать, засыпая ее вопросами о доме, прыгая, словно в каком-то телешоу о воссоединении семьи. Возможно, неделю-другую назад Сабина так и сделала бы, но теперь этот дом вызывал у нее иные чувства, и столь неожиданное появление матери… просто вывело ее из душевного равновесия. С приездом матери потребность в ней улетучилась. Это как с парнями: всю неделю думаешь о них, с нетерпением ожидая встречи, а когда встречаешься, приходишь в замешательство, не зная, надо ли тебе это. Как будто в воображении они лучше, чем в реальной жизни.
Сабина украдкой разглядывала мать, которая с каким-то потерянным видом озиралась по сторонам. Последние два месяца Сабина думала только о хорошем – Кейт с готовностью поддерживала ее и была с ней откровенна. А теперь, глядя на мать, она испытывала нечто другое. Раздражение? Ощущение, что посягают на ее свободу? Глядя на Кейт, Сабина вспоминала всю эту суету вокруг Джастина/Джеффа. Слова матери напомнили ей о том, что Кейт не в состоянии просто расслабиться и оставить ее в покое, не требовать большего, чем Сабина могла дать. «Почему ты не можешь просто успокоиться? – хотелось ей сказать матери. – Почему не скажешь просто „привет“? Почему ты всегда принуждаешь меня к чему-то и мне в конце концов приходится отталкивать тебя?» Но она, сдерживая свои чувства, продолжала стоять, грея замерзшие ноги на обогревателе.
– А-а, Кэтрин, – проговорил Кристофер, размашистым шагом входя в комнату. – Джулия сказала, что ты приехала. – Положив руку сестре на плечо, он небрежно чмокнул ее в щеку. – Как доехала? Добиралась на пароме?
– Нет, самолетом. Не смогла купить билет на более ранний рейс, – ответила Кейт, чувствуя, что пытается оправдаться.
– Да-да, слышал. Но похоже, старику немного лучше.
– Нет, не лучше, – пробубнила Сабина. – Я бываю у него почти каждый день, и ему не становится лучше.
– Так сколько ты здесь пробудешь?
Не обращая внимания на Сабину, он плюхнулся в отцовское кресло и осмотрелся по сторонам, словно ожидая Джулию или миссис X. с чайным подносом. Кейт не знала, что ответить. Хотелось сказать: «Пока он не умрет. Полагаю, мы все здесь ради этого».
– Пока не знаю, – ответила она.
– Вероятно, завтра нам придется уехать, – объявил Кристофер. – На работе нервничают, что меня нет, и, честно говоря, теперь, когда старику лучше, в нашем присутствии нет той необходимости, как несколько дней назад.
«Пока меня здесь не было», – подумала Кейт.
– Постараюсь заглядывать сюда на выходных, – продолжал он, – чтобы присматривать за ними. И убедиться, что у него в комнате тепло и все такое.
– У него все время топится камин, – вмешалась Сабина.
Кристофер как будто не замечал ее.
– Да-да, но этот старый дом ужасно сырой. Это старику не на пользу. А где же Джулия? А мама? Я думал, чай подадут ровно в полпятого.
И, словно в ответ, в дверях появилась Джой. Ее всегда непослушные волосы выбивались из-под заколок. На рукавах темно-синего свитера были заплатки, а из-под поношенных вельветовых брюк виднелись разные носки.
– Кэтрин, привет. Как поживаешь?
Шагнув вперед, она нерешительно поцеловала дочь в щеку. Кейт, у которой слегка кружилась голова от знакомых запахов лаванды и лошадей, с некоторым изумлением заметила, как сильно постарела мать со времени их последней встречи. Ее кожа, прежде обветренная и свежая на вид, теперь казалась иссушенной солнцем и холодом, стала бледной и грубой и покрылась глубокими морщинами. Когда-то темные с проседью волосы стали сплошь седыми. Но особенно возраст Джой выдавали ее глаза. Когда-то суровые и цепкие, они ввалились, а взгляд стал рассеянным. Сама она словно уменьшилась, стала более хрупкой. И уже не заставляла Кейт трепетать.
– Хорошо доехала? Извини, я не знала, что ты здесь. Я была во дворе.
– Нормально, – ответила Кейт. – Джулия проводила меня в комнату.
– И ты повидала Сабину. Это хорошо. Хорошо… Сабина, дедушка собирался пить чай?
– Нет, он спит. – Сабина сидела на полу в окружении собак. – Могу через полчаса спросить его снова.
– Да, хорошо. А где же миссис X. с чайным подносом? – И Джой вышла из комнаты.
Кейт поглядела на то место, где стояла мать. «И это все? – подумала она. – Мы не виделись десять лет, отец умирает – и это все?»
– Она немного… не в себе с тех пор, как заболел папа, – сказал Кристофер.
– Определенно не в себе, – согласилась Джулия, которая только что пришла. – Как будто от всего этого сама заболела.
– Она в порядке, – возразила Сабина. – Просто немного рассеянная.
– Скорее забывчивая, – покачала головой Джулия. – Мне пришлось дважды говорить ей, что мы вернемся в субботу.
– Полагаю, нужно найти человека, который будет за ними присматривать. За ними обоими. – Кристофер встал и выглянул в коридор, словно проверяя, не подслушивает ли кто. – Боюсь, сами они не справятся.
– А как трудно что-то для них делать, – заметила Джулия. – Они такие упрямые.
– За ними присматривает миссис X. И есть еще эта сиделка. Им страшно не нравится, что она здесь. Никого другого они не захотят.
Кейт пристально посмотрела на дочь, удивляясь, что та защищает образ жизни бабки и деда. Кристофер переводил взгляд с Сабины на Кейт, словно обвиняя сестру в этой неожиданной дерзости. Но Кейт сейчас не отважилась бы даже на то, чтобы вступить в разговор.
Сабина заговорила громче:
– Им не нравятся чужие люди. Миссис Х. делает все и говорит, если понадобится, сделает больше. Не понимаю, почему вы просто не оставите их в покое.
– Что ж, Сабина, это замечательная мысль, но ты только познакомилась с бабушкой и дедом. А мы с Джулией помогаем им уже много лет. Полагаю, мы лучше знаем, что нужно и чего не нужно моим родителям.
– Нет, не знаете, – сердито возразила Сабина. – Вы даже их ни о чем не спрашивали. Просто приехали и взяли все в свои руки. Вы не спрашивали бабушку, нужна ли им сиделка. Просто пригласили эту. А дедушка ее терпеть не может. Когда она входит в комнату, он начинает стонать.
– Твой дедушка очень болен, Сабина, – мягко проговорила Джулия. – Ему нужен профессиональный уход.
– Ему не надо, чтобы кто-то ругал его за то, что он неправильно пользуется туалетом. Не надо, чтобы кто-то заставлял его, как ребенка, есть овощи и говорил о нем, как будто его здесь нет.
У Кристофера лопнуло терпение.
– Сабина, ты абсолютно ничего не смыслишь в том, что нужно и чего не нужно моим родителям. Вы с Кэтрин много лет практически не имели к этому дому никакого отношения, и не думайте, что можете ворваться сюда и диктовать, как вести этот дом. – У него сильно порозовело лицо. – Сейчас для нас наступило очень трудное время, и я буду признателен, если вы не станете лезть в дела, которые вас не касаются.
– Я уйду, – громко сказала Сабина, – когда они попросят меня уйти. А не тогда, когда вы попросите. Мы все знаем, что вас интересуют только их ценные антикварные вещи. Я видела, как вы проверяли наклейки на мебели. Да, видела! – Поднявшись с пола, она с пылающим лицом устремилась к двери и прокричала: – Знаете, они еще не умерли, блин! – После чего хлопнула дверью.