В 4 поехал в Cannes, отвез Барсукову, едущему в Америку, пакет с рукописями всей своей новой книги – кроме "Натали", для передачи Алданову. Второй отдел кончается 185-ой стр. […]
Забыл: вчера же другая огромная весть: англичане взяли в субботу вечером Аддис-Абебу. […]
11. IV. 41. Пятница. (Католич. Страстная)
Проснувшись около 8, лежал, покорно думая: ну, что ж, если даст Бог веку, надо жить, смирившись. […]
В 10 прошелся по Route Napoleon. Полнолуние, вся долина в тонком тумане, во впадинах полосы бело-голубого тумана.
Еще раз (кажется, окончательно) перечитал (днем) "Натали", немного почеркал, исправил конец последней главы. […]
Пишу в первом часу ночи, очень усталый и грустный, в ожидании, что скажет англ. радио (слушает Бахр.).
12. IV. 41.
Солнечное утро, но не яркое, не ясное, облака.
Австрия, Чехия, Польша, Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Люксембург, Франция, теперь на очереди Сербия и Греция – если Германия победит, что с ней будет при той ненависти, которой будут одержимы к ней все эти страны? А если не победит, то дальше и думать страшно за немецкий народ. В Белграде, пишут газеты, сейчас тысячи трупов под развалинами – простят это сербы? Да, еще Румыния, Венгрия – 13 стран! […]
18. IV. 41.
[…] Избегаю читать газеты и слушать радио. […]
По огородам уже давно висят подушки мелких фиолет. цветочков; зацвела сирень, иудино дерево, каштанчик весь в нежнейшей зелени, рядом деревцо все в зеленовато-коричн. листве и розовых цветах – нарядно удивительно.
В полдень радио: югославск. армия сдалась "sans conditions".
20. IV. 41. Св. Христово Воскресение.
Христос Воскресе, помоги Господи!
С утра пухлые облака, солнце, сейчас (полдень) серо, тихо, неподвижно. Дубы уже дымчато засерели зеленью.
Тобрук еще держится, греческий флот тоже. […]
23. IV. 41. Среда.
[…] 34 года тому назад уехали в этот день с Верой в Палестину. Боже, как все изменилось! И жизни осталось на донышке.
Радио, вальс, который играли в Орле на балах и в городском саду. […]
27. IV. 41. Воскресенье.
В шестом часу вернулись с Верой от Самойловых – завтракали (курица под белым соусом). С утра солнечно, но дуло холодным ветром, вроде мистраля.
Г. сказала: слушали радио – на Акрополе немецкий флаг. Вот тебе и Англия. Сейчас (около шести) тихо, слабое закатное солнце по равнине, все неподвижно. И также неподвижно, грустно-покорно на душе.
Слух, что умер Шмелев.
Нет больше ни Югославии, ни Греции. Все погибло в один месяц.
2. V. 41.
Солнце, довольно слабое, облака.
Начал еще раз перечитывать "Темные аллеи". Перечитал и кое-где почеркал весь первый отдел.
В пятом часу чуть не час гроза: фиолетовое с белым полированным блеском мелькание, затем, через неск. секунд, удары с затяжкой, разрывы, тяжкий стук, дребезг стекол и раскаты с одной стороны неба на другую, отходящее шипение.
12 тысяч немцев с танками в пр. в Финляндии – это в швейц. газете – будто бы идут на отдых из Норвегии. Предостережение Сталину? В пять минут возьмем Птб., ежели ты…?
13 Мая 41.
[…] Ночью вчера англ. радио: улетел, сбежал Hess,215 упал на парашюте в Англии, сломал себе ногу. Непонятная история. […]
Был дождь и гроза. Серо, влажно. Птицы, соловей.
Мой вес 10 июня 40 г.: 72-71. […]
Ходили в город, добывали папиросы. Очереди, хвосты. Серый табак стоит уже 6 фр.
14. V. 41. Среда.
[…] Вечерн. русское радио: в Швеции скоро не будет мяса. Да, через полгода вся Европа – и Германия в том числе-будет околевать с голоду. "Nouvelle Europe"!
Америка, очевидно, вот-вот войдет в войну.
Жалкая посылка (нынче утром) из Португалии: колбаса, пакетик картофельной муки, 2 маленьких плитки шоколада, пакетик чаю – все самого дрянного качества. Но и то праздник!
16. V. 41.
Был вчера с Бахр. в Cannes, сидели с Кантором в "Clarige'e", потом в кафе "Пикадилли". Съели с радостью и удивлением по 2 бутерброда – с яйцом и с сардинкой. Красавица в платье с маргаритками – маргаритки по красной блузке и марг. по синей юбке. […]
101/2 часов вечера. Зуров слушает русское радио. Слушал начало и я. Какой-то "народный певец" живет в каком-то "чудном уголке" и поет: "Слово Сталина в народе золотой течет струёй…" Ехать в такую подлую, изолгавшуюся страну!
Прочел еще одну книжку Marcel Prevost "Lettres de femmes". Пошлое ничтожество. И был славен. […]
17. V. 41. Суббота.
Мутный день с ветром. Письмо от П. Б. Струве из Белграда – от 1 Апреля. […]
Скучно – и все дивишься: в каком небывало позорном положении и в каком голоде Франция!
22. V. 41. Четв. Католич. Вознесение.
[…] С Ривьеры высылают куда попало 2 тысячи евреев. Перед завтраком заходил к Полонским в Hotel Victoria на Victor Hugo. Когда-то жил тут Боборыкин, жил в ту зиму, когда мы с Найденовым были в Ницце. […] Кончил перечитывать "Madame Bovary", начал перечитывать "Былое и думы". У Герцена многое очень скучно. Перечитываю, скорее всего, в последний раз в жизни немного мне осталось лет. (…)
Почти 12 ч. ночи (по новому времени). Днем было голодно, хочется спать, но м. б., дождусь англ. полночного радио.
Лягушки, сыро, облака и звезды. Вот уже скоро 2 года – ни одного немецкого поражения!
25. V. 41. Воскресенье.
Будто бы потоплено в Средиз. море много англ. военных судов и в Атлант, океане самое большое. На Крите бои еще идут.
"День матерей". Чуть не весь день этот грасский колок[ольный] звон (как часто в мае). Погода к вечеру немного портится – ветер пошел с Италии. Множество роз у нас в саду – белых, розовых, темно-красных.
В. принесла утром кусок белого хлеба – выдавали бесплатно, по карточкам хлеб из белой муки, подаренной Франции Америкой. Чудесный хлеб! Мы едим отвратит., кислый, желто-серый.
5. VI. 41.
[…] Слабость, сонливость, подавленность.
Все гадают: что дальше? Кипр?
Маки вдоль стены тисов перед нашей часовней – яркий огненный цвет (на солнце с оранжевым), их легкость. В саду много роз: чайные (палевые), белые с зеленоватым оттенком. Палевые, высыхая, желтеют (цвет желтка).
12. VI. 41.
Ездил в Ниццу, завтракал с Еленой Александровной фон Розен-Мейер, рожденной Пушкиной – дочь А. А. Пушкина, родная внучка Александра Сергеевича.
15. VI. 41.
Вчера у нас завтракала и пробыла до 7 вечера Е.А., эта внучка Пушкина.
Неделю тому назад англичане начали наступление на Сирию.
16. VI. 41. Понед., вечер.
Прошлый год мы в этот вечер были в Ниме, по пути куда-то к черту на рога.
Презрение первых христиан к жизни, их отвращение от нее, от ее жесткости, грубости, животности. Потом варвары. И уход в пещеры, в крипты, основание монастырей… Будет ли так и в 20, в 21 веке? […]
21. VI. 41. Суббота.
Везде тревога: Германия хочет напасть на Россию? Финляндия эвакуирует из городов женщин и детей… Фронт против России от Мурманска до Черного моря? Не верю, чтобы Германия пошла на такую страшную авантюру. Хотя черт его знает. Для Германии или теперь или никогда – Россия бешено готовится.
Послал телеграмму Алданову: "Pas nouvelles ni argent"*. 12 слов, 77 фр.
В городе купили швейцарские газеты: "отношения между Герм. и Россией вступили в особенно острую фазу". Неужели дело идет всерьез?
С некоторых пор каждый день где-то в Грассе ревет корова. Вспоминается Россия, ярмарки. Что может быть скучнее коровьего рева!
Одиннадцатый час вечера: швейцарское радио о падении Дамаска.
Туманный вечер, еще не совсем стемнело (ведь наши часы на 2 часа вперед), множество лючиолей: плывут вверх, вниз, вспыхивают желто-зеленовато, гаснут и опять вспыхивают;
от них в деревьях, в тени темнее, таинственнее.
22. VI. 41. 2 часа дня.
С новой страницы пишу продолжение этого дня – великое событие – Германия нынче утром объявила войну России – и финны и румыны уже "вторглись" в "пределы" ее.
После завтрака (голый суп из протертого гороха и салат) лег продолжать читать письма Флобера (письмо из Рима к матери от 8 апр. 1851 г.), как вдруг крик Зурова: "И. А., Герм. объявила войну России!" Думал, шутит, но то же закричал снизу и Бахр. Побежал в столовую к радио-да! Взволнованы мы ужасно. […]
Тихий, мутный день, вся долина в беловатом легком тумане.
Да, теперь действительно так: или пан или пропал.
* ни новостей, ни денег (фр.).
23. VI. 41. Понедельник.
В газетах новость пока одна, заявление наступающих на Россию: это "la guerre sainte pour preserver la civilisation mondiale du danger mortel di bolchevisme".*
Радио в 121/2 дня: Англия вступила в военный союз с Россией. А что же Турция? Пишут, что она останется только "зрительницей событий". […]
Мутный, неподвижный день.
24. VI. 41.
Ночью болела голова и горло. Прекрасное тихое утро. И позавчера и вчера Россию в
101/2 вечера уже не слышно.
Письма Флобера из Египта (1850 г.) превосходны. Вообще, совершенно замечательный был человек.
Весь день лежу и читаю. 37 и 2.
Начал читать (с конца) рассказы Левитова,216 прочел (вернее, просмотрел) уже страниц 300- совершенно нестерпимо, пошло и бездарно до тошноты. Но среди всего этого "Горбун" писал точно другой человек. И теперь я опять испытал некоторое очарование. И замечательно: с изумлением увидал, что много мест и фраз я помню с тех пор чуть не наизусть.
