– Ромашки не растут из стенок! – Малыш вернулся обратно к окну и приоткрыл его вполовину; свежий ветер рванулся в комнату. – А «психоневротический» это не обзывалка, а точный диагноз – главврач тебе б так и сказал!
Вторая чашечка мелькнула на столе и исчезла, зато на стирального вида девайс-тумбочке появился Петеля – один из потешных персонажей бывшего в прошлой жизни у Малыша детства. Когда-то с другими мурзилками и петрушками они довольно лихо отжигали в журнально-театральных своих приключениях.
– Какой ещё нафик главврач?! – Петеля сморгнул ярко вышитым глазом, отхлебнул кофе и закурил детскую пахитоску для пускания пузырей…
– Ага – значит комиксы мы с тобой оба знаем отлично, а как главврача, так я чё ли один?! – возмутился Малыш; и заявил, отвернувшись к окну: – Я не помню не знаю тебя как зовут!
На ещё несколько мгновений повисла молчальная пауза – за спиной то ли приходили в себя от внезапного приступа совести вызванного Малышовою эскападой, то ли выдували очередную порцию мыльно-дымовых пузырей.
– Меня зовут Инноксентий Авргольдович Клафдио-Драйзеррштерн! – сообщил крайне спокойный от неизбывной обиды либо от полного пофигизма голос. – Чё как – выговоришь? А у тебя сейчас нечаянно капельку лопнецца стул…
Малыш слишком, похоже, хорошо знал, что означают подобные «капельки» – он вскочил, как ошпаренный, кофе, правда умудрился не попролить…
– Том, блин!! – ему отчего-то захотелось срочно швырнуть в Тома чашечкой – поймает или заново нет? Малыш оперативно придержал правую руку левою: – Том??? Тимми… Том… Блин!!!
– Малыш, ты совсем дурбалда! – донеслось ответно-приветственное и что-то посыпалось с тумбочки.
Малыш стоял с растопыренными до ушей губами с глазами и не верил своим этим глазам – перед ним стоял Том!..
– Том!
– Малыш!
– Та ну наф…
– Сам никак не определюсь – ты, не ты?!
Перед ним стоял Том – самое лучшее черномазое привидение Нью-Касла, оплот всей древнерасовой дискриминации и сегрегации Дикого Запада, гроза бледнолицых Вискома, извечное на пару с Малышом приключение и… третий лучик Звезды!
– Эйльли, ага!!! – от радости чуть задохнулся Малыш, в объятиях пытаясь укусить Томми в чернокожую шею. – Мы фффпоймалли его!!! Скорейки, я его крепко держу!..
Хотя кто там кого держал разобрать было толком трудно.
Эйльли, смеясь, показалась рядом:
– Привет, Том! Малыш, хватит держать уже – отлипни от Тимми!..
– Не могу – он кусаецца!..
Они распались на составные и, отдуваясь, плюхнулись попами на пол друг напротив друга.
– Эйльли, это не я – он меня первый за ухо щипнул! – негритёнок с большими белыми глазами сделал эти большие глаза Эйльли в качестве воззыва к милосердию.
– А он тут курил на всю комнату цветные шары, и ромашки в стене, и ещё какие-то букавки!.. – изложил Малыш максимально насыщенную противовес-версию.
– А он обзываецца как парадокс!
– А он Петелей прикидывался и думал я не узнаю!
– А он мне кофе сразу не дал!
– А он думал, что я этот кофе буду тряпочкой по плите собирать!
– А он ходит тут такой важный и думает можно себе брать-забывать всех самых лучших старых друзей!
– А он… А он…
– Всё, вкратце история вашей встречи мне полностью и совершенно ясна! – Эйльли положила по указательному пальчику на рот Малыша и пухлые губы Томми. – Теперь оба рассказывайте мне, что вы собираетесь делать дальше!..
Целый день…
Том, казалось, на секунду задумался – его чёрная рожица надулась в гримаске то ли важности, то ли отважности.
– Это чё ли мне с этим заново реабилитированным снова возицца?
Малыш замер было с распахнутым ртом от такой неожиданной этической каверзы, но вовремя спохватился и захлопнул рот – лично он от лично Тимма мог ожидать и не таких «на орехов»!
– Он же грамотно не сечёт! Интуитивной фишки не рубит! Ну ничё – я его научу-воспитаю тогда!..
– Томми! – Эйльли быстро его приструнила как маленького. – Быстро красней от смущения – воспитатель!.. Малыш, не ведись – этот пацак чернокожий всю твою экс-игру протолкался на инфопараллелях в NightMare! Торчал там с тобой – правда «по эту сторону экрана» – почти безотрывно! Только и мечтал о том, чтобы тебя поскорее выудить из игры в своё распоряжение!.. Осторожнее с ним – Томка знает теперь ту твою жизнь-эпоху тут лучше всех, почти как ты сам…
– Хгы-гы!.. – подтвердил Том. – Ладно, Эйльличка, так и быть – возьму на себя его воспитание, покажу сразу всё! Тока ты тоже потом заходи – а то он не слушается…
– Уже?
– Нет, так просто, как обычно с ним – в принципе…
– Нет, в принципе я могу и послушаться раз-другой! – оперативно вмешался в их воспитательно-педагогический диспут Малыш. – Всё дело лишь только в тактичности обращения со мной, как с индивидуальной единицей сознания и самым важным оплотом, с этой позиции, всего человечества!..
– Во, видал чё творит! – поддержал его Том. – В общем, Эйльлечка чпоки-поки уже – справлюсь как-нибудь с этой разрисованной мелом тактичностью!..
– Это у меня цвет кожи такой! – Малыш попытался напоследок ещё разок апеллировать к Эйльли, но она уже исчезла, смеясь над ними обоими; Малыш обернулся к Томми: – Балдаха ты, Том!
– Та лады уже прыгать по-маленькому! – Том взял его за руку, так будто Малыш и в самом деле тут скакал без остановки уже с полчаса. – Пойдём на экскурсию уже чего покажу!..
– Ну, пойдём… – Малыш памятью генного подсознания не доверял Томми, но не мог же он сразу точно определить какую шкоду задумал всё знающий здесь сейчас Том над словно вчера на свет народившимся Малышом!
Они вышли в большой коридор. Осмотревшись, Малыш понял, что он был не просто большой, а большой-пребольшой и совсем даже не коридор. Часть стен изобиловала рядами входных дверей, просторные холлы были разбросаны всюду, довольно высокий потолок то и дело пересекался бегущими дорожками каких-то мини-эскалаторов. Но в шок ввергло не это…
– Ты чего не сказал, что стены прозрачные?! Это все что ли видели, как я там из-за тебя всё скакал?!!
Прозрачным было всё… Малыш просто замер ошеломлённо, созерцая находящихся за стеклянными стенами разных людей и иногда переводя обалдевший взгляд на точно такие же полностью прозрачные стены своего жилотсека… Впрочем, нет, конечно не всё – нескольких минут прихожденья в себя Малышу хватило на то, чтоб детально рассмотреть-разобраться. Дом казался полностью прозрачным лишь из-за стен, различные элементы декора встречавшиеся во множестве были либо полупрозрачны, либо совсем не прозрачны. Да и некоторые жилотсеки использовали взглядонепроницаемые стены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
