встал напротив двери, отрезая путь к отступлению, второй же присел рядом со мной и начал допрос.
Мне задавали множество вопросов, на которые я только и успевала отвечать. Приходилось тщательно обдумывать каждое слово, дабы не сказать ничего лишнего. Я ж не знала, порядочные это полицейские или нет, а в том, что у Мухина многое схвачено и без того было понятно.
Меня пытали вопросами, казалось, целую вечность, но в конечном счёте, отпустили. Полицейским нужно было уезжать на новый вызов, мне же ничего иного не оставалось, как сидеть в одежде, пропитанной кровью своего защитника и ждать результата операции, подпрыгивая каждый раз, когда из двери, ведущей в коридор, где находилась операционная, выходил медработник.
Операция длилась нескончаемо долго. Казалось, прошла целая вечность с момента, как нас сюда привезли. В коридоре было абсолютно пусто, а я была абсолютно вымотана. Забравшись с ногами, предварительно разутыми, на холодную скамью, попробовала прилечь. Силы медленно покидали меня.
Тело ломило от неудобной позы, мороз пробирал до костей, но я, сжав зубы, не двигалась с места, ожидая вердикта. Усталость — ерунда! Холод тоже! Сейчас самое главное, чтобы Игорь остался жив.
Его вещи сдали под опись на хранение. Я, как ни старалась, так и не смогла уговорить отдать мне его телефон. Медработник оставался непреклонен в отказе. Поняв, что только зря отвлекаю человека от работы, вернулась на скамейку, раздумывая, что же делать дальше.
В идеале, после того, как завершится операция, нужно будет поехать домой. К нему домой. Но вот только у меня не было ни ключей, ни точного адреса.
Отправиться к Соне с Олегом было равносильно самоубийству. Вот где-где, а там меня уж точно поджидает засада. Позвонить ребятам тоже не было ни малейшей возможности, ведь в телефон, которым разрешил пользоваться Гоголь, мужчина вбил всего два номера: свой и какого-то Сергея.
Точно! В сердцах чуть ни хлопнула себя по лбу! Игорь же сказал в случае неприятностей смело звонить по этому номеру!
Возбуждение и радость смешались воедино, я уже не могла ни лежать, ни сидеть. Достав сотовый из куртки заледеневшими пальцами набрала номер того, кто по мнению моего защитника, был надёжным человеком. От волнения усидеть на месте не получалось и я принялась расхаживать по коридору.
Гудок… Второй… Третий… Надежда, так быстро зародившаяся в душе, так же быстро и угасала. Трубку так никто и не снимал.
Разочарование и печаль затопили сердце, тревога за себя и страх за моего защитника захватывали власть. Я уже было хотела нажать отбой, как почувствовала в руке слабый виброотклик, означающий, что мой вызов принят.
— Слушаю, — услышала в динамике заспанный мужской голос.
— Сергей, — полувопросительно поинтересовалась я.
— Он самый, — ответил собеседник. Его голос был мне смутно знаком, но я так и не могла вспомнить, где его слышала раньше.
— Вас беспокоит Василиса, — представилась незнакомцу. — Игорь в больнице. Сказал в случае беды звонить вам.
Произнеся горькую правду, я готовилась услышать кучу лишних вопросов, но их не последовало. Только громкий выдох известил о том, что на том конце провода еще кто-то есть.
— Диктуй адрес, — уже совершенно другим тоном скомандовал Сергей.
— Я не знаю, — честно призналась мужчине. — Подождите, пожалуйста, — попросила его, а сама направилась к медсестре, дежурившей на посту. Узнав точный адрес и договорившись, чтобы охранники пропустили посетителя в столь поздний час, передала всю информацию знакомому Игоря и принялась ждать. Ждать врачей, с новостями о ходе операции. Ждать совершенно незнакомого мне человека, которому нужно будет довериться. Просто сидеть и ждать.
Как же это ужасно!
Сергей, тот самый друг Игоря, который приходил однажды с ним в клуб, приехал довольно быстро и сел рядом со мной, ожидая новостей. Одного взгляда, мельком брошенного на меня, хватило с лихвой, чтобы понять всю серьезность ранения.
Он не спрашивал ни о чем, он не вытягивал из меня детали, он просто ждал вместе со мной и это молчаливое ожидание, звучало громче любых слов.
На душе скребли кошки, царило полнейшее опустошение. Мне не хотелось ничего, кроме как уснуть, проснуться и понять, что этот кошмар мне всего лишь приснился. Однако сколько ни щипай себя, сколько ни желай забыться в объятиях Морфея, реальность такова, что из-за погони за лёгкой и безбедной жизнью Вики, сейчас на грани жизни и смерти находится совершенно непричастный к этому её пожеланию, человек.
Когда наконец-то из операционной вышел врач, я уже начитала отчаиваться, слишком долго не было никаких известий. Успокаивая себя, что отсутствие новостей тоже не плохо, что раз нет ничего нового, значит, хирурги продолжают операцию, значит, мой защитник жив.
— Вы родственники мужчины, которого привезли полицейские? — устало спросил невысокий щуплый молодой мужчина. На нём не было лица, глубокая морщина пролегла меж бровей, во взгляде плескалась вселенская усталость, но ничего помимо этого разобрать было невозможно.
— Да, — без промедления ответил за нас обоих Сергей. — Как он?
— Операция прошла успешно. Вы вовремя успели, — посмотрел на меня с глубочайшим уважением. — Только благодаря вашей решимости, раненый остался жив.
Его слова вызвали в сердце такой отклик, что я не смогла сдержать слёз, полившихся из глаз неконтролируемым потоком.
— Спасибо, — прошептала сквозь ком в горле.
— У пациента была довольно большая кровопотеря и глубокое ранение, — словно не слыша меня, продолжал врач. — Мы сделали все, что смогли, — устало произнёс хирург. — Его состояние тяжелое, но стабильное. Есть все шансы на выздоровление.
Я слушала этого невзрачного, на первый взгляд, молодого человека и поражалась его стойкости и несгибаемости. Сила воли, стремление спасти пациента, до последнего борясь за его жизнь, вырвать из цепких лап смерти, не могли не поразить и не вызвать восхищения. Ведь и правда, врачи — вершители судеб.
— К нему можно? — задал волнующий нас обоих вопрос Сергей.
— Пока нет, — безапелляционно произнёс врач. — Он еще под наркозом, выходить будет довольно долго. Не нужно, — постарался смягчить свой отказ хирург. — Как минимум несколько дней пациенту придется пробыть в реанимации. Вас туда не пропустят. Оставьте у сестры на посту номера для связи, как появятся новости, вам сообщат.
— А самим
