— Замолчите! — прервал дискуссию Ямамото. — Ичимару, ты проявил невиданную доселе халатность! Но… О твоём наказании мы поговорим позже. А сперва — нужно ликвидировать угрозу Рёка. Идите и не допускайте больше таких оплошностей!
Капитаны начали покидать зал, мой же взгляд зацепился за Айзена и Ичимару. Они стали спина к спине и Айзен прошептал некие обличительные слова в адрес Гина… Вот о чём говорил Хицугая? Очередные склоки между двумя бывшими боевыми товарищами. Впрочем, я думаю — что тут всё гораздо глубже, чем показалось моему Лейтенанту.
— Военное положение? — после собрания я вернулся в бараки и собрал Рангику с Хицугаей в моём кабинете.
— Да, — кивнул я, — доведите это до всех в отряде…
— А вы…
— А меня позвал на встречу Кьёраку, — сказал я.
— Вы будете пить при военном положении? — воскликнул Хицугая.
— Это политика, Тоши-кун, — покачал головой я. — Или ты думаешь, мы не можем пересчитать косточки за бутылью саке руководству в тесном, капитанском кругу…
— Да вы же напиваетесь…
— Тоширо Хицугая, — придавил я мальчика духовной силой. — Не забывай! Когда это ты стал Капитаном, чтобы меня отчитывать? Сомневаешься в своём командире? Зря…
Вечер был прекрасным. Лёгкий ветерок трепал мою слегка свободную одежду. Капитанское хаори я не одевал полностью, накинув его на плечи и перевязав розовой лентой. Внутренняя часть хаори так же была розовой… Меч был привязан к моему поясу с помощью такой же розовой ленты. Вообще — я очень удивился, увидев у Кьёраку ещё и Укитаке. Обычно, если он и выпивает с нами, то из-за здоровья не способен потом адекватно подняться. Между Восьмым и Тринадцатым отрядом существует тайный ход, чтобы Укитаке и Кьёраку — могли между собой общаться, не попадая под раздачу старика Ямамото. И я был посвящён об этом месте…
— Я удивлён, что и ты тут, Укитаке, — сказал я, войдя в комнату, выделанную из секи-секи, особым минералом, что блокирует реяцу. — Я так понимаю — меня пригласили так же обсудить казнь Рукии.
— Верно, — кивнул Кьёраку.
— А Унохана-сан? — спросил я. — Сой-чан? Коммамура? Айзен?
— Унохана-сан — всегда была предана Ямаджи, — сказал Кьёраку. — Твоя жена — так же предана Готею и против совета не пойдёт. А Коммамура… Он под влиянием Канаме, а у него — справедливость головного мозга. А Айзен… Не могу ничего про него сказать, но приглашать его сюда я не хочу…
— Ты про Канаме так сказал будто это болезнь, — сказал я. — О, яблочный сок? — я слегка отпил из чаши. — Необычно.
— Нанао-чан убьёт меня, если я вернусь пьяным, — улыбнулся Кьёраку.
— И так? — посмотрел я на обоих Капитанов. — Что вы предлагаете? Сейчас, когда в Сейретей вторглись Рёка мы все на военном положении. Совет казнит Рукию даже не сомневаясь. Что мы будем делать?
— Нужно поскорее покончить с Рёка, — сказал Сюнсуй. — Тогда НАШИ приготовления Ямамото и остальные — не заметят. Ты прикроешь нас со стороны Сой-чан…
— Вы уже записали меня в свои союзники? — спросил я.
— Не скрою, — сказал Укитаке, положив руку на меч. — Ты, как супруг Сой-Фон — можешь нас всех сдать, но ты этого не сделаешь…
— Интересно, почему?
— Ты порядочный человек, — сказал Сюнсуй.
— Удивительный комплимент для меня, того, кто служил во Втором отряде, тем не менее — я полностью с вами согласен. Такое решение в отношении Рукии не терпит совершенно никакой критики, — сказал я. — Казнить лишь за передачу силы, да ещё и так. Вдобавок, Рукия указала на допросе, что иной возможности защитить Мир Живых в той ситуации просто не было. Это подпадает под директиву исключительных случаев. И тем не менее… Значит надо разобраться с Рёка? Их убить? Среди них, по сообщениям и тот, кто «украл силу Рукии».
— Убивать не обязательно, — вставил Укитаке. — Убить легко…
— Ага, давай не будем убивать просто потому что, они все живые люди, — улыбнулся Сюнсуй, отпив сока.
— Значит — сохраним им жизни и решим проблему с Рукией… Нет, стоп. Вы хотите «устроить побег Рёка», чтобы дестабилизировать обстановку максимально для себя, — сделал я предположение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Догадался, чёрт, — улыбнулся Укитаке.
— Не забывай, где я служил. Но в любом случае — я с вами, если надо сам всех отловлю. Вам кого оставить?
— Если можно, красивую девушку, — ляпнул Сюнсуй и получил чем-то увесистым от Нанао, которая приоткрыв дверь метнула это ему в голову.
— Капитан, вы опять? — спросила она.
— Ой, Нанао-чан! Нельзя же быть такой холодной! Нанао, милая Нанао! Сегодня ты холоднее Арктических льдов в Мире Живых, — он пошёл к своему Лейтенанту.
— Мда… Субординация явно не про него, — сказал я, налив себе и Укитаке сока.
— Ну, нельзя же быть таким строгим, — улыбнулся Укитаке, продолжив пить.
— Строгим? У меня не Лейтенант, а ребёнок, действующий на эмоциях, — пробурчал я. — Ледяной занпакто, а характер магмовый, — я залил в себя чашу с соком и налил вновь. — Хицугая… Поскорей бы он стал Капитаном. У мальчика просто прорва энергии… Даже в бордель его отвёл, безрезультатно.
— Ты водил ребёнка в бордель? — спросил Укитаке.
— А что такое? Не спорю, Хицугая — исполнительный работник, но иногда у него нервы так прорвутся, что он рушит своими действиями всё. К примеру сейчас он видит «странные шевеления Третьего отряда», — сделал намёк я. — Никто не видит, а он видит…
— Капитан Ичимару — «верен Готею», — кивнул Укитаке. — Но, как говорят в Мире Живых «устами ребёнка глаголет истина».
— Верно, — кивнул я. — Вдобавок — его странное поведение. Имейте в виду. И его предупредите, — кивнул я на дверь, где скрылся Сюнсуй.
— Понятное дело, — кивнул Укитаке.
— К слову, — из-за двери появился Сюнсуй. — Будешь, Изаму? Или тебя Сой-чан убьёт? — спросил он, показывая на бутыль саке.
— Она сама дома не появится, из-за положения, — вздохнул я.
— Ура… Укитаке, тебе не предлагаю, — Сюнсуй махнул рукой Укитаке, я же хлопнул по внутренним карманам и проверил таблетки трезвости, изобретение Уноханы для приведения рассудок в трезвое состояние.
Встав и расправив одежду, я пошёл вслед за Сюнсуем…
***
— Капитан, — сказала Нанао, глядя на своего Капитана, лежащего в тёмной комнате. — Сюда движется Рёка. Судя по всему — он столкнётся с Капитаном Изаму. Что делать?
— А ничего, — махнул рукой Сюнсуй, перевернувшись на бок. — Против того монстра Рёка ничего не сделает, как бы ни старался. Тут нужно беспокоится за него…
***
Тёмнокожий, мускулистый, широкоплечий Рёка… Ясутору Садо обладает невероятной силой, доказав это на деле, отправив «поспать» парочку офицеров. Чёрная рука, с красными полосами. Они крушили Сейретей, он сражался, сражался ради той, которую знает всего пару месяцев…
Нет, ради того обещания, данного Ичиго Куросаки, его лучшему другу. Синигами не кончались, хотя после того офицера стали смотреть на него с опаской. Башня Раскаяния, как он понял — должна находиться в центре. Он пошёл дальше, вперёд, через кратчайший путь. На вратах, перед огромной территорией было написано — Казарма Восьмого отряда…
До самих врат — ещё пару сотен метров. Местность вокруг заполонили Синигами.
— Мы тебя не пустим! Иначе пострадает наша честь! Держите его!
Синигами все разом кинулись на него… Солнце нещадно грело землю, что явно не понравится всем, кто будет иметь неудовольствие быть вырубленным здесь. Всё-же — неприятно лежать на тёплой земле. Удар и несколько Синигами впечатались в стены, ещё удар и стены были порушены. Садо бил ещё до того, как мечи касались его самого, устраняя опасность быть порезанным. Перед ним встал новый Синигами, явно выделяющийся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он был довольно крупным мужчиной с толстыми кустистыми бровями и волосами, заплетёнными в две косички. Носит немного изменённую версию формы синигами, которая не закрывает левую сторону тела. На его открытом плече вытатуирована миги-мицу-домоэ, похожая на томоэ, изображённые на гарде его меча.
— Я Тацуфуса Энджоуджи, Третий офицер Восьмого отряда! Ты не пройдёшь дальше! — прокричал он. — Пляши, Хозан!
