Договорить я не успела, поскольку прямо на меня и моих подруг – с разъяренным лицом – вылетел Николай Антонович, таща за собой упиравшуюся целительницу.
– Ну вот, я же говорила, – как бы оправдываясь, закончила я фразу и поторопилась уйти с дороги Ципкина.
– Стоять! Оставьте женщину в покое! – скомандовал Воронков.
– А ты кто такой?! – рыкнул на майора Ципкин.
Николай Антонович был в таком состоянии, что я испугалась, как бы он не наломал дров.
– Николай Антонович, этот товарищ – из полиции! – шепнула Ципкину Алина.
Николай Антонович ослабил хватку, и Зара заорала во всю глотку:
– Полиция! Убивают!!!
Ципкин брезгливо взглянул на Зару и отвернулся.
– Сергей Петрович, это Сингаевская Зарина Романовна, – представила я целительницу. – Это о ней мы вам говорили. А это… вот, послушайте на досуге! Вам будет интересно! – Я протянула майору телефон.
– Значит, это ваш товарищ? – он взглядом показал на Ципкина. Я кивнула в ответ. – Без самодеятельности не обошлись? – не так чтобы очень уж строгим тоном укорил нас Воронков. – Ладно, с вами мы разберемся попозже, а вы, дамочка, поедете с нами.
– Кто?! Я?! – удивилась Зара. – Почему я? Вы не имеете права! Я на вас в суд подам! Вы меня не знаете!
– Уже знаем. И не переживайте: до суда дело дойдет! – пообещал Воронков.
Зара попятилась, но дорогу к отступлению ей преградил напарник майора. Ей ничего иного не оставалось, как проследовать под конвоем к полицейской машине.
– Эй, вы куда это ее?! – запоздало возмутился Ципкин. – Я с ней еще не договорил!
– Николай Антонович, так для всех будет лучше, – остановила его Алина, взяв Ципкина под руку.
Воронков, усадив Зару в машину, сел за руль. Когда «газик» отъехал от ДК, Ципкин с досадой произнес:
– Но я же не успел ничего узнать! Кто такая эта Зара?! Откуда она знает меня и мою жену? Сингаевская… Сингаевский, – забормотал Николай Антонович. – Эту фамилию я уже слышал!
– От кого? От Софьи Никитичны? – осторожно спросила я.
– От Софьи Никитичны?.. – переспросил Николай Антонович. – Точно! Вспомнил! Это было уже давно… Леля подошла к телефону. Спросили какую-то Сингаевскую. Дочка сказала, что таких у нас нет. Тогда попросили к телефону Софью Никитичну. Соня подошла и через секунду раздраженно крикнула в трубку: «Вам же сказали, что вы не туда попали! Больше не звоните». Она так разозлилась! Такой сердитой я еще никогда жену не видел. А на следующее утро она пошла на АТС и сменила номер нашего телефона! Потом мы и вовсе переехали на другую квартиру. Я к тому времени уже прилично зарабатывал, мы могли себе позволить купить апартаменты посолиднее.
– Понятно. А что, если нам всем съездить в одно местечко – в гости к матушке Зары? – предложила я.
– Мы же не знаем, где она живет, – напомнил нам Ципкин. – Я ведь с этой целью Зару из кабинета и выволок, чтобы она мне дорогу показала. Вот только ваш товарищ мне помешал!
– Мы знаем, где живет Зара, – успокоила его Нина.
– Правда?! Значит, вы меня не просто так сюда привезли? У меня такое ощущение, что я – слепое орудие в ваших руках! – признался Ципкин.
– Ну что вы! – покачала я головой. – Просто со стороны легче оценить происходящее. Мы сейчас поедем к матери Зарины Сингаевской. Из одного недавнего разговора я поняла, что у Зары и ее матери имеются расхождения во взглядах на некоторые вопросы. Узнаем, на какие именно! Кстати, если это старушка поработала над вашей головой, пусть она еще раз поколдует и вернет вам память.
– Я только предупрежу Софью Никитичну, – сказал Николай Антонович и полез в карман за телефоном.
– О! Заодно спросите: зачем Софья Никитична вчера ездила к Заре домой? – посоветовала ему Алина.
– А она туда ездила?! – удивился Ципкин. – Ах, да, Зара, кажется, что-то говорила об этом, но я так ничего и не понял.
– Думается мне, что нам лучше сначала навестить Софью Никитичну, – за всех нас решила Алина. Как всегда!
Глава 26
Софья Никитична крайне удивилась, вновь увидев нас на пороге своей квартиры. Окинув нас недовольным взглядом, она набросилась на мужа:
– Ты же говорил, что поедешь в офис?!
– Я там и был!
– Допустим, – зловеще протянула Софья Никитична. – Тогда что вы здесь делаете? Я же сказала, что больше в ваших услугах не нуждаюсь! Большое спасибо – и до свидания!
Схватив за руку Николая Антоновича, она втянула его в квартиру и хотела было захлопнуть перед нами дверь, но Алина успела поставить на порог ногу.
– Ой, как невежливо с вашей стороны, Софья Никитична! Неужели вы нам даже чаю не нальете?
– Нет настроения у меня – чаи с вами распивать!
– Да? А мы хотели рассказать вам последние новости…
– Что вы мне можете рассказать?! – фыркнула она. У нее было такое самоуверенное лицо, что, казалось, никакие новости удивить ее не смогут. Ей, мол, и так все известно!
– Ну, хотя бы о том, что Зарину Романовну Сингаевскую забрали в полицию…
– В полицию?! – На этот раз она не заявила, что не знает никакой Зарины Сингаевской, а воскликнула: – Слава богу! Восторжествовала справедливость! – Заметив на лице мужа недоумение, Софья Никитична вздохнула: – Коля, выслушай меня… Я еще вчера тебе хотела обо всем рассказать, – зачастила она. В ее голосе отчетливо послышались виноватые нотки. – Это все Сингаевские подстроили! Они мне хотели отомстить! Но ты не переживай, мы вернем нашу Лелечку! А их всех посадят! Они не в первый раз сядут! У меня с самого начала душа не лежала к этому проходимцу, но я и представить себе не могла, какую подлость они задумают…
– Кто-то может мне объяснить, что вообще происходит?! – растерянно спросил Николай Антонович и, бледнея на глазах, начал сползать по стенке.
– Кажется, у него сердечный приступ! – кинулась к нему Нина. – Я же медработник! Есть у вас валидол?! Нитроглицерин?!
Общими усилиями мы затащили Николая Антоновича в комнату и уложили на диван. Нина измерила ему давление, из предложенных Софьей Андреевной лекарств выбрала необходимые. Постепенно щеки Николая Антоновича порозовели, пульс его пришел в норму. Почувствовав себя получше, он слабым голосом приказал Софье Никитичне:
– Рассказывай! Ты знаешь, где Леля?!
– Знаю, – поторопилась успокоить она мужа, – вчера узнала. Тебя волновать не хотела…
– Что с ней?!
– Она в относительном порядке, в смысле, жива и здорова.
– Тогда что же с ней не в порядке?
– Она замуж вышла… за цыгана! – сказала Софья Никитична, и из ее глаз градом покатились слезы. – Да как же мне раньше в голову не пришло, что это – их рук дело?! Я же смотрела на этого Ману и терзалась мыслью: «Кого он мне напоминает?»
– И кого же он тебе напоминал? – спросил Николай Антонович.
– Руслана, мужа моего первого! – всхлипнула Софья Никитична.
– Сына Зары?! – догадалась Алина. – Получается, что ваш первый муж был цыганом?! И дочь повторила вашу судьбу?.. Вот о какой судьбе говорила Зара!
– А почему я не знал, что твой первый муж был цыганом? – возмутился Ципкин. – Впрочем, ты никогда не любила говорить о прошлом. И цыган не любила… Постой, ты ведь говорила, что его посадили!
– Ну да, его посадили – не без моей помощи! – гордо вскинула голову Софья Никитична. – Я лишь об одном жалею: слишком поздно у меня открылись глаза на эту семейку! Молодая я была, глупая, а он – такой красивый…
– А как вы вообще с ним познакомились? – спросила я.
Софья Никитична искоса взглянула на мужа.
– Идите-ка все в кухню, попейте чайку, – велел нам Николай Антонович, – а я полежу, переварю сегодняшние события. Я так понимаю, что это еще не вечер? Надо поберечь силы!
Софья Никитична покорно встала.
– Идемте, я угощу вас настоящим индийским чаем, – сказала она, приглашая нас пройти в кухню.
Пока закипал электрочайник, пока настаивался в маленьком заварочном чайнике чай, Софья Никитична упорно хранила молчание. Мы терпеливо ждали, понимая, что ей надо собраться с духом.
– Вы бы его видели, – вздохнула хозяйка дома, сделав первый глоток чая. – Жгучий брюнет, высокий, широкоплечий! Мы познакомились на танцах. Он представился мне югославом. Сказал, что отец его умер, а мать живет в цыганском поселке. Да мне все равно тогда было: цыган он или нет. Я сама из интернациональной семьи: бабушка – татарка, а отец – белорус. Как он красиво за мной ухаживал! Цветы каждый день носил, подарки делал… Тогда ведь практически все на свете страшным дефицитом было, а он мне, что ни день, обновки приносил! Говорил, что родственники из-за границы ему вещи присылают. С матерью он меня долго не знакомил. Потом уж я поняла почему. Я ведь им – не своя, не цыганка! Он просто боялся, что она не одобрит его выбор. Она и не одобрила. Пришла однажды ко мне – Руслан как раз был у меня, – посмотрела, как я живу, и заявила: «Свадьбы не будет!» Как же Руслан на нее разозлился! «Ты мне не мать!» – кричал. Упрямый! На следующий же день мы заявление в ЗАГС и отнесли… Расписались очень тихо. Естественно, никакой свадьбы не было. Сначала мы жили хорошо, а потом в нем кровь цыганская взыграла. Руслан любил жить ярко, весело! Его жизнь была нескончаемым праздником. Я в ту пору институт заканчивала. Ему советовала тоже на кого-нибудь выучиться, профессию получить, но он перебивался случайными заработками, хотя и неплохими. Одно купит, другое продаст. Денег я его и не видела почти. За квартиру платила из своих кровных, заработанных. За любую работу бралась! А потом он и вовсе с цепи сорвался. Начал требовать, чтобы я дома сидела. Мол, он достаточно зарабатывает, чтобы меня содержать. Хотел, чтобы я в прислугу превратилась! Я не согласилась. Он обозлился и запер меня в квартире. Помочь мне было некому. Родители мои жили далеко. Подруг я после замужества растеряла. Просидела я взаперти десять дней, все это время отказываясь от еды. Руслан сжалился и выпустил меня, а я пошла в милицию и донесла на него! За произвол его бы не посадили, но я сказала, что Руслан – тунеядец, а деньги у него водятся. Откуда они, спрашивается? Копнули они поглубже, нашли его подпольную мастерскую, в которой джинсы шили. В то время строго было со всеми этими цеховиками! Посадили Руслана, а я под шумок с ним развелась и фамилию девичью вернула. Свекровь потом ко мне приходила, проклинала меня, угрожала весь род мой извести. Мне даже пришлось квартиру поменять, уехать в другой район. Потом я Колю встретила… Он мне предложение сделал. Лелечка у нас родилась. Все хорошо было, пока Леля сына Руслана не встретила и все не повторилось. Эх, мне бы раньше сообразить! – запричитала Софья Никитична.
