- Это очень опасно, - процедил Магнус, как первый отмерший после шоковой терапии. - Я говорю сейчас даже не как жрец, хотя моя верность Локи кричит о необходимости скорого и жестокого воздаяния... Я говорю как побратим вольного ярла и его помощник. Как не самое последнее лицо в Киеве и Гардарике. Когда правитель станы бросает в огонь веру предков и принимает чужую, пришлую, то и влияние на него уходит в иное место...
- Это уже вторая попытка.
Слова Гуннара заставили всех вспомнить. Княгиня Ольга, вдова убитого древлянским князем Игоря. Варяжской знати была ох как памятна ситуация, возникшая после ее возвращения из Константинополя. Княгиня Киевская, сменившая веру на ромейскую, веру тех, кого побеждали и е муж, и опекун мужа Хельги Вещий, и князья-ярлы более давнего времени.
Возмущение тогда чуть было не выплеснулось из домов-крепостей варягов наружу, но все же так далеко пойти тогда Ольга не рискнула. Но вот постепенное проникновение ромейских священников, купцов и прочих, а особенно тайных служб Византии началось по полной программе.
- Вторая? Но ведь посольств четыре, а не только ромейское.
- Шелуха, Эйрик, всего лишь поднятая ветром пыль, которая застилает глаза даже тем, кто раскроет тайну самого прибытия подобных посольств,- горько усмехнулся Гуннар со всей высоты своего опыта тайных войн и сложных интриг. - ЧТО могут предложить Владимиру жрецы Яхве Аллаха или служители Христа из Рима? Мало. Зато Византийские шакалы давно лелеют мысль не просто просочиться к нам, но и аподмять под себя, как подминает хирдман под себя продажную девку. А Владимир видит лишь вкусный кусок, приманку, но вот челюсти капкана ему не узреть.
- Его советники...
- Гуннар прав, Петля, - счел я необходимым вмешаться и окончательно подавить все сомнения. - Добрыня, Путята и прочие сосредоточены на упрочении власти Владимира. Он - их опора, их пусть к влиянию своему и своих потомков. И нет для них особой разницы, каким богам или богу будут ставить храмы в Киеве и остальных городах. Ромейское слово политика. Оно и здесь на вершине башни. Именно потому я и хочу спросить у тебя, Магнус, чем ты можешь порадовать или огорчить? Это я насчет поручения, которое дал тебе пару недель назад.
Вот и еще одна небольшая, но все же тайна. О ней я тоже особенно не распространялся, предпочтя дать поручение собственно Магнусу, при разговоре тет-а-тет. На сей раз даже Змейка осталась в неведении.
- Наши боги в пределах Руси сильны, хоть и сменили свои имена, но жрецы их в стольном граде забыли о том, что даже сильные божества нуждаются в том, чтобы их оберегали.
- Выражайся яснее, Магнус.
- Куда уж яснее, - в глахаз жреца Локи пылала ярость пополам с недоумением по поводу того, чему он был свидетелм. - Внешне все хорошо но стоит копнуть глубже и... Высшее жречество обленилось, оно привыкло слушать похвальбы и разучилось трезво смотреть на ситуацию вокруг. Обстановка... плохая и становится все хуже с каждым месяцем. Никакого сравнения с тем, что мы видели в Переявлявле, Хольмгарде, Пскове, Ладоге... Разве что в Полоцке схожие проблемы.
Магнус говорил, вываливая на слушателей, то есть на нас, все проблемы, какие только смог раскопать. И они действительно были серьезными. Столичные жрецы мышей вообще не ловили, им и так было хорошо. Тепло, сытно, мухи не кусают, приношения богам в избытке... Вот им и казалось, что все идет своим чередом, а на осторожный зондаж со стороны Магнуса они не велись. Вдобавок ко всему, их совершенно не беспокоило все увеличивающееся количество ромейских священников и монахов на улицах Киева. Да, они по большей части суетились в кварталах ремесленников и слуг. Н 'большая часть' и 'все' - понятия разные. Уж если среди вольных ярлов присутствовали кадры вроде Михаила Грека, то в окружении Владимира, да еще со времен его бабки Ольги... Мда, таам таких хватало.
Давно пора было бить тревогу, но киевские жрецы так и не почесались. Должно было случиться нечто совсем уж значимое, чтобы вывести их из состояния блаженного анабиоза.
- Я все сказал, ярл. Решение за тобой.
- Метать жемчуг перед свиньями и показывать красоту заката слепцу бесполезно... Верхушка жречества не видит даже собственного носа, не говоря уже о действительно важных вещах. Пусть их.
- Но...
- На них свет клином не сошелся.Надо опираться на жречество вторичных по важности городов вроде Преяслався, а также прощупать настроения в Хольмгарде и Пскове. Упор на храмовые дружины, там жрецы-воины, крепко связанные с нами. Не жалеть денег, поднять все связи хирдманов. Наверняка в одного там друг, у другого брат или иной родич. Надо постепенно раскачивать ситуацию. Я постараюсь с ближайшие недели продумать план, но реализация его все равно ляжет на тебя, Магнус. Потянешь?
- Придется. И еще. Я бы встретился со Снорри Вещим. Он жрец Сварога, а хирд его один из самых сильных среди ярлов. Если захочет помочь, мы приобретем по настоящему сильного союзника. Вот только... Нужны доказательства. Наших слов не хватит.
Само собой. В этом я даже не сомневался. Значит, придется обострять и так хитро закрученную партию. И делать это здесь, в Киеве. Не зря же мы сюда перебрались, право слово!
- Выполняем то, о чем договорились раньше. Ну а про доказательства для жрецов в целом и Снорри Вещего в частности, тут нам придется поработать. Ищем подходы к посольствам, наверняка все четыре группы у своих соплеменников остановятся. Змейка, с твоими воинами-тенями мало кто тягаться может.
- Я сделаю, Хальфдан...
- Не сомневаюсь. Но зря не рискуй, нам нельзя проявить свой интеерс. Теперь собственно дворец великого князя. Попасть туда нам не удастся, а вот подкупить - вполне реально. Гуннар?
Прекратив мучить браслет и вновь защелкнув его на своем запястье, Бешеный высказал свое мнение:
- Не надо покупать придворных. Много денег уйдет, а перекупить их всегда желающие найдутся. Слуги же более податливый и дешевый материал. Они уязвимы.
- Добро. Можешь покупать их с потрохами можешь эти самые потроха на нож наматывать - мне все равно. Мы должны знать время переговоров и их место. Только тогда мы с высокими шансами сможем захватить живых свидетелей того, что там происходило.
- Слуг?
- Олег... Кому нужны слова такого никчемного видока? А если это вообще раб или рабыня? Нет, мы будем захватывать если не самих послов, то людей из их свиты. Вот над этим Гуннар и будет трудиться. А пока все, основные дела мы обсудили, а что до других... Посмотрим. Позже.
Глава 15
Апрель (цветень), 986 год.
Когда заканчиваются совещания, начинается работа. И не надо думать, что у ярла и его близкого круга ее меньше, чем у рядового хирдмана. Скорее уж наоборот, только работа эта совсем другая. Руководство, управление, постоянная корректировка уже намеченных планов и прочие 'прелести', не дающие толком отдохнуть. Впрочем, я сам выбрал себе подобную дорогу и ничуть о том не жалею.
На удивление быстро удалось договориться с десятком вольных ярлов насчет общего набега на побережье франков. Каждый с радостью выделял как минимум сто с лишним бойцов, а некоторые и куда больше. Получившиеся в итоге без самого две тысячи хирдманов на полутора десятках драккаров способны были без особого труда не только почистить мелкие городки побережья, но и схрупать на закуску не самый малый город, а то и не один.
Пришлось даже выступать перед ярлами и убеждать их, что сейчас не то время, чтобы нести потери и рисковать. Лучше удовлетвориться более безопасной дичью, тем более что прибрежные районы один черт не укреплены как следует и не укомплектованы солдатами из-за периода междуцарствия. Ах да, была еще одна мелочь. С моей подачи Эйрик и Зигфрид, как доверенные в набеге лица, должны были осадить некоторых вольных ярлов, имеющих нездоровое пристрастие с ловле рабов-траллсов. На вопрос 'почему' был дан четкий ответ:
- Еще со времен Рюрика мы, как записные дубовые чурбаны, все таскаем и таскаем рабов из земель фарнков, англов, ромеев и прочих. И что имеем? Выйдите на улицы Киева, всмотритесь и тихо ужаснитесь.
- Чему? - спросил меня тогда подорвавшийся на участие в набеге Ратмир Карнаухий. Кстати, уши ему не обрубили, он их просто обморозил, когда с преданными людьми марш-броском уходил от преследователей лютой зимой.
- Почти все они - и все еще находящиеся в рабстве, и уже выкупившиеся - пополнили немалые ряды паствы ромейских священников. А освобожденные из-за их полезности или выкупившиеся-выкупленные и оставшиеся на Руси, они мешают свою кровь с нашей.
- Разве это плохо? Не хазары и не печенеги, здоровые люди с густой кровью. И женщины их приятны на глаз... и на ощупь.
- Само по себе это не плохо, где-то даже хорошо. Но дело тут не в крови, а в воспитании. Я не говорю даже о тех, кто раб. А освободившиеся и их дети-внуки? Разве их часто видим в храмах наших богов? Во-от! Теперь вы начинаете понимать, - я краем рта усмехался, переводя взгляд с Ратмира на Рыжего Олафа, потом на Лейфа и прочих. - Мы сами привезли на свою землю тех, кто мог стать опорой для наших недругов. А могли статьи нашей опорой, пусть и со временем. И проморгали, за что стыд нам и позор!
