— Это та самая Эмили, — взволнованно пробормотала я, показывая статью Вацлаву. — Одна из двенадцати.
Нахмурившись, он прочитал заметку.
— Что ж, по прилету позвоню местным Гончим. Посмотрим, что они расскажут.
Эмили
За два дня до этого
За окном уже давно сгустились сумерки. Офис, гудящий днем как пчелиный улей, опустел. Эмили нравилось засиживаться в кабинете по ночам и ощущать себя маленькой хозяйкой большого фонда. Ночь приносила с собой вкрадчивую тишину и упоительную прохладу. Ветерок, впущенный в окно, очищал нагревшийся за день воздух от дразнящего аромата крови сотрудников. Все-таки быть вампиром и продолжать работать в людском коллективе — задача не из легких. И хотя за два года с момента вступления в Клуб Эмили ни разу не коснулась губами ранки на человеческой коже, а утоляла жажду, припав к пластиковому горлышку непрозрачной бутылки, доставленной со станции переливания крови, искушение начинало преследовать ее с самого порога, как только она входила в свой офис, расположенный в Вест-Энде. Чувствительная к запахам, она выбирала косметику без отдушек и никогда не пользовалась духами. Прежде для нее было невыносимо находиться в лифте с дамой, щедро облившейся туалетной водой, или встречаться с мужчиной, от которого исходил резкий запах парфюма. Став вампиром, она узнала, что есть еще более сильный запах, перебивающий самые стойкие духи на свете, — запах живой крови…
Когда на одном из благотворительных аукционов к ней подошел воспитанный француз и передал чек с щедрым пожертвованием, Эмили даже представить себе не могла, что ее новый знакомый — вампир. В конверте оказалась визитка с именем Жана Лакруа. Эмили перезвонила на следующее утро, чтобы поблагодарить мецената, но ответом ей были длинные гудки. Она набирала номер и в обед, и во время пятичасового чая, и в девять вечера, когда вернулась домой, но телефон молчал. Безо всякой надежды она позвонила еще раз в половине десятого, уже забравшись в постель и заведя будильник на шесть утра — завтра она собиралась съездить в приют в пригороде. Жан взял трубку после первого гудка, как будто только и ждал ее звонка. Его голос был утомленным, словно только что после сна, но, когда она представилась, он мгновенно оживился. Поддавшись обаянию загадочного француза, Эмили сама не поняла, как дала согласие встретиться через полчаса в дорогом ресторане. Пришлось срочно выбираться из уютной пижамы и вновь влезать в строгий костюм.
В такси Эмили с трудом подавляла зевки — она привыкла рано ложиться и вставать с рассветом. А вот француз, встретивший ее уже в ресторане, лучился энергией, как она сама после чашки кофе по утрам. Ресторан, награжденный тремя звездами Мишлен и оформленный в стиле арт-деко, производил впечатление. Разглядывая лиловый узорчатый ковер на полу и малиновый бархат мебели, Эмили рассеянно листала меню с заоблачными ценами и с досадой думала, что люди, которые обедают здесь, и не задумываются о том, скольким несчастным детям можно помочь, если всего лишь отказаться от десерта и перевести деньги на счет сиротского приюта. Благотворительный фонд, в котором она тогда работала, был совсем маленьким. Но благодаря горстке энтузиастов, сплотившихся вокруг нее, им удавалось собирать значительные средства, устраивая лотереи и концерты, организовывая сбор денег через телевидение и Интернет, ведя информационные блоги, делая презентации в компаниях или проводя благотворительные аукционы с участием знаменитостей, как вчера.
Беседа почти сразу же перешла на благотворительность, Жан живо заинтересовался текущими делами благотворительного фонда, хвалил организацию вчерашнего аукциона и так расположил ее к себе, что Эмили искренне рассказала ему все, о чем он спрашивал. О том, как возникла идея с фондом, когда она, будучи студенткой, ездила в детский дом для детей-инвалидов и отвозила туда игрушки, собранные по инициативе однокурсников. О том, как помогли первому ребенку, собрав денег на необходимую операцию, о том, как поняли, что если не они, то кто же? О том, как уже невозможно было забыть о маленьких сиротах, которые ждут твоего приезда и искренне радуются тебе.
— Скажите, Эмили, — во время очередной паузы вдруг спросил Жан, пристально глядя ей в глаза, — ведь это у вас с детства? Жалость к бродячим собакам, бездомным кошкам, птицам с переломанными крыльями, брошенным детям и забытым старикам?
Эмили слушала и удивлялась: откуда ему все известно?
— А нет ли у вас какого-нибудь талисмана, который вам достался от родителей и с которым вы не расстаетесь никогда? Например, серебряное кольцо или браслет?
Эмили в растерянности покачала головой, глядя на свои лишенные украшений руки.
— Я вообще украшений не люблю, — призналась она. — Хотя у моей бабушки было фамильное кольцо, оно передавалось из поколения в поколение.
На лице француза мигом отобразилась заинтересованность.
— Но я даже не носила его никогда. Я продала кольцо, чтобы выручить деньги, недостающие для операции одной маленькой девочки. Сейчас она здорова, и это настоящий ангелок. — Эмили тепло улыбнулась, вспомнив, как недавно навещала Дженни и та подарила ей трогательный рисунок, на котором изобразила ее доброй феей.
Жан отчего-то поскучнел, но спустя мгновение взглянул на нее с подлинным восхищением:
— Вы просто мать Тереза, воплощенное милосердие.
— Да что вы! — смутилась Эмили. — Вы даже не представляете, сколько на свете добросердечных людей. Я встречаю их в своей работе каждый день!
И она увлеченно принялась рассказывать об однокурснице, которая вышла замуж за богатого лорда и теперь ежемесячно перечисляет фонду существенные взносы. О соседке, которая взяла из приюта больного ребенка. О студенте, который помогает одинокой старушке. О домохозяйке, которая подбирает на улице бездомных животных, выхаживает их и пристраивает в добрые руки.
А потом начал говорить Жан. Он говорил ей о необходимости развития фонда. Обещал снять офис в респектабельном Вест-Энде и оказывать организации существенную финансовую поддержку. Говорил, что доверяет ей целиком и полностью и знает, что ни один фунт из фонда не будет потрачен зря и присвоен, что все без остатка пойдет детям. Рассказывал, что давно искал такого надежного и увлеченного благотворительностью человека, как она. Что встречался со многими и только разочаровывался, а Эмили — та, кого он искал. А еще обещал, что фонд Эмили получит поддержку в самых высших кругах — у политиков, бизнесменов и знаменитостей. Только у Жана было одно условие.
