большие, двуспальные…
Вот с кровати и надо было начинать!
Утром я оставила в номере спящую Джорджиану, а сама вышла из отеля и отправилась в одно из кафе, расположенных в порту Марина-Пикколо.
Я расположилась за столиком и, в ожидании официанта, принялась обозревать открывавшуюся передо мной панораму.
В порту было многолюдно: катера, яхты, большие круизные морские суда. Солнце мало-помалу начинало припекать, на море было спокойно и тихо, только лениво перекатывались небольшие волны.
Ко мне подошел официант, и я сделала заказ.
Официант еще не успел отойти, как вдруг на море стало происходить что-то непонятное. Небольшая яхта почему-то начала обстреливать катер, находившийся неподалеку от нее. Мне даже был слышен свист пуль, которые, как осы, вонзались в рубку катера. Затем свинцовый рой обрушился и на металлические бока.
Я перевела взгляд на палубу катера. Там никого не было, точнее сказать, это мне не было ничего видно.
– Что здесь происходит? – спросила я подошедшего с подносом официанта.
– Что? – переспросил он, ставя на стол мой заказ: салат из моцареллы и морепродуктов, чашку кофе и панакоту на десерт.
– Вон там. – Я кивнула в сторону моря.
– А-а, это. Борьба за груз, – будничным тоном, как будто бы речь шла о чем-то обыденном, – сообщил он. – Наркотики, – пояснил он, видя мое недоумение.
– Простите, не поняла. Вы что же, хотите сказать, что в Сорренто находится перевалочный пункт международного наркобизнеса?
– Да, почти что так, – ответил официант. – Это ведь порт – самый удобный трафик. Знаете, как наловчились наркодельцы? Наркотики провозят и под видом гуманитарной помощи, и в консервах, и в тушках замороженной рыбы, и в контейнерах с овощами и фруктами.
– И часто у вас это? – спросила я.
– Да, частенько. Хотите, я принесу вам бинокль? – спросил он и, не дожидаясь ответа, ушел.
– Вот. – Вернувшись, он протянул мне бинокль.
Теперь я увидела на катере человека. Он без движения лежал на палубе, наверное, был ранен первой атакой с яхты. А с яхты его катер продолжали поливать свинцовым дождем. Перегородка рубки превратилась в решето, были также снесены антенна радиостанции и радар. Казалось, катеру пришел конец. Но вот с яхты прекратили стрельбу. И почти в то же время с катера в сторону яхты ударила пулеметная очередь.
Приглядевшись, я увидела еще одного человека, и он разительным образом был похож на Рикардо, ну просто один в один. Бывают же такие совпадения!
Однако никакого совпадения в данном случае не было. На катере был Рикардо собственной персоной. Похоже, на катере находился портативный пулемет, потому что вскоре я увидела, как загорелась обшивка изящной на вид яхты. А затем яхта начала ломаться, как карточный домик. Прежде всего пулеметная очередь снесла смотровую площадку, она находилась над рубкой. Потом в море стали падать палубные надстройки, на волнах закачались белый радар и провода коммуникаций.
А Рикардо продолжал между тем поливать яхту смертоносным огнем. Верх яхты уже полностью был разрушен. Настала очередь кормы и носа. Еще одна очередь – и носа как не бывало, только на какое-то время в воздухе зависли непонятно как уцелевшие мачты и прикрепленные к ним такелаж и провода. Но вскоре и они попадали в море. На яхте между тем показались люди. Сначала это был один человек, он неловко взмахнул руками и тут же полетел в воду, разодранный пулеметной очередью. Еще один мужчина попытался перебежать на корму, но тут же заработал пулемет на катере, и очередная очередь изрешетила его в клочья.
Внезапно послышался шум лопастей вертолета, и вскоре в обзоре показалась вся машина. Вертолет подлетел почти к самому катеру и завис над ним. Сначала в открытой двери крылатой машины появился молодой парень с рупором. Он выдал трафаретный текст, призывающий всех, кто находится на катере, выйти на палубу, сложить на пол оружие и завести руки за голову.
В ответ на это Рикардо выхватил откуда-то пистолет и несколько раз выстрелил в парня с рупором. Тот упал в море, а вместо него появился мужчина с автоматом в руках.
В ту же минуту автоматная очередь застучала по палубе катера. Рикардо, похоже, успел отскочить в сторону и за что-то спрятаться. А может быть, он решил спуститься в трюм. Однако через некоторое время, когда автоматчик на вертолете прекратил стрелять, на катере вновь заговорил пулемет. На этот раз Рикардо оставил яхту в покое и сосредоточился на вертолете. Однако пулеметные очереди не причинили вертолету особого вреда.
Видимо, придя в ярость от своей неудачи, Рикардо принялся тогда стрелять куда попало. На его пути, правда, чуть-чуть в стороне, стоял на якоре круизный лайнер. Теперь Рикардо поливал огнем его борт.
Наверное, его привел в бешенство тот факт, что довольно много туристов высыпали на борт и стали щелкать своими фотоаппаратами. Оно и понятно: не каждый день им приходилось воочию наблюдать подобный боевик.
Однако несколько очередей, выпущенных Рикардо, попали в цель: два туриста, которые усиленно запечатлевали увиденное на камеру, выронив из рук аппараты, повисли на поручнях без признаков жизни.
Рикардо это обстоятельство привело в большое воодушевление, потому что он теперь переключился на оставленную им ранее ради вертолета и лайнера яхту, с расстрела которой, собственно, все и началось.
Наверное, на яхте уже никого не осталось в живых, во всяком случае выглядела она безмолвной. Но это не остановило бандита. Что-то крича – явно какие-то проклятия, – он начал вновь поливать ее свинцом, причем делал он это продолжительное время и на редкость методично. Наконец яхта значительно осела на левый бок и начала дымиться.
В это время я заметила приближающийся к Рикардо полицейский катер. Бандит немедленно отреагировал на стражей порядка тем, что послал в их сторону пулеметную очередь. Катер остановился. Зато автоматчик на вертолете возобновил свои действия. С воздуха он начал поливать катер Рикардо градом пуль, однако бандит успел ретироваться. Вскоре палуба катера превратилась в решето. Но, наверное, Рикардо все-таки успел найти на катере укромное местечко, потому что в сторону вертолета полетели теперь уже пистолетные пули, и автоматчик вдруг перестал стрелять в катер и безвольно повис на страховочных тросах.
Но гораздо больший, если не сказать роковой, урон
