Майя подняла свой кубок, словно салютуя Миру:
— Генерал, вы сделали все, что было возможно в данных обстоятельствах. И вы правы: крайне важно удержать то, что у нас осталось. Епископ Галенда лично посетил меня после вчерашнего заседания и потребовал дополнительной защиты храмов и церквей в других районах.
— Ему не стоило приходить к вам с этим, моя госпожа, — скривился Исофо.
Мир кивнул:
— Если епископ пожелает обсудить защиту Великой Базилики, отправьте его ко мне.
Майя взглянула через балюстраду на город. Ее город. Вдали, там, где шли бои, в небо, подобно темным башням, поднимались столбы дыма.
— Он планирует обратиться с этим к Астартес, — Промолвила она. — Но я сомневаюсь, что в лице капитана Алвеса он найдет благодарного слушателя.
Исофо и Мир переглянулись.
— Багровые Кулаки не такие, как думали о них люди — заметил виконт. — Наши защитники холодны и тверды, как их броня. Честно говоря, я порой сомневаюсь, есть ли под этой броней люди.
— Они не люди, — сказала Майя, опуская взгляд на тарелку и пронзая вилочкой еще один ломтик дыни. — Они нечто большее, и это действительно делает их очень далекими. Но нам следует любить их за это еще больше. Возможно, потеря человечности стала ценой за подобную силу.
В ее голосе прозвучала неприкрытая печаль.
Исофо неуютно поерзал в своем кресле. Он знал о статуе в комнате Майи. Придворные шептались о ее увлечении магистром Ордена. Виконт надеялся, что то были всего лишь сплетни, но сейчас не был в этом уверен.
— Сомневаюсь, что мы вообще когда-нибудь сможем их понять, — продолжила Майя немного тоскливо. — Но я рада их присутствию здесь.
Генерал Мир поддержал губернатора. Они закончили завтрак под аккомпанемент стрельбы по всей линии обороны. Там, на стенах, люди и Астартес сражались и умирали в битве с ордами ксеносов.
Стояло раннее утро, но уже очень многие начали мечтать о скорейшем пришествии ночи.
ОДИННАДЦАТЬ
Тропический лес Азкалан, провинция Риннленд
— Что-то здесь не так, мой лорд, — сказал сержант Вьехо магистру.
Войдя в лес, Багровые Кулаки прошли несколько сотен метров, а затем разбрелись по сторонам, определив небольшой периметр и взяв его под охрану, чтобы никто не смог неожиданно на них напасть из теней под густо-растущими деревьями.
Теперь воины растянулись цепью, держа оружие наготове, и их визоры помогали рассеять тьму под густой листвой.
Лес был неестественно тих, словно в нем вообще не было ничего живого. В подлеске должны были роиться тучи иглокрылок и гребешков, привлекая питающихся ими хищников, и много других живых существ.
Но не было ничего.
В кронах деревьев не щебетали птицы, на берегах реки Ринн, разрезавшей лесной массив, не плескался ни один брахиодонт. Киниды не рычали из узких нор среди спутанных корней и лиан.
Кантор набрал полные легкие прохладного воздуха и сосредоточился на его молекулярном составе. Некоторые из запахов были его собственными: запах металла, керамита, горячий ионизированный воздух, который постоянно выбрасывали отверстия его генератора на спине.
На броне остались запахи кожи и пота Джиленн, которую он посадил у ствола толстого дерева, как только стало ясно, что непосредственной опасности нет. Теперь она отдыхала, заснув с детьми после трапезы из лесных фруктов, собранных для них братом Алькадором.
Конечно же, доминировал запах растительности. Кантор чувствовал аромат древесной коры, запах листьев над головой, корней и побегов под ногами. Почва была богата питательными веществами и минералами.
И присутствовало что-то еще, слабое, но знакомое. И последний раз он ощущал этот запах всего три часа назад.
Орки.
Другие Багровые Кулаки поняли это почти одновременно с Кантором и, держа оружие наготове, сканировали лес в поисках источника запаха. Хотя их лица были закрыты шлемами, Кантор прекрасно чувствовал их напряжение.
— Здесь нет ветра, — сказал сержант Сегала. — Трудно будет найти их только по запаху.
Его поддержал сержант Вьехо:
— Тяжело засечь. Нет других признаков, что они были здесь. Ни следов на земле, ни заломов на деревьях.
Орки не прошли бы здесь, не покромсав растительность своими клинками. Подобная бездумная демонстрация агрессии была для них столь же естественной, как дыхание. Их маленькие мозги постоянно заставляли их демонстрировать жестокость.
— На западе, — промолвил Кортес, снимая шлем, чтобы вдохнуть побольше воздуха. — Я не уверен, но с запада запах кажется сильнее.
— В той стороне река Текала, — сказал Кантор. — И мост, по которому мы должны пройти.
И тут заговорил брат Делган — впервые с тех пор, как они оставили позади руины крепости-монастыря Арке Тираннус:
— Мой лорд, разрешите мне провести разведку. Если орки к западу отсюда, я их найду.
Еще один воин из отделения Кортеса поддержал идею, брат Фенестра:
— Быть может, мой лорд отправит нас двоих?
«Что это? — подумал Кантор. — Неужели они думают что я считаю их виновными в битве на ферме? Я не выказывал им свой гнев. Они просто следовали за Алесио.
Тем не менее магистр решил, что отправит кого-нибудь другого. Пусть думают что хотят.
— Отклонено, — спокойно произнес он. — Сержант Вьехо, выделите двоих из своего отделения. Они пойдут впереди. Я хочу, чтобы они сначала разведали обстановку у моста и ушли оттуда. Через час пусть возвращаются с донесением. Капитан Кортес, твое отделение не отдыхало после битвы. Пусть приведут в порядок доспехи и оружие, затем сон на час. Сержант Сегала, твое отделение будет охранять нас. Это все.
— Тевес, Галика, — велел Вьехо, — к мосту. Остальные остаются здесь на страже.
Два боевых брата, выбранные сержантом, отдали честь Кантору, повернулись и исчезли в зарослях, держась в нескольких метрах друг от друга.
Кантор проследил за ними взглядом, затем повернулся и посмотрел на Джиленн и детей, спавших у дерева. Их мышцы будут болеть и плохо слушаться после пробуждения. Что еще больше замедлит их продвижение.
«Я превратил своих несравненных воинов в нянек, — горько подумал магистр. — А враг где-то близко, в лесу. Без обузы мы смогли бы добраться до столицы за три, может, четыре дня. Сколько времени путь займет теперь?»
При взгляде на спящую семью его обуревали самые разные чувства. Может ли он оставить их здесь? Педро знал, что это был бы правильный выход. В лесу есть еда и вода. Женщина с детьми могла добраться до столицы, пробираясь по берегу реки Ринн. Они выживут, пока на них не наткнутся орки.
Он вспомнил слова, сказанные ему верховным капелланом Томаси после битвы в ущелье Браха, искренние и мудрые слова, произнесенные с редкой для Томаси улыбкой двести сорок семь лет назад.
«Я рукоплещу твоему непреклонному чувству чести, Педро» — сказал верховный капеллан сержанту Кантору который рисковал своей жизнью и жизнями братьев по отделению, удерживая ущелье, пока не подошел последний конвой с беженцами. Тогда были спасены тысячи жизней. — Но иногда достойный человек должен совершать недостойные поступки. Порой требования морали должны уступать необходимости. Боюсь, что стандарты, которые ты выбрал для себя, невероятно высоки. Если ты не изменишь их, однажды они погубят тебя».
Кантор был рад, что эти слова слетели с губ верховного капеллана, а не главного библиария. Скажи их Юстас Мендоса, магистр воспринял бы их как мрачное пророчество. Но слова Томаси были советом.
«Советом, которому я так и не научился следовать», — подумал он.
Галика и Тевес вернулись быстро. В паре километров к северо-западу от позиций космодесантников лежал разбившийся орочий корабль. Судно рухнуло, пропахав широкую просеку в лесном массиве, теперь кишащую выжившими после крушения зеленокожими. Корабль валялся кверху брюхом, освещенный слепящим светом риннских солнц. Под всевозможными углами торчали сломанные деревья. Орки начали разводить костры. Самые большие и мощные твари уже пожирали жареное мясо.
Кантор принюхался. По крайней мере, мясо не было человеческим. Он проследил запах к северу и нашел его источник — разделанную тушу брахиодонта, чьи раны уже покрылись тучами мух.
Несмотря на то что существо достигало в длину двенадцати метров, у него не было ни единого шанса против вооруженных орков. Как не было его и у людей, запертых в клетках на юго-западном краю лагеря. Среди них не было риннских солдат. Судя по цветам грязных и порванных одеяний пленников, это были простые паломники. Скорее всего, они двигались по дороге к гробнице Ивестры на северо-западе, когда столкнулись с захватчики. Теперь они корчились в клетках, причитая и молясь, чтобы не оказаться следующим на костре.
