— Колдун, — тяжело прервал Арга. — Я разрешал тебе говорить, а теперь запрещаю. Я услышал достаточно. Иди.
Маррен опустил глаза. Лицо его дрогнуло. Он казался побитым. Молча, беззвучно он исчез.
Арга сжал голову руками.
«Как будто мало у меня было дел, — думал он. — Ещё и это. Колдун читает мои мысли? Что, если он лжёт и морочит мне голову? Если даже в оковах Закона Прощения он это может? Тогда я сам виноват. Я позволил ему. Я облегчил его муки и разум его прояснился — а Маррен хитрее всех проклятых цанийцев, вместе взятых. Если это так, я должен его убить и как можно скорее, потому что обыграть его мне не по силам. Он слишком опасен, и пусть мрак поберёт Элевирсу, она того не стоит. Ничто не стоит того. Но… если он говорит правду? Тогда всё ещё сложнее».
Часть четвёртая. Дочери Джандилака
— Ну, братцы, — сказал Арга обескураженно, переводя взгляд с Сатри на Ладри и обратно. — Как же так? Я понимаю, вы не хотите, чтобы чужаки чистили вас. Но уж навоз–то убрать могли позволить?
Наверху под крышей возились птицы. День выдался погожий, в чердачном оконце сверкал солнечный луч. Было тихо. Коневолки отобедали и дремали в стойлах. Несколько дней назад в этой конюшне ещё стояла пара хозяйских лошадей, но их увели. Цанийские лошади боялись коневолков, от страха дичали и бились о стены. Теперь конюшня целиком принадлежала зверям весенних.
Немудрено, что слуги Баншира остерегались сюда входить. Арга слыхал, что они каждый раз бросают жребий — кому нынче выпадет незавидная доля. Было дело, конюхи повалились ему в ноги, жалуясь на Сатри и Ладри: братья угрожали убийством тем, кто осмелится тронуть копыта. Арга смилостивился и с тех пор чистил своих зверей сам. Но навоз… Арга прошёлся по чисто выметенному коридору, заглянул в другие стойла — прибрано. Он вернулся к Сатри и Ладри. Вороные смотрели внимательно и сурово. Судя по их виду, никакой вины они за собой не чуяли. Прочие коневолки, любопытствуя, повыставляли морды из стойл. Арга заметил среди них Тию, но даже к Тии братья не обернулись.
— Мрак, — пробормотал Арга. Он был озадачен.
Ладри негромко фыркнул. Сатри мотнул головой, будто кивая. Арга нахмурился.
Гордые коневолки и так–то не жаловали лошадиные конюшни с их засовами и развязками. Необходимость коротать здесь дни их тяготила. Работники Баншира постарались расширить стойла, но зверям всё равно было тесно и скучно. Стоять же по бабки в собственном дерьме… Немыслимо!
— Что? — понизив голос, спросил Арга.
Сатри подошёл вплотную к двери и огляделся. Убедившись, что кроме Арги людей поблизости нет, он многозначительно всхрапнул. Потом он повернулся к Арге хвостом и стал копытом раскапывать гору навоза у дальней стены. Изумлённый до глубины души Арга наблюдал за ним. Наконец на свет показался донельзя грязный, истёртый и исцарапанный деревянный футляр. В таких хранили свитки.
Арга присвистнул.
Пройдя мимо Сатри, он поднял футляр и открыл его, достал свиток и развернул часть. Длинный листок был исписан чётким убористым почерком. Чернила казались свежими.
«Пишет сие Даян Тегра из Великого дома Даян; а прозвища нет у меня, ибо я молод.
Иннайта Арга!
Прошу твоего прощения. Я не измыслил другого способа сохранить тайну письма. Поручаю его благородному коневолку и надеюсь на твою милость. Опасения терзают меня. Врагов и соглядатаев вокруг больше, чем я думал, и больше, чем я мог представить.
Я исполнил по слову твоему.
Женщина именем Фиднеризи совершенно глупа и невинна. Единственное её желание — быть важной. Четвёртый управляющий Баншира, Роудрен Ташак, использовал её и дознался, из каких городов ты получал письма. Фиднеризи не сохранила его просьбы в секрете. Вина Ташака доказана.
Сторан Баншир никогда не скупился на жалованье слугам. Он хорошо платит и тем, кого нанял в последнее время. Люди ценят его и не питают вражды к нам. Однако распоряжаются в имении управляющие, и никто не сомневается, что они передают волю хозяина.
Хотя твой приказ был прям и я понял его ясно, я не мог успокоиться на этом. Я дерзнул продолжить изыскания. Для этого я обратился к моим друзьям и возлюбленным. Среди них есть человек из Воспринятых, внешне непохожий на весеннего. Он сумел пройти закрытыми для нас путями и заговорить с людьми, чурающимися нас».
Арга мимолётно улыбнулся. Этого «человека из Воспринятых» он видел. Навряд ли высокородный Даян Тегра стеснялся смуглой девушки из Суры. Скорей, он боялся за неё слишком сильно, оттого не решился назвать её даже в этом письме.
«Среди караванщиков, пришедших из Элевирсы в последнюю неделю, соглядатаев нет. Истинных соглядатаев присылают окольными путями, через Суру и Лесму. Многие люди Элевирсы оставались в Цании во время осады и претерпевали её тяготы. Я ничего не сказал моей госпоже мэне Леннай, опасаясь, что она в один день повесит всех, кто покажется ей подозрительным. По твоему слову я назову имена, но доказательств представить пока не могу.
Я разузнал о Ташаке. Через свою супругу он был в родстве с Азарином Серелом, домоправителем Кастариана Шанора. Во время штурма Башни Коллегии мне довелось видеть отвагу Азарина и его достойную смерть. Как и прочие, я не верил, что он стоял за поджогом гильдейских архивов. Говорят, змея не может парить орлом. Но поистине, иннайта Арга, человек может всё.
Прежде Серелы были почтенным родом. Они никому не служили. Отец Азарина Лареллиан Серел входил в число отцов Цании. Азарин был ребёнком, когда Лареллиан разорился и, сломленный отчаянием, повесился. Это важно, потому что в разорении Серелов винят род Банширов. Я предполагаю, что Роудрен действует не в интересах Сторана Баншира и не по его приказу.
Я пытался выяснить, какие документы хотел уничтожить Серел — или Шанор. Кастариан Шанор высоко ценил Азарина и считал его не слугой, но другом. Он полностью доверял ему, мог доверить и столь ответственное дело. Увы, я принуждён был остановиться там же, где и мэна Ниффрай.
Я обратил внимание на то, что Роудрен не раз отправлял посыльных в дом Нарена Изира. Это странно, поскольку Банширы не ведут дел с Изирами. Слуги Изира сказали, что хозяин пытался наладить связи, но Сторан Баншир не хочет о том и слышать. Прежде этот Нарен считался вторым после главы Союза Гильдий. Мы видели его, когда он являлся к Фраге в числе спутников цанийского мага–посла. Тогда он был весьма влиятелен и богат. По женской линии он приходится родичем магистру Цинтириану. В своё время он жестоко оскорбил Баншира; я так и не понял, чем. Сейчас Изир обеднел, но не разорился. Известны слова Баншира, их повторяют в тавернах. Он сказал, что мог бы растоптать Изира, но не станет этого делать, если Изир сам не сунется ему под ноги. Есть подозрения, что Изир уже вступил в переписку с Цинтирианом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
