Хотя и Гитлер, в принципе, и сам рассчитывал на точно такой же исход войны с Советским Союзом, но чрезмерные амбиции фюрера, нескрываемое его стремление к мировому господству испортили, как сейчас говорят, в глазах Запада имидж Гитлера.
В этой большой стратегической игре фюрер потерял доверие у Запада, и оказался лишним. Эту преграду, препятствующую объединению всех сил Запада в один кулак против нашей страны, необходимо было устранить.
Это прекрасно понимал генералитет немецкой армии, однако фюрер был не тот субъект, которого можно было так просто отстранить от руководства Германией и немецкой армией. Было очевидно, что без убийства Гитлера, эту задачу не выполнить. Несмотря на актуальность данного вопроса уже после Сталинградской и особенно после Курской битвы, германский генералитет решиться на такую крайнюю меру долго не мог. Даже после крупных поражений на советско – германском фронте, авторитет Гитлера в армии и немецком народе оставался достаточно высоким.
Однако ко второй половине 1944 г. немцы уже не могли остановить советские войска, наши армии стремительно приближались к границе рейха. Положение немецкой армии к этому времени настолько ухудшилось – и продолжало ухудшаться, – что капитуляция Германии уже в ближайшие месяцы была очевидна для всех, в том числе, разумеется, и для наших союзников.
Чтобы не опоздать к «шапочному разбору», 6 июня 1944 г. англо – американские войска, наконец, высадились в Нормандии, на севере Франции, открыв тем самым пресловутый второй фронт, создать который до этого несколько лет наши союзники обещали И. В. Сталину, но ничего практического для выполнения своих обещаний не делали. Тем не менее высадка наших союзников во Франции еще более обострила борьбу за власть в Германии. Немецким генералам нужно было срочно сдаваться в плен и переходить в подчинение американцам.
По этому поводу Ширер в своей книге приводит весьма характерный телефонный разговор между начальником штаба верховного главнокомандования немецкой армии фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем и главнокомандующим Западным фронтом фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом. Первый, начальник, выясняя обстановку на фронте, спрашивает второго, своего подчиненного: «Что будем делать?» – «Заключать мир, дурачье, – выпалил Рундштедт. – Что еще вы способны сделать?!».
Правда, Рундштедт тут же за такой «нигилизм» слетел с должности. Однако в данном случае, можно сказать, он легко отделался. Гитлер был тогда еще милосердным, поскольку это происходило еще до 20 июля, то есть до покушения на фюрера.
Тем не менее некоторые наиболее радикальные высшие офицеры вермахта понимали, что дальше тянуть с убийством Гитлера было нельзя. 23 июня на советско – германском фронте началась крупнейшая Белорусская наступательная операция (23.06–29.08 1944 г.). Всем было понятно, что если и дальше дело так пойдет, как в Белоруссии, то вскоре немецкий генералитет останется вообще без солдат. А зачем, спрашивается, в таком случае они нужны будут англо – американцам?
Ключевой фигурой в заговоре против Гитлера стал граф Клаус фон Штауфенберг, личность во многом уникальная, поэтому сообщим его некоторые автобиографические данные.
Профессиональный военный из знатной семьи, родился в 1907 г. Приходился правнуком Гнейзенау, одному из героев освободительной антинаполеоновской войны; потомок Йорка фон Вартенбурга, другого прославленного генерала эпохи Бонапарта. После окончания военной академии в Берлине был направлен для прохождения дальнейшей службы в генеральный штаб. Участвовал в войне против Польши и Франции. С началом Великой Отечественной войны, до февраля 1943 г., находился в составе немецкой армии на оккупированной территории Советского Союза. Затем принимал участие в войне против американцев в составе 10–й танковой дивизии в Тунисе.
7 апреля 1943 г. автомобиль Штауфенберга наскочил на минное поле. Его тяжело ранило: он потерял левый глаз, правую руку и два пальца на левой руке. Многие бы на его месте после таких увечий закончили бы службу в армии, но он принимает все усилия, чтобы остаться в вооруженных силах.
«Я чувствую, что должен теперь что-то предпринять, чтобы спасти Германию. Мы, офицеры генерального штаба, обязаны взять на себя всю долю ответственности», – сказал он своей жене, графине, матери четырех маленьких детей, приехавшей в госпиталь навестить его.
Вскоре после выздоровления Штауфенберг был произведен в полковники и назначен начальником штаба к командующему армией резерва к генералу Фромму.
Новое продвижение по служебной лестнице открывало ему доступ непосредственно к фюреру. В связи с большими потерями на советско – германском фронте Гитлер, требуя свежих пополнений, все чаще (два – три раза в неделю) вынужден был вызывать командующего армией резерва или его заместителя к себе в ставку для доклада о состоянии резервов.
В рядах заговорщиков не было ни одного фельдмаршала из состоящих на действительной службе. Практически никто из действующих фельдмаршалов не мог осмелиться нарушать присягу, данную фюреру. Только некоторые их них давали непонятные, туманные обещания, обуславливая их многочисленными условиями, к таким относились: Роммель, фон Рундштедт, фон Кюлге.
Более – менее без серьезных предварительных условий к заговорщикам примкнул отставной фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен, 1881 г. рождения, который, несмотря на то, что числился в резерве и не имел войск, был очень влиятельной в армии личностью. В списке заговорщиков он числился в качестве будущего главнокомандующего вооруженными силами Германии.
Вицлебен был отпрыск старинного прусского семейства, обладал большим личным мужеством, никогда не предавал свои высокие принципы и всегда был готов на решительные действия, отстаивая идеалы служения народу и стране (разумеется, так, как он это понимал). Подобные люди всегда были неугодны для начальников, а тем более – диктаторов, поэтому под надуманным предлогом Гитлер в марте 1942 г. отправил Вицлебена в отставку.
Новым главой государства должен быть Бек, новым канцлером – Гёрделер. В Берлине заговором руководил генерал Фридрих Ольбрихт, начальник штаба резервной армии.
Заговорщики решили убить Гитлера 20 июля 1944 г. во время совещания в ставке фюрера – в «Волчьем логове», размещенном в Восточной Пруссии. На это совещание приглашен был для доклада упомянутый выше начальник штаба резервной армии полковник граф Клаус фон Штауфенберг. Этот полковник прибыл в установленное время, 12.30, с портфелем, где якобы у него были справочные материалы для доклада. Однако вместе с указанными материалами в портфель была положена «адская машинка» – бомба. Штауфенберг, поставив портфель у ног Гитлера, вышел из комнаты якобы для того, чтобы срочно позвонить в Берлин по телефону и получить некоторые уточняющие данные к докладу.
К счастью для Гитлера – и к несчастью для себя – присутствующий на этом же совещании полковник Хайнц Брандт, офицер штаба сухопутных войск, посчитал, что портфель стоит неудобно, и поставил его за большую массивную опору стола, шириной почти во весь стол. И таким образом он спас жизнь Гитлеру, однако погубил свою. Через несколько минут бомба взорвалась.
Совещание проводилось не в бетонном бункере, как обычно, а в легком деревянном здании. День был жаркий и душный, поэтому все десять окон здания были раскрыты настежь. Поэтому сила взрывной волны оказалась значительно меньше, чем предполагалась. Кроме того, основание стола, сделанное из толстых дубовых досок, отклонило взрывную волну от фюрера, и последний отделался лишь легкой контузией.
Заговорщики в Берлине ждали убедительных доказательств смерти Гитлера, но так и не дождались. По этой причине сигнал к началу военного этапа переворота – «Валькирия» не подавался до 4 часов дня. Опоздание с началом операции лишило заговорщиков всех шансов на успех.
Около часа ночи на всю страну по радио прозвучал хриплый голос самого фюрера: «Мои немецкие товарищи! Я выступаю перед вами сегодня, во – первых, чтобы вы могли услышать мой голос и убедиться, что я жив и здоров, и, во – вторых, чтобы вы могли узнать о преступлении, беспрецедентном в Германии.
Совсем незначительная группа честолюбивых, безответственных и в то же время жестоких и глупых офицеров состряпали заговор, чтобы уничтожить меня и вместе со мной штаб верховного главнокомандования вермахта.
Бомба, подложенная полковником графом фон Штауфенбергом, взорвалась в двух метрах справа от меня. Взрывом были серьезно ранены мои верные и преданные сподвижники, один из которых погиб. Сам я остался совершенно невредим, если не считать несколько незначительных царапин, ожогов и ссадин. Я рассматриваю это как подтверждение миссии, возложенной на меня провидением…
Круг этих узурпаторов очень узок и не имеет ничего общего с духом германского вермахта и прежде всего германского народа. Это банда преступных элементов, которые будут безжалостно уничтожены.
