Рейтинговые книги
Читем онлайн Мантикора - Робертсон Дэвис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 69

– Дейви, тебе самое место в адвокатуре, – отозвался Нопвуд. – Делать из черного белое ты уже умеешь. Быть циником и избегать иллюзий не одно и то же, потому что цинизм – это одна из иллюзий. Все формулы образа жизни – даже многие философские учения – это иллюзии. Цинизм – это дрянная иллюзия. А фехтовальщик… сказать тебе, что это такое? Смысл самый прямой: фехтовальщик – это тот, кто вонзает что-либо длинное и тонкое или толстое и искривленное в других людей – и всегда с намерением причинить боль. Ты много читал в последнее время. Ты читал Дэвида Герберта Лоуренса. Помнишь, что он пишет о бессердечном, хладнокровном совокуплении? Вот именно этим и занимается фехтовальщик в том смысле, в каком люди применяют это слово к твоему отцу. Фехтовальщик – это тот, кого пуритане (которых ты так романтически презираешь) называли «потаскун». Не знал? Конечно, фехтовальщики так себя не зовут, они предпочитают другую терминологию – охотник до любовных приключений, аморист… хотя настоящая амористка – это твоя Мирра, искушенная в сексе без любви. Ты этого ищешь? Вот ты много говорил о том, что чувствуешь к Джуди Вольф. А теперь получил хороший урок фехтования. Ну и что скажешь? Простенькая веселая музычка – труба да барабан. Простенькая музыка для простаков. Ты и от Джуди хочешь этого? Как думаешь, чего боится ее отец? Он не хочет, чтобы жизнь его дочери испоганил сын потаскуна и, как он это довольно проницательно чувствует, ученик потаскуна.

Это был удар ниже пояса, и хоть я и попытался ответить, но испытывал чувство стыда. Потому что – верьте или нет, но клянусь, это правда, – прежде я никогда не понимал истинного значения слова «фехтовальщик», а тут внезапно получил объяснение несколько странной реакции, которую встречал, гордо называя отца этим словом. Меня мороз продрал по коже, когда я вспомнил тот давний разговор у Вольфов, которые, конечно же, владели тремя языками как родными. Ну и дураком же я себя выставил, осознал я, – и ощутил внезапную слабость, но также гнев. Выместил его я на Ноппи.

– Можете сколько угодно воротить нос, – проговорил я, – но сами-то, сами!.. Ни для кого не секрет, кто вы такой. Гомосек – обыкновенный гомосек. Который боится что-либо с этим поделать. И кто дал вам право с таким апломбом разглагольствовать о настоящих мужчинах и женщинах, живущих страстями, которых вам никогда не понять и не разделить?

Я попал точно в цель. Или так мне почудилось. Нопвуд, казалось, съежился на своем стуле, и весь его гнев улетучился.

– Пожалуйста, Дейви, выслушай меня очень внимательно, – сказал он. – Наверное, я гомосексуалист. Даже точно. А еще я священник. Вот уже двадцать с лишним лет я верой и правдой служу Христу, и слабость моя – тоже орудие служения. Люди, искалеченные гораздо сильнее меня, проявляли в этой битве чудеса храбрости. Да и я неплохо потрудился на своем поприще. Было бы глупостью и ложной скромностью говорить иначе. Работа приносила радость, и хочу только сказать, что мне было нелегко. Но это был мой личный выбор – я пожертвовал тем, что я есть, ради того, что люблю… А теперь я хочу, чтобы ты кое-что запомнил, потому что, думаю, встретимся мы теперь не скоро. Вот что я хочу сказать. Каким бы модным ни было сегодня разочарование в мироустройстве и людях, каким бы сильным ни стало это разочарование в будущем, далеко не все и даже не большинство думают и живут, согласуясь с модой. Изгнать из этого мира добродетель и честь невозможно, что бы ни говорили записные моралисты и паникеры газетчики. Самопожертвование не исчезнет из-за того, что психиатры находят в нем скрытый корыстный мотив, о чем трубят направо и налево. Теологи всегда знали это. И сомневаюсь, чтобы умерла любовь как высшее выражение чести. Такова закономерность духа, а люди подсознательно жаждут воплотить ее в жизнь, чего бы это им ни стоило. Иными словами, Дейви, Бог жив. И могу тебя заверить, Его не обманешь.

10

После этого разговора я больше не видел Нопвуда. Скоро выяснилось, что он имел в виду, когда говорил, что мы больше не встретимся: он получил предписание отбыть на миссионерскую службу; умер он несколько лет назад на Западе от туберкулеза, работая с индейцами почти до последнего дня. Я так и не простил ему того, что он пытался очернить отца. Если к этому и сводится христианство, немногого оно стоит.

Доктор фон Галлер: Как вы утверждаете, отец Нопвуд говорил о миссис Мартиндейл с презрением и гневом. Он что, знал ее?

Я: Нет, он просто ненавидел ее за то, что она настоящая женщина… а кто был он, я вам говорил. Вбил себе в голову, что она шлюха, и ничего другого слушать не хотел.

Доктор фон Галлер: Вы не думаете, что преимущественно он негодовал как бы за вас, потому что она воспользовалась вашей невинностью?

Я: Каким образом? Что за глупость.

Доктор фон Галлер: Она соучаствовала в плане, цель которого была – манипулирование вами. Я говорю не о вашей невинности – это вопрос простой, физический и технический, но о замысле ввести вас в ту сферу, которую Нопвуд охарактеризовал как простенькую веселую музычку: труба да барабан.

Я: Рано или поздно это случается с каждым, разве нет? И лучше уж в таких обстоятельствах, чем во многих, что рисует нам воображение. Ах да, я забыл, ведь швейцарцы отъявленные пуритане.

Доктор фон Галлер: Ну вот, теперь вы говорите со мной так, будто я – отец Нопвуд. Вы правы, каждому предстоит знакомство с сексом, но обычно выбор остается за человеком. Человек сам находит для себя секс. Его не предлагают как тоник, когда кто-то решает за вас, что это было бы полезно. Разве человек сам про себя не знает лучше, чем кто-либо другой, что пришло его время? Разве это не высокомерие по отношению к собственному сыну, если отец организовывает для него первый сексуальный контакт?

Я: Насколько я понимаю, высокомерия в этом не больше, чем если бы перевести сына в какую-нибудь другую школу.

Доктор фон Галлер: Значит, вы полностью согласны с тем, как все это для вас было устроено. Постойте-ка. Вы, кажется, говорили, что последний половой акт у вас был 26 декабря 1945 года. Значит, миссис Мартиндейл была у вас первая и последняя? Почему же вы не воспользовались приобретенным у нее ценным опытом? Не торопитесь, пожалуйста, с ответом, мистер Стонтон. Если хотите выпить воды – пожалуйста, вот графин.

Я: Наверно, из-за Джуди.

Доктор фон Галлер: Да. О Джуди… Вы понимаете, что в вашем рассказе образ Джуди очень расплывчатый? Я узнаю вашего отца, имею неплохое представление об отце Нопвуде, и вы буквально парой слов сумели многое рассказать о миссис Мартиндейл. Но Джуди я вижу очень неясно. Девочка из хорошей семьи, немного чуждая вашему миру, еврейка, умеет петь. Кроме этого, вы говорите только, что она была добра и очаровательна, а еще всякие туманные слова, которые не придают ей никаких индивидуальных черт. Ваша сестра сказала, что в Джуди было что-то коровье. Я придаю этому большое значение.

Я: Не стоит. Карол горазда на резкости.

Доктор фон Галлер: Вот уж точно. Вы дали ее резкий портрет. Она очень проницательна. И она сказала, что в Джуди было что-то коровье. Вы не знаете почему?

Я: Это же ясно – от злости. Она почувствовала, что я люблю Джуди.

Доктор фон Галлер: Она почувствовала, что Джуди воплощает для вас Аниму. А теперь – немного профессионального жаргона. Мы уже говорили об Аниме – этот обобщенный термин описывает представление мужчины обо всем, чем является или может являться женщина. Женщины очень чувствительны к этому образу, когда он возникает в сознании мужчины. Карол ощутила, что Джуди внезапно воплотилась для вас в Аниму, и это стало причиной ее раздражения. Вы же знаете этот извечный женский вопрос: «И что он в ней нашел?» Конечно же, то, что он видит, – это Анима. Далее, обычно он способен описать ее только общими словами без всяких подробностей. Он находится под властью, грубо говоря, чар. Старое слово не хуже любого нового. Общеизвестно, что, подпадая под чьи-нибудь чары, человек перестает ясно видеть.

Я: Но я видел Джуди очень ясно.

Доктор фон Галлер: Хотя вы, судя по всему, не помните ни одного сказанного ею слова, сплошные общие места? Ах, мистер Стонтон… хорошенькая скромная девушка, увиденная вами в первый раз в обстоятельствах, когда вы просто не могли не подпасть под ее чары, – она пела. Самая недвусмысленная Анима в моей практике.

Я: Я думал, в вашей профессии не принято задавать наводящие вопросы свидетелю.

Доктор фон Галлер: В суде Его Чести мистера Стонтона, по всей видимости, нет, но это мой суд. А теперь скажите, пожалуйста: после разговора с вашим отцом, когда он назвал Джуди вашей «еврейской штучкой», и после разговора с ее отцом, когда тот сказал, что вы не должны рассматривать Джуди как возможную спутницу жизни, и после разговора с этим третьим отцом – священником – как развивались ваши с Джуди отношения?

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 69
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мантикора - Робертсон Дэвис бесплатно.
Похожие на Мантикора - Робертсон Дэвис книги

Оставить комментарий