Всё это повлияло на позицию германского командования относительно дальнейшего использования восточных формирований. Предлагалось перебросить их на второстепенные театры военных действий, что дало бы возможность использовать на советско-германском фронте освободившиеся немецкие войска[178]. К концу октября 1943 г. на западе уже находилось 34 восточных батальона и готовилось к отправке ещё 23. Помимо этого 12 батальонов было отправлено на юго-восток, 10 — в Италию, 5 — в Данию[179]. На Балканы были переброшены и только что сформированные 1-я казачья кавалерийская и 162-я тюркская пехотная дивизии. Примерно 5–6 тысяч «добровольцев» были разоружены как ненадёжные{405}.
Всего в начале 1944 г. на западе было задействовано 72 батальона восточных войск общей численностью примерно 65 тыс. человек. Кроме того, в центральных областях Франции было рассредоточено более 50 тыс. человек «добровольцев» во главе со штабом командующего добровольческими частями. Как правило, все восточные батальоны были включены в состав полковых немецких дивизий в качестве третьих и четвёртых батальонов{406}. Немецкие мундиры с нашивками «РОА», «Северный Кавказ», «Армения», «Азербайджан», «Грузия», «Туркестан», «Дон», «Кубань» замелькали во Франции, Италии, Югославии и т.д.
Завершающий этап истории восточных формирований связан с образованием Комитета освобождения народов России (КОНР) и его вооружённых сил. Преследовалась двойная цель — повысить боеготовность «добровольческих» частей созданием на их базе крупных соединений — дивизий и корпусов и одновременно поднять моральный дух их личного состава путём предоставления этим формированиям статуса армий союзных держав. Инициатива образования КОНР принадлежала наиболее влиятельной в Третьем рейхе силе — гиммлеровским СС. Власов и его окружение, надеясь, что СС смогут использовать возможности, упущенные вермахтом в 1943 г., пошли на контакт с Гиммлером. 16 сентября 1944 г. А.А. Власов был принят рейхсфюрером в своей главной квартире под Растенбургом и получил санкции на создание армии с правом набирать её из русских, находившихся на территории рейха. Однако расчёты Власова не оправдались. Намерения Гиммлера с самого начала тормозились реальной или потенциальной враждебностью Гитлера и его непосредственных советников. Было дано согласие лишь на создание армии, не превышающей трёх дивизий, а Власов рассчитывал на десять{407}.
14 ноября 1944 г. в Праге в присутствии представителей германского правительства, иностранных дипломатов и корреспондентов состоялся учредительный съезд Комитета освобождения народов России, председателем которого Гиммлер назначил А.А. Власова. Провозглашённый на съезде манифест КОНР призывал к «объединению всех национальных сил» для достижения следующих целей: свержения сталинской тирании и освобождения народов России от большевистской системы; прекращения войны и заключения почётного мира с Германией; создания новой, свободной государственности без большевиков и эксплуататоров.
Следуя декларации манифеста о необходимости единства всех «вооружённых антибольшевистских сил народов России», съезд принял решение об образовании во главе с генерал-лейтенантом А А. Власовым вооружённых сил КОНР, которые должны были получить статус вооружённых сил союзного Германии государства[180]. В состав новоиспечённой Русской освободительной армии вошли три дивизии. 1-я русская дивизия (по немецкой номенклатуре 600-я пехотная), командиром которой был назначен полковник (затем генерал-майор) С.К. Буняченко. Она формировалась по образу немецкой фольксгренадёрской дивизии со штатной численностью 18 тыс. солдат и офицеров{408}, что было равно стрелковому корпусу Красной Армии. Командиром 2-й русской дивизии (650-я пехотная) был назначен полковник Г.А. Зверев, бывший командир 350-й стрелковой дивизии. В отличие от 1-й дивизии формирование её проходило в более трудных условиях, в результате чего к моменту отправки на фронт она не имела достаточного количества тяжёлого вооружения и транспорта, хотя по численности личного состава не уступала 1-й дивизии{409}. Что касается 3-й дивизии под командованием полковника М.М. Шаповалова (700-я пехотная), то её формирование так и не сдвинулось с подготовительной стадии. Был лишь сформирован штаб дивизии, располагавший кадрами в 10 тыс. человек{410}.
Дело не ограничивалось созданием частей и соединений сухопутных войск. В декабре 1944 г. главнокомандующий ВВС Германии рейхсмаршал Г. Геринг подписал приказ о создании военно-воздушных сил РОА, которые 4 февраля 1945 г. были непосредственно подчинены А.А. Власову. Основой этих сил послужил личный состав русской авиагруппы, сформированной в составе люфтваффе в ноябре 1943 г. и принимавшей участие в боевых действиях на Восточном фронте[181]. Всеми частями ВВС РОА, насчитывавшими в общей сложности около 5 тыс. человек лётного и технического состава и несколько десятков машин разных типов, командовал полковник В.И. Мальцев.
Общая численность власовских формирований к марту 1945 г., согласно зарубежным[182] и отечественным[183] источникам, колебалось от 30 до 50 тыс. человек. Впоследствии к РОА присоединились Казачья группа бывшего командира «дроздовцев» генерал-лейтенанта А.В. Туркула (около 5 тыс. человек), Казачий стан генерал-майора Т.Н. Доманова (8 тыс. человек), 15-й Казачий кавалерийский корпус генерал-лейтенанта X. фон Паннвица (более 40 тыс. человек) и Казачий учебный и резервный полки под командованием генерала А.Г. Шкуро (до 10 тыс. человек){411}, а также сильно поредевший после боёв с югославскими партизанами Русский корпус генерал-лейтенанта Б.А. Штейфона и полк СС «Варяг» под командованием полковника М.А. Семёнова[184].
Кроме того, продолжали действовать отдельно 40–50 тыс. человек — в туркестанских и кавказских батальонах, 10 тыс. человек — в дивизии СС «Галичина», до 15 тысяч — в казачьих частях, до 40–50 тыс. — в латышских и эстонских дивизиях СС и охранных частях, 20–25 тыс. человек — в составе отдельных частей, действовавших на территории Югославии, Италии и Франции{412}. Помимо этих частей и соединений, целый ряд восточных формирований продолжал оставаться в составе вермахта (599-я пехотная бригада, 3-й и 4-й добровольческие полки, а также 25 отдельных батальонов). Их общая численность превышала 25 тыс. человек{413}.
Что же касается «добровольцев вспомогательной службы» («хиви»), то их численность, как уже отмечалось, на февраль 1945 г. составляла около 700 тыс. человек, в том числе в сухопутных войсках — 600 тыс., в люфтваффе — от 50 до 60 тыс., в военно-морском флоте — 15 тыс. человек{414}.
Таким образом, к весне 1945 г. в вооружённых силах фашистской Германии числилось около одного миллиона человек[185], входивших в состав вспомогательных служб, восточных формирований, вооружённых сил КОНР, Украинской народной армии[186] и национальных легионов. Из этих сил А.А. Власову формально подчинялись лишь 10% — собственно РОА, русский охранный корпус, бригада А.В. Туркула и казачьи части.
«Нет веских оснований утверждать, будто РОА состояла главным образом не из “идейных борцов”, а из уголовников, националистов, а также слабых, безвольных людей, преследовавших одну цель — выжить, — пишет доктор исторических наук М.И. Семиряга. — Во-первых, националист — это уже “идейный борец”, и, во-вторых, документы свидетельствуют, что власовцы стойко вели себя в боях во время высадки союзников во Франции в июне 1944 г. и в сражениях против советских войск на Одере весной 1945 г.»{415} Что касается «идейной нищеты» власовского движения, то документы, принятые его политическим органом Комитетом освобождения народов России, вряд ли подтверждают такой вывод.
Следует отметить, что руководство КОНР имело собственный план действий на случай капитуляции Германии. Власов и его окружение уже не могли, как прежде, рассчитывать на формирование достаточного количества дивизий, чтобы противостоять Красной Армии, однако вера в противоестественность и непрочность коалиции западных демократий со сталинским режимом вселяла им надежду на скорый её раскол. В этом случае многочисленные и хорошо вооружённые антисоветские формирования стали бы, по их мнению, незаменимым подспорьем для США и Великобритании в их грядущей борьбе против Советского Союза{416}. Поэтому на последнем заседании КОНР, состоявшемся 26 марта 1945 г. в Карлсбаде (Карловы Вары), было решено постепенно стягивать все русские и национальные формирования с востока и запада в район Инсбрук-Зальцбург (Австрийские Альпы), чтобы здесь продолжить борьбу до изменения общей обстановки.
В апреле 1945 г., когда поражение Германии стало очевидным, А. А. Власов и его ближайшие сообщники, опасаясь быть захваченными Красной Армией, приняли решение пробиваться в сторону англо-американских войск и вывести туда все части РОА, чтобы впоследствии сдать американцам без сопротивления все формирования вооружённых сил КОНР при условии, что их личный состав не будет выдан советским властям[187]. Однако представители американского командования, включая главнокомандующего войсками союзников в Европе Д. Эйзенхауэра, заявили, что не уполномочены вести переговоры относительно предоставления русским коллаборационистам политического убежища, и требовали сдачи в плен на общих основаниях, обещая, правда, при этом, что власовцы не будут выданы Советскому Союзу до окончания войны.
