— Минаева Анна Викторовна, генеральный директор фирмы «Весна», — представилась наша героиня, вплотную подходя к незнакомцам.
— Полагаю, что мне не нужно еще раз называть свою фамилию, ведь мы с вами уже знакомы, — ответил ей один из них, в строгом черном костюме, не вынимая рук из карманов брюк.
— Мы с вами? — удивилась Анна Викторовна. — Вы что-то путаете, я вижу вас впервые.
— А я вас нет, — усмехнувшись, продолжал мужчина. — Может быть, мы не будем разговаривать в приемной и пройдем в кабинет? Здесь столько посторонних…
Он с нескрываемым высокомерием осмотрел присутствующих, а затем перевел строгий взгляд на Минаеву.
— Они со мной, — безапелляционным тоном ответила та и пригласила посетителей в кабинет.
В кабинете Анна Викторовна заняла свое рабочее место, мы же расположились на стоящем в углу диване. Незнакомые и, надо сказать, странноватые посетители сели за стол для совещаний.
— Так в чем, собственно, дело? — как можно спокойнее спросила Анна Викторовна, стараясь придать своему голосу больше уверенности.
— Вот уж не подумал бы, что вы будете играть со мной в такие игры, — ответил все тот же мужчина. — Мне рекомендовали вас как делового и порядочного человека, а оказывается, вы способны пойти на скандал.
— О каком скандале вы толкуете? Вы врываетесь в мой офис, поднимаете на уши охрану…
— Извините, но это не ваш офис, а мой, — скромно заметил незнакомец и попросил у своего напарника «дипломат».
Он уверенно положил его на стол перед собой, медленно раскрыл, покопался в бумагах, а затем достал какой-то документ и протянул его Минаевой.
— Вот посмотрите. Здесь сказано, что вы продаете свою фирму Родину Михаилу Владиславовичу на взаимовыгодных условиях.
— Что? Какому Родину? — растерянно пробормотала Анна Викторовна, изучая бумаги.
— Я — Родин Михаил Владиславович, — представился наконец незнакомец, но тут же съехидничал: — Извините, что не знал о ваших приступах амнезии.
— Вы в своем уме? Я эти документы не подписывала и вообще впервые в жизни вижу вас и эти бумаги! — нервно крикнула Минаева.
— Анна Викторовна, не думаю, что вам стоит сейчас разыгрывать спектакль, поверьте, вы ничего этим не добьетесь, — спокойно реагировал Михаил Родин. — У вас было достаточно времени, чтобы вывезти свое имущество. Договор вступает в силу сегодня, и не надо упорствовать.
Минаева была совершенно сражена всем произошедшим и обессиленно опустилась в кресло. Вид ее был совершенно потерянным, она не в силах была даже что-либо возразить Родину, который по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость.
— Я прошу вас покинуть офис, — настойчиво повторил он, подходя ближе к Минаевой. — Может быть, вы передумали продавать свою фирму, но извините, так никто не поступает. Договор есть договор. Бумаги оформлены по всем правилам. Деньги я уже перевел на ваш банковский счет. Все в порядке. И вам здесь больше делать нечего!
Михаил Владиславович уже вплотную подошел к Минаевой и наклонился над ней. Та сидела в полной прострации, выронив договор о купле-продаже из рук и совершенно обессилев. Родин строго посмотрел на нее, не стесняясь, поднял с пола бумагу и уже хотел было положить обратно в «дипломат», как вдруг послышался голос Галины Сергеевны.
— А нам можно взглянуть на эти документы? — неуверенно спросила она, ожидая реакции Родина.
— Какое отношение вы имеете ко всему этому? — удивился тот, но не поторопился спрятать документ.
— Можно сказать, что никакого, — честно призналась Галина Сергеевна. — Но мы стали свидетелями ужасного недоразумения. Может быть, вы что-то путаете?
— Я? Путаю? — вспылил Михаил Владиславович. — Посмотрите, здесь все чисто.
Он протянул Галине Сергеевне договор и повернулся к Минаевой.
— Если за полчаса вы отсюда не уберетесь, я буду вынужден вызвать милицию, — спокойным требовательным голосом сказал он.
Я заглянула через плечо Моршаковой, чтобы тоже взглянуть на документы. Конечно, их подлинность я определить не смогла, но на первый взгляд они подозрений не вызывали: обычный двусторонний договор о купле-продажи между Минаевой Анной Сергеевной, генеральным директором фирмы «Весна», и Родиным Михаилом Владиславовичем, частным предпринимателем. По договору Минаева обязуется предоставить во владение Родину свою фирму за очень крупную сумму денег. У меня даже округлились глаза, когда я увидела, сколько денег запросила Анна Викторовна за свое хозяйство, столько наличных я не могла и представить себе, даже закрыв глаза.
— Меня подставили, — неожиданно сообщила Анна Викторовна, поднимаясь со своего места. — Не знаю пока, кто и зачем, но меня очень серьезно подставили. У меня даже не было мысли о том, чтобы продать свою фирму. Я не могла подписать эти бумаги.
— Могли! И подписали! — уверенно сказал Михаил Владиславович. — Ровно неделю назад я встречался с вами в этом же кабинете…
— Неделю назад меня здесь не было! — воскликнула в негодовании Анна Викторовна. — Я была в Турции, вы могли разговаривать с моим заместителем, но не со мной.
И тут Минаева вздрогнула, схватила свой телефон и защелкала по кнопочкам. Она прижала его к уху и замерла в ожидании ответа. Прождав несколько секунд, набрала еще один номер и так же застыла в ожидании. Ответа опять не последовало.
— Дмитрия Михайловича я, к сожалению, не могу найти, — объяснила она. — Но клянусь вам, что вижу этот договор впервые!
— Что мне ваши клятвы, — по-прежнему спокойно заговорил Родин. — Мне абсолютно все равно, что вы сейчас говорите. Все документы в порядке, и упираться бесполезно.
Надо признать, что Михаил Владиславович был прав. Договор на самом деле был в порядке, как мне показалось с первого взгляда, и Анна Викторовна не имела никакого права находиться на территории этой фирмы со дня вступления договора в силу. Вся эта ситуация показалась мне несколько странной. Кто-то из них двоих лжет! Может быть, Минаева передумала расставаться со своей фирмой? Но тогда почему она об этом не сообщила покупателю заранее? Или же документ не имеет юридической силы, попросту говоря, является подделкой. Я взяла договор в руки и еще раз внимательно прочитала его. В силу моей профессии такие серьезные бумаги мне приходилось держать в руках не так уж часто, поэтому я даже не знала, к чему придраться. Обязанности и права обеих сторон были обговорены подробно и очень доходчиво, все числа проставлены, печати, подписи — на месте…
Если Минаева говорит, что видит этого человека впервые, то, значит, и бумаги она тоже не видела. Тогда почему здесь стоит ее подпись? А кто сказал, что это именно ее подпись? Может быть, как раз она и была умело подделана в документе? На подпись я обратила более пристальное внимание, так как в принципе в бумагах подобного рода не разбиралась, но зато знала, что любую подпись можно подделать.
Я встала с дивана, подошла к Минаевой и спросила ее, тыча пальцем в документ:
— Это ваша подпись? Посмотрите внимательно.
— Моя, — кивнула та. — Но я этих бумаг не подписывала. Точнее говоря, эта подпись очень похожа на мою, но я здесь не расписывалась.
— А вы, господин Родин, утверждаете, что встречались ровно неделю назад в этом кабинете именно с Анной Викторовной и она собственноручно подписала эти бумаги? — Я крутанулась на каблуках и обратилась к незнакомцу.
— Да, она, — кивнул и он. — Только я не понимаю, что здесь вообще происходит. Между прочим, во время подписания договора с вашей стороны, Анна Викторовна, присутствовал юрист.
— Какой еще юрист? — совершенно ничего не понимая, спросила Минаева. — Повторяю вам, что меня не было в городе в это время. Я не могла подписывать эти бумаги! Не могла присутствовать при заключении этого договора! И вообще вижу вас первый раз в жизни и прошу выйти из моего офиса.
— Все! Я вызываю милицию! — Терпение Родину изменило, и он схватился за свой сотовый телефон. — Мне этот концерт уже надоел! Хватит надо мной издеваться. Вы что, меня за дурака держите?
Я сначала подумала, что он понтуется перед всеми нами и только запугивает тем, что намерен подключить к разбирательству сотрудников правоохранительных органов. Но Михаил Владиславович действовал уверенно и отступать не думал. Он и в самом деле вызвал милицию, как я поняла по разговору, в конце которого он раздраженно крикнул в трубку, чтобы они явились на место как можно быстрее. Затем Родин с победоносным видом уселся за стол и сложил руки на груди, выражая этим свое непоколебимое намерение вообще не шелохнуться и не сдвинуться с места до приезда ментов.
Анна Викторовна косилась в его сторону, не зная, как действовать дальше.
— Вы что-то говорили про юриста, — напомнила я Родину.
