Гор Зем старательно восстанавливал заграждение в окне.
Первый крик очнувшегося Авлика был не меньшей радостью для Мады, чем его первый писк, не так давно раздавшийся в этом доме.
— Значит, и фаэтообразные тоже очнутся, — заметила Мада.
— Это плохо, — отозвался Гор Зем. — Пр-роведали сюда дор-рогу!
Гор Зем оказался прав. Фаэтообразные совсем обнаглели и начали вести настоящую войну против пришельцев.
Несколько раз звери открыто нападали на охотников, которым удавалось отбиваться лишь с помощью огнестрельного оружия. А запасы боеприпасов были невелики. Их едва ли могло хватить на несколько местных циклов.
Гор Зем придумал приделывать пули к наконечнику копья, чтобы поражать зверей, не теряя пуль. Эту мысль зародил в нем отчаянный поступок Мады в схватке с самкой Дзинь.
Аве настоял, чтобы пули были только парализующими, а не отравленными. Он не хотел истреблять фаэтообразных, коренных жителей Земы.
Гор Зем недовольно ворчал, но в конце концов согласился.
Однако эта мягкость фаэтов привела, пожалуй, к еще большей ожесточенности и настойчивости фаэтообразных. Сознание, что после схваток с пришельцами, лишь внезапно заснув, они остаются живы, развило в зверях чувство безнаказанности.
Дело дошло до того, что стадо повело планомерную осаду дома. Охотники не могли выйти на промысел и вынуждены были каждый раз разгонять свирепых фаэтообразных, ожидавших за порогом.
Гор Зем стал решительно настаивать на уничтожении врагов.
— Аве прав, — возражала ему Мада. — Разве мы можем перенести на Зему страшные принципы несчастной Фаэны? Не фаэтообразные пришли к нам, а мы, незваные, — к ним. Может быть, можно найти с ними общий язык?
— Р-разве? — удивился Гор Зем и задумался.
Положение совсем ухудшилось. Фаэтообразные не походили уже на тех тупых, беспомощных зверей, которые впервые схватили пришельцев в лесу, чтобы сожрать живьем. Теперь ими словно руководила воля и мысль, внушенная кем-то более разумным. Они вели борьбу на уничтожение или изгнание фаэтов.
Мада уже не могла выйти одна из дома за водой или золотыми яблоками. На нее всегда могли свалиться с дерева мохнатые туши, готовые задушить или растерзать.
Пораженные парализующим оружием, они приходили в себя, чтобы назавтра напасть снова. Их наглое упорство было поразительно и, может быть, в самом деле рождалось чувством безнаказанности. Очевидно, звери могли понять только грубую силу и смертельную опасность.
— Надо пер-ребить их всех, — решил Гор Зем.
Но Мада и Аве не соглашались.
— Лучше уйдем отсюда, — предложила Мада. — Это их место. Они вправе изгнать отсюда незваных гостей.
— Р-разве уйдешь от них? — мрачно усомнился Гор Зем.
— Помните, через верхний иллюминатор «Поиска» виднелись снежные горы? Мы уйдем туда, где фаэтообразным слишком холодно. Они не пойдут за нами.
— Ты не имеешь пр-рава р-рисковать р-ребенком, — загромыхал Гор Зем. — Но в одном ты пр-рава. Кто-то должен уйти отсюда. Или фаэты, или фаэтообразные.
С этих пор Гор Зем стал часто исчезать из дома и возвращаться без обычных охотничьих трофеев.
Аве и Мада не спрашивали его, куда он ходит, считая, что ему самому надлежит об этом сказать.
А он тайком пробирался к оврагу с пещерами. Выбрав надежное убежище, он подолгу наблюдал жизнь фаэтообразных.
Он приметил огромного мохнатого фаэтообразного, который, очевидно, был вожаком стада. Не он ли руководил войной с пришельцами?
На редкость крупный и свирепый, он безжалостно расправлялся с каждым, кто не угождал ему. Однажды он страшно избил самку Дзинь, которую Гор Зем безошибочно узнавал среди других зверей. Однако не только сила возвышала его над всеми остальными фаэтообразными. Должно быть, мозг его был более развит, чем у остальных особей.
У фаэтообразных еще не появилось разумной речи, но они все же общались между собой с помощью односложных звуков, отличающихся главным образом интонацией. Побитая самка Дзинь убежала из пещеры и наткнулась на притаившегося в чаще Гора Зема.
В первый миг она испугалась, но потом молча присела неподалеку от него, ухватившись передними лапами за свои пятки, и стала издавать тихие, жалобные звуки. Видя, что самка Дзинь при виде его не поднимает шума, Гор Зем не ударил ее копьем с парализующим наконечником. У него зарождался безумный по своей дерзости план, и Дзинь могла пригодиться ему.
И теперь каждый день, когда Гор Зем являлся в свое убежище, которое он выбрал между двумя сросшимися стволами деревьев, самка Дзинь уже ждала его там.
Она стала как бы его сообщницей. Гор Зем ничего не мог объяснить ей. Но она поступала именно так, как он того хотел. Своим звериным чутьем она угадывала его желания. Несколько раз, когда кто-либо из фаэтообразных приближался к убежищу Гора Зема, самка Дзинь вскакивала, угрожающе кричала и жестикулировала, отгоняя непрошеного зверя.
Скоро опасный план Гора Зема окончательно созрел. Он решил открыть его друзьям.
Выслушав его, Мада решила, что у него новый припадок безумия, и предложила сделать ему укол и вызвать шок, который привел бы его в чувство.
Но Гор Зем был непреклонен.
— Р-решение одно, — твердил он. — Нужно пр-рогнать отсюда стадо, увести пр-рочь. Они пр-римут меня за своего. Я достаточно на них похож и знаю их привычки. С непокор-рными быстро справлюсь. Стану у них тир-раном, пр-равителем, диктатором. И с пользой для них. Научу их уму-р-разуму.
Переубедить Гора Зема оказалось невозможным. Он считал задуманное им своим долгом друга.
— Так пр-росто нам войны не выигр-рать, — говорил он. — Я уведу их в гор-ры. Когда они там обоснуются, я вер-рнусь к вам. У вас уже будет куча детей. Буду ваших р-ребят делать настоящими фаэтами.
И Гор Зем стал собираться на свой подвиг, словно на прогулку. Собственно, ему нечего было брать с собой.
Аве не мог отпустить его одного и решил поддержать его огнестрельным оружием из укрытия, если события повернутся не так, как рассчитывал Гор Зем.
Аве Мар шел, как того потребовал Гор Зем, на некотором расстоянии от него, чтобы не спугнуть самку Дзинь. Они крепко обнялись, выйдя из дому, и молча простились. А Мада плакала на пороге, провожая Гора Зема.
Дзинь сидела в своей обычной позе. Она ждала.
Аве издали наблюдал за странной сценой.
Гор Зем, подойдя к фаэтообразному зверю, дружелюбно, даже радостно встретившему его, сбросил с себя костюм фаэта.
Он был покрыт густыми волосами, но рядом с мохнатым зверем все-таки выглядел почти голым, хотя общими контурами тела, ростом, широкими плечами и сутулостью отдаленно напоминал фаэтообразных. В темноте его можно было бы спутать с ними, но, конечно, не днем и не в сумерки. Так, по крайней мере, казалось Аве Мару, страшившемуся за своего друга. Но тот, безоружный, бесстрашно пошел вместе с самкой Дзинь в овраг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
