– Спасибо хотя бы за это.
– Спрячь эту штуку, никто не должен знать про нее.
– Но вон Нок все видит.
– Я ему тоже доверяю. Если попросишь, то он никому не скажет. Думаю, что до свидания, - сказал я напоследок и, не оборачиваясь, вскарабкался по трапу на катер.
В рубке я увидел, что Рив плачет, спрятав лицо в подтянутых к груди коленях.
– Рив, что случилось?
Он ничего не ответил на этот мой вопрос. Тогда я заставил его распрямиться и, ничего больше не спрашивая, пристегнул к креслу. Сам я занял свое место, приподнял катер и направил его на малой высоте к океану. Хотя я больше и не спрашивал ничего у Рива, он принялся рассказывать сам. О том, как его приняли, что ему говорили, как угощали обедом, несмотря на то, что он отказывался. И что Нис кормила его из ложечки. Все это он рассказывал, не прекращая всхлипывать. А уже потом, когда мы поднялись в космос, он замолк и заставил себя успокоиться. Я же сказал ему:
– Пока живешь, надежда тоже не умирает. Это старая истина, но все равно верная.
– Вик, оказывается, она все это время меня помнила, представляешь? А я, если честно сказать, и не вспоминал почти никогда. Даже когда тебе про себя рассказывал, только слегка упомянул.
– Знаешь, Рив, у нас говорят, что зачастую получаешь поддержку не от того, от кого ждешь, а от того, от кого не ожидаешь.
Рив посмотрел на меня все еще мокрыми от слез глазами и сказал:
– Командир, не нужно меня жалеть, жалость это хуже ненависти.
Я отметил, что он назвал меня так, как ни разу еще не называл, и тогда я ответил.
– Командир не может жалеть тех, кто его так называет, он просто обязан о них заботиться.
Глава пятая: Восточное Море
После того полета в Тальгир, Рив немного изменился, даже внешне. От меня он просто требовал работы, которую он смог бы делать. И тогда я разрешил ему работать с Рэем, помогать тому в интерпретации полученной информации. Для Рэя сам мальчишка был объектом психологических исследований, и Рэй от такого сотрудничества не отказывался. К тому же, через два дня после возвращения Рэй начал операцию.
В тот день я проводил Рива в операционную, где уже стоял подготовленный мною куб, сразу для двух рук. Заходя в операционную, Рив побледнел.
– Побаиваешься? - спросил я, снимая с него рубашку.
– Немного.
– Ничего удивительного, если бы знал, каково тебе будет, боялся бы сильнее.
– Сегодня больно не будет, - сказал Рэй, - потому что еще можно применять обезболивание.
– Утешил, - сказал ему Рив.
Я усадил мальчишку на табурет перед кубом, открыл отверстия для рук:
– Давай засовывай сюда свои обрубки сам. Нет, не так, а вместе с локтями, и как можно дальше.
Я закрепил плотно облегающие манжеты у почти что самых его плеч. Пристегнул его двумя ремнями к кубу и к табурету. Отрегулировал высоту последнего так, чтобы мальчишке не было неудобно.
– Ну, как, Рив, ничего не жмет, не давит?
– Нормально.
– Ну и хорошо. Я буду в соседнем помещении, буду все видеть и слышать.
– Рэй, ты меня усыпишь?
– Нет, этого не требуется. Но вот частично обездвижить придется, но говорить сможешь.
Я вышел в контрольное помещение и плотно закрыл дверь. Сел в кресло, включил экраны. На них была видна и сама операционная, и Рив крупным планом, и то, что происходит в кубе. Я видел, как Рэй сделал мальчишке несколько инъекций, и тот замер, максимально расслабившись. Потом я наблюдал довольно неприятное зрелище. Тонкими движениями манипуляторов, Рэй удалил с обрубков кожный покров, рассек им же наращенную соединительную ткань. Потом начал наполнять куб специальным раствором.
– Вик, - обратился ко мне Рэй, - отвлеки его чем-нибудь. Помнишь ведь наверно, как тебе делали такое.
Я помнил, что тогда один из врачей рассказывал мне какую-то длинную и запутанную историю, но не представлял, зачем это было нужно, мне просто казалось, что он просто очень любит поговорить.
– Рэй, может быть лучше показать ему какой-нибудь фильм?
– Это было бы просто, но экран нарушит работу анализаторов. И к тому же, мое внимание сосредоточено сейчас на другом.
– Хорошо, тогда я расскажу ему то, что обещал. Сколько ты его сегодня будешь держать?
– Думаю, что трех часов на сегодня будет вполне достаточно.
– Нормально.
Я включил с пульта динамики в операционной и задал вопрос:
– Рив, как ты себя чувствуешь?
– Вик, это ты? - спросил он слегка заплетающимся языком.
– Да, это я.
– Весь как будто деревянный стал и ничего не чувствую.
– Ну и хорошо. Рэй уже начал.
– А долго это будет?
– Он сказал, что на сегодня хватит и трех часов.
– Так долго. За три часа я тут от безделья чокнусь.
– Не чокнешься, я тут, рядом. И сейчас я хочу рассказать тебе о себе.
– Сейчас? Нашел время.
– А чем оно хуже любого другого. Надо же тебя хоть чем-то развлекать.
– Лучше бы книжку какую-нибудь или фильм.
– Рэй занят не этим. К тому же, сам знаешь, что книжек здесь нет, а Рэй говорит, что экран стал бы нежелательной помехой.
– Но то, что ты хочешь рассказать, не развлечение.
– Тогда отвлечение, какая разница.
– Большая.
– Ну да ладно. Рэй тебя не один день мучить будет, времени будет предостаточно, чтобы рассказать много чего.
– Тогда я слушаю.
Я рассказывал медленно и даже чересчур подробно. Сейчас я, обладая подготовкой звездного разведчика, при желании мог вспомнить любой эпизод своей жизни, в любых подробностях. Зная, что Рива этот рассказ заинтересует, я старался растянуть его на все дни операции, и сегодня рассказал только небольшую часть своего раннего детства. Рэй сказал мне на экране в виде строки, что он уже заканчивает.
– Ну, все, Рив, сегодня я заканчиваю рассказывать. Еще несколько минут, и Рэй тебя освободит.
– Вик, хочу тебя спросить, как тебе удается запомнить столько подробностей?
– Любой человек их запоминает. И ты тоже не исключение. Нужно уметь не запоминать, а вспоминать.
– Что-то не верится.
– Тем не менее, это так. Под гипнозом даже нетренированный человек может вспомнить даже то, что видел много лет назад и не обратил на то ни малейшего внимания.
– А тренированный.
– Вплоть до своей жизни в утробе матери. Да, да, Рив, я не вру.
– Вик, а ты можешь научить меня вспоминать?
– Вообще-то могу, но на это потребуется много времени… Рив, ты что-то хочешь вспомнить?
– Может быть.
– Можно обойтись и без обучения, одним только гипнозом.
– Нет, я сам хочу управлять своими воспоминаниями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
