режим старшего брата.
– Режим кого? – Дима чуть с табуретки не упал. – Ты ее брат?
– Нет. Да. В каком-то смысле… – неопределенно ответил Кос, уточняя: – Она – жена моего брата.
Токарев едва не поехал крышей. Брат, муж… Он как-то не учел, что может быть муж.
– Бывшая жена, – тут же уточнила Марина, и у Димы отлегло.
– Так погоди, у тебя разве есть брат? – опять запутался он.
– Двоюродный, – окончательно пролил свет Бирюков.
– Денис? – обалдел Дима. Несколько раз они пересекались, и в принципе Деня его не напрягал, но сейчас Токарев не мог представить Сашу даже рядом с Костиным кузеном. Простоват для нее, хоть и зацепился в Москве.
– Давно они развелись? Поэтому ее не было на вашей свадьбе? Черт, да и на всех твоих днюхах – тоже, – осенило Диму.
– Это не твое дело, Мить. Не лезь к ней.
– Кость, в чем твоя проблема? Почему бы ему не рассказать? – вступилась за друга Марина. – Сто лет назад разбежались. Сашка еще училась, когда они поженились. Года два вроде прожили, да?
Костя поймал взгляд жены и кивнул. А Марину понесло.
– Сашка даже жила у Костика какое-то время после возвращения из Москвы, вроде даже прямо в процессе развода. Ведь, да?
Еще один кивок от Бирюкова.
– Он теперь жуть как за нее печется. Я даже ревновала сначала, но Сашка классная. Кстати, вы тоже скоро почти породнитесь, – Марина попыталась подпрыгнуть и захлопать в ладоши, но из-за живота у нее получилось лишь слегка попружинить в коленях.
– Что?
– Как это породнятся?
Мужчины слегка обалдели от такой новости.
– Ну мы же выбирали крестных, Кость, – как ни в чем ни бывало напомнила Марина. – Ты Митьку выбрал, а я недавно решила, что Саша будет. Правда, классно?
– Супер, – без особого энтузиазма согласился муж.
– Серьезно? Я крестный? – в душе у Токарева разлилось тепло.
Пока в знак признательности Дима обнимал Маринку и переваривал тонну информации, которую вывалила на него беременная болтушка, она сама закидала его вопросами.
– Теперь колись, откуда знаешь Сашку? Она тебе нравится? Вы встречаетесь? Запал? Блин, было бы классно, если бы вы сошлись. Я как-то не думала раньше даже… Ты весь такой… И она – тоже. Ну давай, Токарев, выкладывай!
Дима как-то растерялся от такого напора, но тут оттаял Костя:
– Да, Миттен, выкладывай, – Бирюков натянул гаденькую ухмылочку. – Чего за дела у тебя с Нестеровой?
– Она статью обо мне пишет, – признался Дима, не спеша выкладывать все карты на стол.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это не повод лезть к ней под юбку.
– С чего ты взял, что я лезу?
Костя с Мариной синхронно подняли брови, заулыбались.
– Серьезно, я и обидеться могу. Как будто не знаете, что у меня сто лет никого не было, – Дима словно оправдывался перед друзьями, и ему это ни капли не нравилось.
– Мить, ну а раньше-то? – напомнила Марина. – И ты первый раз интересуешься девушкой. Сам. Смутно верится, что у тебя к ней не интимный интерес.
Дима едва сдержал поток крепких ругательств. Он ненавидел иметь дело со своей прошлой жизнью, прошлой репутацией, но эта хрень вечно догоняла его и кусала за задницу. Дамочки, которых он раньше трахал, и которые теперь буквально охотились на него. Партнеры, которые не воспринимали его всерьез, когда появлялась возможность участвовать в серьезных проектах и инвестициях. Сестра и мать, которые каждый день названивали по сто раз, дабы убедиться, что он снова не сбежал, взяв только рюкзак со сменой одежды и паспорт. Теперь вот и друзья припомнили былые подвиги и сделали выводы. И что самое паршивое, они, в общем, были недалеки от истины. Конечно, он хотел Сашу. Красивая, умная, загадочная, недоступная. Безусловно, она тряханула Димино либидо. Но было и что-то еще. То, чего он сам не мог понять. То, что тогда он отринул, не желая иметь дело со сложными эмоциями. То, что сейчас он хотел осознать, изучить, прочувствовать.
– Понятно все с вами, – Токарев решил-таки обидеться и встал.
– Миттен, – Костя закрыл ему дорогу. – Сядь.
Они напряженно молчали, пока Маринка не разрядила обстановку, заявив, что торжественность момента ее не смущает, и она идет писать. Костя тоже вышел из-за стола и направился к балкону. Дима – за ним. Там он стрельнул у друга сигарету и наконец задал вопрос, который не давал ему покоя, и который он не мог озвучить при Марине.
– Ты с ней спишь?
– Я же говорил, что нет. Нам запретили. Она дерганая, да? Ты тоже заметил?
– О, боже, Бирюков, я сегодня по уши в твоей личной жизни, хотя прикатил хлопотать за свою, – Дима аж выкинул сигарету с досады. – Я не про Марину!
Костя, наверное, не меньше минуты пытался понять слова друга, а потом еще столько же на него таращился.
– Сашку имеешь в виду? – уточнил он на всякий случай. – Думаешь, я с Сашкой сплю?
Дима кивнул.
Потом Кос ржал. Долго и звонко. Отсмеявшись, Бирюков выдал:
– Чтоб ты понимал, Мить, я эту девчонку учил играть в покер, потом возил в универ, проверял, чтобы не прогуливала, потом наблюдал, как она, дурочка, выходит за Деню и разводится с ним. Я вез ее с вокзала после того, как мой братец ей сказал… Впрочем, не важно. В общем, я ее видел раздолбанной на мелкие кусочки, и то, что она теперь с собой сделала… Да и это не важно. Ты запомни, я своему братцу едва рожу не разбил, а тебе вот обязательно начищу. Если узнаю, что ты ее трахнул и кинул…
– Поздно, Кость. Я уже.
Бирюков сжал кулаки и пронзил друга взглядом.
– Стой, стой, – поднял руки кверху Дима. – Ты помнишь, она работала у меня? В кофейне.
Кос напряг извилины.
– Ну-ну, вспоминай. Я сам только дотумкал, что мы тогда втроем были. Ты, я и Ксюха, она еще стакан с соком метнула в мои гребаные эксклюзивные обои. Стерва.
– Что, прям в тот день вы с Сашкой и..? – Бирюков вроде передумал драться, увлекшись воспоминаниями, и даже стал проявлять интерес.
– Неееет. Потом уже, когда она уволилась.
– Понятно. А сейчас ты чего от нее хочешь? Повторить?
– Ты же понимаешь, что я совру, если буду это отрицать.
– Пошли в
