облегчение. Он смог выжить после столь позорного поражения. И снова усталость начала брать верх, когда адреналин перестал действовать.
Очнулся боец уже в какой-то комнате, пристёгнутый к креслу вместе с несколькими другими раненными. Это оказался отсек для десанта. Спустя мгновение Дженкинс вспомнил, что с ним до этого произошло и ужаснулся. Убрав ремень безопасности, он, держась за поручни у стен, поднялся и попытался выйти с этой комнаты чтобы узнать, что произошло там, на земле.
Открыв дверь, Дженкинс пошёл вдоль узкого коридора и встретил того самого солдата в белом, что спас его. Сама форма украшена жёлтыми элементами.
— Сэр! — боец попытался стать смирно как только понял высокую должность человека перед ним. — Спасибо за то, что спасли меня.
— А? Это я тебя там тащил что ли? — удивился офицер.
— Да, сэр.
— Ну что же, — солдат в белом устало вздохнул, — рад помочь. Смотрю, у тебя много вопросов. Пойдём ко мне в каюту, — он взял раненого под плечо и помог идти.
— Извините, что забираю ваше время.
— Да ладно, мне пока всё равно нечего делать. Поговорить кажется более интересной перспективой, нежели помогать медику осматривать других раненых, — признался тот и помог раненому сесть в тесной каюте со столиком между двух раскладных кроватей. — Ну, спрашивай.
— Кто это был? Нападающие оказались в нашей форме.
— Удивлён, что вам ничего не сказали. Как тебя зовут?
— Лиан Дженкинс.
— Значит слушай меня, Лиан, — офицер вздохнул. Те, кто напал на нас, уничтожил оборонительный флот и штурмовой, который находился возле верфи. Противник это повстанцы. Они заручились поддержкой Империи и сейчас устроили настоящий блицкриг.
— Повстанцы? Но почему они предали нас? Зачем?
— Да, повстанцы. Они хотят изменить нашу страну к лучшему, но… — солдат в белом не успел договорить, как его перебил собеседник, что не смог сдержать любопытство.
— Но что?
— Но их методы мне не нравятся. Честно говоря, я знаю их лидеров. Пред самым восстанием мне предложили перейти на их сторону, но я отказался. Этот путь ни к чему хорошему не приведёт.
— Но почему они вас не убили, раз вы отказались? — заинтриговался Дженкинс.
— Только из-за уважения. Как ни как, а капитан линейного крейсера это высокая должность, которая имеет возможность общения с командующими флотом. Я не успел никого предупредить, как всё началось.
— Вы состояли в дружеских отношениях с предателями? — удивился раненный боец, увидев грустное выражение лица собеседника.
— Можно и так сказать, — офицер вздохнул. — Но согласиться на столь ужасное предложение не смог. Единственный человек, который мог бы сделать это, ещё пять лет назад оказался в тюрьме в результате откровенной подставы.
— Вы о предателе Туле?
— Он не предавал. Я всё время был в составе его флота и понимал это как никто другой. Тем не менее, он оказался слишком неудобным большей части Совета и они отказались от более тщательного расследования. А сейчас имеем что имеем. Этот флот, что разбил нас, под его командованием. Но, как я понял, предложение сложить оружие у вас просто заблокировали.
— Но зачем вы это мне говорите? Разве это не должно быть в секрете? — на это капитан линейного крейсера лишь засмеялся.
— Да я просто нашёл кому выговориться. Если ты захочешь меня сдать и даже знаешь куда можно доложить, тебя не воспримут всерьёз, а то и самого под трибунал кинут. Я в полной безопасности.
— Понятно, — Дженкинс опустил взгляд.
— Не время грустить. Война ещё никогда не была такой напряжённой. Нужно сражаться до конца.
— Кстати, а ваш корабль?
— Захвачен. Уничтожили реактор и взяли на абордаж в то время, когда был на ремонте. Пожалуй, это и спасло меня. Сумел на спасательной капсуле покинуть корабль и меня подобрали. Вот и приказал отступать и по возможности забрать генерала, который должен был быть на аэродроме, на котором тебя подобрали.
— Нам сказали, что ВИП-персона была убита по дороге.
— Понятно. По крайней мере, некоторых солдат сумели спасти.
— Говорят, бой длился несколько часов. Вы храбро держались, — офицер развёл руками.
— Несколько часов? — воскликнул Дженкинс.
— Ты не из числа защитников был? — удивился собеседник.
— Из них, но… Я был оператором зенитной установки и на неё упала десантная капсула. Только успел отбежать. Удар от этих падений был такой, что из железобетонной преграды вырвало кусок арматуры, который пробил ногу. Пока отполз в джунгли, то потерял много крови и вырубился. Разбудил уже какой-то громкий взрыв.
— Это был реактор одного из наших фрегатов. Тебе повезло выжить.
— И то, что кусок железа не попал в кость. Иначе бы я там умер, — вздохнул раненный боец.
— И что будешь делать дальше?
— Простите? — Дженкинс не понял вопроса.
— Ну, после того, как сбросим тебя на первой же планете за линией обороны, — пояснил офицер, будто ожидая чего-то.
— Не знаю, честно говоря. Никогда не думал, что покину пределы родного мира.
— Будем надеяться, что ты на него ещё вернёшься, — вздохнул капитан линейного крейсера. — Да и, если подумать, то у тебя и выбора нет. Пока все силы пойдут на защиту планет, даже орбитальный десант. Скорее всего продолжишь службу на другой планете.
— Я и не думал убегать из армии. Теперь просто некуда. Дом захвачен врагами и я ничего не могу с этим поделать.
— Могу только представлять, что у тебя в голове сейчас происходит. Мой дом — Авелирум и его потерю я не допущу, чего бы мне это не стоило.
Группа фрегатов наконец-то воссоединилась с другими отступающими силами и отправилась к квантовым вратам, пытаясь не попасться на глаза патрулям. Самый большой корабль этого осколка флота — сильно повреждённый корвет, который сейчас важнее чего-либо, ведь другие космолёты попросту не имеют устройства для активации единственного пути спасения.
Судя по всему, повстанцы не посчитали целесообразным охранять сами квантовые врата. Мелкие группы отступающих для них оказались вообще не интересными или они просто дают своему противнику уйти? На этот вопрос сложно дать ответ, ведь командующий этим флотом не славится добиванием последних выживших, но имеет ли
