Лукойо чуть было не вскрикнул, но вовремя спохватился и припал к камню, чтобы посмотреть, как спрыгнет на землю его друг. Огерн благополучно приземлился и побежал вниз по склону, на бегу обнажив свой широченный меч. Лукойо беззвучно выругался и приготовил лук к стрельбе.
Огерн смерчем ворвался на поле боя — безмолвная сокрушительная сила обрушилась на гоблинов. Кузнец врубился в задние ряды гоблинов, размахивая мечом и закрываясь небольшим круглым щитом. Гоблины, вскрикивая, падали. Затем, когда замешательство врагов прошло, Огерн издал вопль берсеркера. Гоблины так перепугались, что расступились, а Огерн, развернувшись, заработал мечом направо и налево.
Лукойо ругался и натягивал лук. Если бы не Огерн, полуэльф обошел бы драку стороной либо засел бы где-нибудь в укромном местечке и наблюдал за ходом боя, радуясь зрелищу. Сочувствие полуэльфа вообще-то было на стороне гоблинов, но раз его друг решил сражаться за людей, что мог поделать Лукойо? Но даже если бы Огерн дал ему возможность выбрать…
А люди, увидев, что герой спешит им на помощь, радостно закричали и принялись крушить врагов с новыми силами. У одного из людей сломалось копье. Гоблин прыгнул на человека, широко разинув зубастую пасть. Путник ударил мечом, но гоблин сумел увернуться и вонзил зубы в руку человека. Тот закричал, выронил меч — тут же в другую его руку впился второй гоблин.
Ругаясь на чем свет стоит, Лукойо натянул тетиву и выстрелил.
Стрела угодила в спину гоблина. Страшилище взвизгнуло и отцепилось от несчастного странника. Один из его товарищей рубанул мечом по шее другого гоблина. Тело чудища брякнулось наземь, пасть раскрылась в последнем оскале. Его тут же затоптали.
А по краю кольца дерущихся один за другим падали гоблины, разимые стрелами Лукойо. Один из монстров обернулся, чтобы позвать товарищей на помощь, увидел позади груду упавших тел и дико завизжал. С десяток его сородичей обернулись, увидели то же самое, взвыли от злости и принялись обшаривать глазами скалу в поисках злоумышленника. Лукойо вжался в камень, замер, недвижим, но гоблины все равно разглядели его, и дюжина страшилищ, издавая мстительный писк, рванулась вверх по склону. Они прыгали и бегали гораздо быстрее людей.
Между тем один из людей все-таки побежал за ними — то был Огерн, оставивший путников добивать врагов. Предательства он не совершил: гоблинов там осталось немного — с полдесятка, а людей — четверо. При этом у троих чудищ копья были сломаны.
Лукойо понял, что обнаружен и что другого выхода, как только принять бой, у него нет. Он вышел на край уступа и стал стрелять. Рой стрел устремился к гоблинам. Увидев это, они принялись отскакивать, падать, прятаться за камни, но все равно, перебегая от одного камня к другому, продвигались вперед — ну, может, чуть медленнее.
Вот их догнал Огерн. Вот одна гоблинская голова слетела с плеч. Шей у чудищ не было, но топору и мечу было куда ударить, чтобы обезглавить их. Была бы, как говорится, голова. Как только упал первый обезглавленный гоблин, Огерн размахнулся, намереваясь проделать то же самое со вторым, но чудище его заметило и успело громко завизжать. Остальные гоблины обернулись, Огерн взревел и бросился вперед. Гоблины, испуганно пищя, прятались за камнями, чтобы он не настиг их. Но за камнями их настигали стрелы Лукойо.
Один из гоблинов запрокинулся назад, издав предсмертный вопль. Остальные, увидев это, поняли, что могут теперь только нападать, и поскакали дальше вверх по склону, мстительно подвывая. Лукойо подстрелил еще одного гоблина и еще…
Полез рукой в колчан, чтобы достать новую стрелу. Колчан был пуст…
Проклиная судьбу, полуэльф бросил лук и выхватил нож. Притаившись на обрыве, он сжал нож в левой руке, а правой нашарил камень и швырнул его.
Камень попал первому гоблину прямо в морду. Чудовище упало, но еще двое побежали дальше. Еще один камень — еще один поверженный гоблин.
Остался последний. Он прыгал вперед, не догадываясь, что остался в одиночестве. Он высоко подскочил, и его острые зубы вонзились в предплечье Лукойо. Лучник вскричал от дикой боли и ударил чудовище ножом. Зубы гоблина разжались. Из руки Лукойо хлестала кровь.
Но вот подоспел Огерн.
— Сильно ранен, Лукойо? Будь проклята моя медлительность!
— Кость не задета, — отвечал полуэльф, не отводя глаз от раны. — Думаю, он не задел вену. Но он такой урод — вдруг у него зубы ядовитые?
— Пойдем, надо спуститься к этим путникам! — воскликнул Огерн. — У них большие мешки — может, найдется какое снадобье.
Лукойо подобрал лук, перебрался через уступ, окинул глазами товарища.
— Я бы не сказал, что ты в порядке, Огерн.
— Ты про что? Про это? — И Огерн обвел рукой уйму порезов и царапин на груди, плечах, бедрах. — Так, царапины. Мне и не больно пока. Пошли, Лукойо. Если у них для тебя найдется снадобье, значит, найдется и для меня.
Взявшись за руки, они побежали вниз по склону. Правда, около первого упавшего гоблина Лукойо остановился и захотел выдернуть и его спины стрелу.
— Хочу забрать ее обратно!
— Это смогут сделать и путники — попросим их, если они не ранены.
Но Огерн все-таки наклонился, выдернул стрелу из тела гоблина и вытер наконечник о песок. По пути Огерн точно так же поступил со всеми стрелами, которые торчали из тел убитых. А когда они спустились на равнину, кузнец нашел и на земле несколько стрел.
— Всякий лучник время от времени промахивается, — шутливо проговорил кузнец.
— Ага, когда его цель видит летящую стрелу и отпрыгивает от нее или когда эта самая цель уворачивается от меча в самый неподходящий момент.
— Думаю, мы сегодня заночуем здесь, Лукойо. Остальные стрелы поищем завтра с утра.
Так, разговаривая, друзья подошли к путникам. Те уже собрали с земли гоблинские факелы и устроили костер, а теперь обрабатывали и перевязывали друг у друга раны. Как только Огерн и Лукойо подошли к костру, один из путников вскочил и воскликнул:
— Добро пожаловать и благодарим вас, наши отважные спасители. Как вы узнали, что нам нужна ваша помощь?
— Счастливая случайность, — отвечал Огерн, а Лукойо залился соловьем:
— Это бог подсказал его сердцу. Сердцу — это точно, никак не голове. Будь в голове мозги, она бы еще подумала, стоит ли ввязываться в драку с такими страшилками. Скажи, путник, а нет ли у тебя какого-нибудь зелья от гоблинского укуса?
— Найдется, найдется, сколько угодно! Идите же, садитесь!
Подойдя поближе к костру, Огерн всмотрелся получше и увидел, что один из путников лежит на спине. Лицо у него посинело, он задыхался. Огерн решил, что несчастному конец. Одна нога путника была перевязана чистой тканью, но кровь сочилась сильно. Кузнец понял: порвана крупная вена. Рядом с ним хлопотали двое товарищей. Они переговаривались между собой и старались, как могли, хотя один из них был весь изранен — тут и там белели повязки, и одна рука лежала в перевязи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
