грубо как Лисову. И ты будешь каждый день оставаться допоздна на работе и доделывать то, что не доделали твои коллеги в течение дня. А я буду приходить и грубо трахать тебя на твоём же столе. Трахать туда, куда захочется только мне. Приходить и трахать. Не слушая тебя. Трахать, пока ты будешь плакать. Трахать так, что тебе будет больно. Без подготовки. Трахать…
— Хватит! — не выдерживаю я и закрываю уши. — Хватит!
Он поворачивается ко мне. Довольно улыбается.
— Или я буду делать это нежно.
Проводит пальцами по моим волосам.
— Как своего Лисенка. Ласково.
Скользит рукой вниз. Касается груди. Мнет ее.
— И ты будешь кричать. Но не от боли.
Рука идёт ещё ниже. Застывает на бедре.
— Черт, — его голос становится хриплым. — Нельзя пока. Нельзя.
Говорит он, как будто сам себе.
Убирает руку. Кладет обе руки на руль. Крепко сжимает его.
— Иди, Лисенок. Пока я не нарушил предписания врача и не трахнул тебя прямо здесь.
Щелчок. Он разблокирует двери.
Выхожу из машины и иду домой.
— Как прошло совещание, Лиза? — мама встречает меня в коридоре.
Удивлённо смотрю на нее.
— Мне позвонил этот. Как его? Друг Антона, — поясняет она. — Сказал, что ты допоздна на каком-то важном совещании, на котором решается будущее твоей карьеры. Все нормально прошло?
Карьеры… Решался вопрос, как меня будут иметь, мама. Только и всего. Иметь, как последнюю шлюху. Как вещь. Без права голоса.
— Все нормально, мам, — говорю вслух. — Но все ещё неопределенно.
— Ты как-то неважно выглядишь, Лиза, — мама касается моего лба.
— Устала очень, мам. Пойду к себе.
Целую маму и иду в комнату.
Теперь каждый раз, когда я захожу в нее и мой взгляд утыкается в кровать, я вспоминаю, что на ней Арман… Лучше не вспоминать. Нет. Потому что, кроме обиды на него, примешивается чувство обиды и на себя. Ведь я не особо сопротивлялась тогда.
На следующее утро говорю маме, что отпросилась до конца недели и посижу дома. Мама уходит на работу. Я остаюсь одна со своими мыслями.
Что дальше делать? Вариант стать подстилкой Армана, хоть и на время, не принимается абсолютно. Я не смогу добровольно согласиться на это.
А ведь есть ещё и Антон. Встреч с ним тоже не избежать.
Пытаюсь понять, что я чувствую, думая об Антоне. Ведь я его любила… Или это была не любовь? Раз все так быстро прошло.
Господи. Они ведь спорили на меня.
Закрываю лицо руками. Мне стыдно даже несмотря на то, что я одна. Никто не видит моего позора. Но мне стыдно перед собой.
Это ведь я пошла в ту ночь к Арману. Я позволила ему…
А Антон. Он просто поставил меня в споре с другом. Они решали, кто переспит со мной в ту ночь. Но ведь он любил меня. Или? Он столько раз говорил мне об этом. Он стал моим первым.
А предложение? Я ведь поверила ему. А это все было ради того, чтобы отдать то, что он проспорил. Меня. Я — вещь.
Меня передали другому. Но и это ещё не всё. Меня и сейчас держат за вещь. Решают мою судьбу. Без меня.
Становится больно. Очень больно. И эта боль гораздо сильнее боли физической.
Я почти плачу, но тут раздается звонок в дверь.
Курьер.
Передает мне огромный букет и какую-то коробку.
Не успеваю закрыть за ним дверь, как звонит телефон.
— Лисенок, — голос Армана сейчас как ножом режет по самому сердцу. — Как ты себя чувствуешь? Тебе уже передали? Посмотри, что там в коробке.
Снимаю крышку. Что-то очень красивое. Красное. В лепестках роз.
— Достань, — Арман как будто видит каждое мое движение.
Достаю. Комплект нижнего белья. Очень развратный. С подвязками. Почти прозрачный лифчик. А в трусиках дырочка. Я не смогу такое надеть.
— Тебе нравится, Лисенок?
Не отвечаю.
— Я хочу увидеть тебя в нем. В пятницу. Я заеду в семь. Ты поняла меня?
— Да, — отвечаю тихо.
— Молодец, Лисенок. Надеюсь, ты и дальше будешь такой же послушной. А пока, чтобы проверить, что ты действительно будешь хорошей девочкой, пришли мне свою фотографию в этом белье.
Не знаю, что ответить.
— Хочу увидеть тебя в нем, — вкрадчиво шепчет он. — Давай, я жду.
И кладет трубку.
Я не буду фотографировать себя в этом. Я даже и надевать это не хочу. Отталкиваю от себя коробку.
Подтягиваю коленки к груди и обнимаю себя.
Кошусь на красное распутство в коробке.
Опять звонит телефон. Арман? Не терпится увидеть меня в комплекте шлюхи?
Но нет. На экране какой-то незнакомый номер.
Отвечаю.
— Здравствуй, Лиза, — приветствуют меня по-английски. — Это Стив.
48. Лиза
— Стив? — я и правда удивлена. — Откуда у тебя мой номер?
— Ну, не забывай, что я владелец гостиницы, в которой вы останавливались, — отвечает он.
— Но я не помню, чтобы указывала свой номер.
— Зато там был номер мужчины, с которым ты приехала. Лиза, поверь, если я захотел, я любыми путями узнаю то, что мне надо. Это сейчас уже не важно. Мы можем увидеться?
У меня нет никакого желания встречаться с кем-либо. Сейчас мне хочется зарыться. Спрятаться от всех. Чтобы меня просто не стало. Ни для кого.
— Нет, Стив. Я плохо себя чувствую.
— Лиза, — он, похоже, не собирается прощаться. — Я знаю, что у тебя неприятности. Я могу помочь. Правда.
О чем он говорит?
— Лиза, позволь мне помочь тебе. Мне не нравится ситуация, в которой ты оказалась. И это несправедливо.
— Но, Стив, откуда ты знаешь? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Откуда?
— Это не важно, Лиза. Важно, что
