— А ты как думаешь? — спросила она. Он взял ее руку и положил на свидетельство своего возбуждения, скрытое мягкой шерстью тартана.
— Я думаю, — он втянул воздух сквозь стиснутые зубы, — что мне следует как можно скорее раздеть тебя.
Она ощущала ладонью его твердость и думала о том, что это великолепное дополнение к мягкости ее собственного тела. В предвкушении наслаждений, которые он обещал ей, рот Элпин наполнился слюной.
— А как насчет тебя! Он широко улыбнулся:
— Ну что ж, потом ты сможешь раздеть меня.
Впервые она почувствовала себя уверенной и готовой взять на себя роль ведущего.
— Тогда я настаиваю на праве первенства для себя. Женщин принято пропускать вперед.
Малькольм удивленно вскинул брови. Расставив руки в стороны, он произнес:
— Тогда, милая леди, раздевай меня как можно быстрее.
Но Элпин решила действовать на свое усмотрение. Держа правую руку на той части тела, которая наглядно свидетельствовала о возбуждении Малькольма, левой она отстегнула пряжку с гербом клана, придерживавшую тартан на плече Малькольма. Он понимающе усмехнулся и прикоснулся к ее груди.
Сжимая самую уязвимую часть его тела, Элпин помахала серебряной булавкой.
— Держи.
Он взял застежку в правую руку. Элпин тем временем расстегивала поясную сумку, висевшую низко на его бедрах. Потертый ремень, плотно обхватывавший талию Малькольма, держал на месте тартан.
— Кажется, это твое, — проговорила Элпин.
При виде хитрой улыбки Малькольма по спине Элпин побежали мурашки. Он напоследок сжал ее грудь, а потом взял в руку сумку вождя.
Элпин чуть отстранилась, чтобы полюбоваться делом своих рук. Она сочла, что Малькольм ведет себя очень вежливо.
— Как тебе нравится держать в руках символы власти Керров?
Она почувствовала, как он упирается в ее РУКУ — А как тебе нравится ощущать под рукой символ власти Керра?
Элпин засмеялась и еще больше осмелела. Она провела рукой по вышеупомянутому «символу власти».
— Тебе не щекотно от шерстяной ткани?
Малькольм приоткрыл рот, на его лбу выступила испарина. Угольно-черные волосы намокли и липли к вискам. Его ноздри раздувались, глаза сверкали.
— Щекотно, — подтвердил он. — Ты бы лучше сняла с меня тартан.
— Ты шутишь.
— Я? — задохнулся он. — Господи, Элпин, если ты не прекратишь меня так гладить, я попросту изнасилую тебя!
— Это невозможно. Нельзя изнасиловать женщину, которая хочет тебя.
Он оживился. Сумка полетела на пол. Малькольм схватил Элпин за руку.
— Хотеть меня и получить удовлетворение — не одно и то же, Элпин.
Она подняла глаза и уставилась на его рубашку.
— Я не понимаю.
— Поймешь, — ласково, ободряюще пообещал он. — Я обещаю тебе это. А теперь сделай хоть что-нибудь с этими пуговицами и с поясом, который тебе так нравится.
Элпин смягчилась. Она расстегнула рубашку Малькольма и его пояс. Он оттолкнул ее руку, и ничем больше не придерживаемый тартан упал на пол, обнажив Малькольма от талии до обутых в сапоги ног.
Она ахнула, увидев его во всей величественной мужской красе. Ей хотелось еще раз дотронуться до него, но гораздо больше хотелось почувствовать его в себе.
— О чем задумалась? — заинтересовался он.
— Ты изменился, — выпалила она.
— Да. И ты тоже.
Элпин вспомнила тот день, когда неподалеку от древней римской стены Малькольм обнажил ее грудь и впервые пробудил в ней желание. Девушке внезапно показалось, что одежда стесняет и душит ее.
— Но ты же видел меня.
— Теперь смотри ты, Элпин. Но предупреждаю: если ты еще раз дотронешься до меня, то все последующее сильно разочарует тебя.
Она вспомнила то, что он как-то сказал.
— Ты считаешь, что, раз я девственна, тебе нужно делать все медленно.
— Я знаю, что мне не нужно торопиться. Доверься мне.
— Я верю тебе, — искренне сказала Элпин. Но ее мучило любопытство.
Малькольм не шевелился. Напряжение Элпин все росло. Она стала разглядывать островок смоляно-черных волос, который, сужаясь, тонкой стрелкой шел по его животу, а затем снова густел на груди.
Ее руки потянулись туда, к этим мощным мышцам и шелковистым волоскам, льнущим к ее пальцам и щекочущим ладони. Малькольм казался ей таким могучим, таким уверенным в себе, таким опытным, что Элпин присмирела. Это чувство показалось странным ей, человеку, который с детства привык заботиться о себе сам.
Затем она перевела взгляд на шею Малькольма и увидела лихорадочное биение пульса и напрягшиеся, словно стальные веревки, жилы. Сглотнув слюну, она посмотрела еще выше. Оказалось, что челюсти стоящего перед ней мужчины плотно стиснуты, а потрясающе чувственные губы решительно сжаты.
Ее руки сами по себе скользнули под его расстегнутую рубашку и стянули ткань с его плеч. Он шагнул в сторону от валяющейся на полу одежды, положил на стул серебряную застежку и потянулся к Элпин.
— Теперь моя очередь, — заявил он. Мускулы ее живота судорожно сократились.
— Ты не снял сапоги.
— Потом.
Самообладание Элпин было готово рассыпаться под напором его решимости. Когда Малькольм повернулся, чтобы расстегнуть ей платье, девушка подумала, что сейчас она вполне может растечься бесформенным пятном по полу. Плечи Элпин задрожали, но Малькольм тотчас же обнял ее и наклонился ближе, прошептав:
— Сейчас меня интересуешь только ты.
Она вдруг почувствовала, что самая сокровенная часть ее существа изнывает без его прикосновений. Внезапно она все поняла.
— Ты дрожишь. Что-нибудь не так? — резко спросил он.
Она прислонилась к нему. Поскольку Малькольм стоял сзади и не мог видеть выражения ее лица, Элпин чувствовала себя свободнее.
— Я кое-что поняла. Наши тела такие разные, и все же похожи между собой.
Он обнял ее. Его рука скользнула между ее ногами.
— Это наблюдение, — шепнул Малькольм, прижимаясь губами к ее щеке, — чрезвычайно радует меня.
Она удовлетворенно вздохнула:
— Ты гораздо крупнее меня, но природа сделала так, чтобы мы подходили друг другу.
Обхватив Элпин, он легонько оттолкнул ее, а затем снова притянул к себе.
— По-видимому, ты имеешь в виду этот процесс.
Элпин осмелела, вдохновленная успехом собственной догадки и недвусмысленной демонстрацией Малькольма.
— Этого процесса не будет, если ты все время прокопаешься с моими пуговицами.
Вместо ответа он стянул платье с ее плеч и взялся за лямочки нижней рубашки.
— Ты прекрасно разбираешься в том, как раздевать и одевать женщин.
— В настоящее время меня больше интересует раздевание.
— Ты имеешь в виду… — начала она.
— Именно это, — заявил он, снимая с нее остатки одежды, и, подхватив Элпин на руки, понес к кровати. Положив девушку на постель, Малькольм навис над ней, опираясь на выпрямленные руки, закрывая собой свет. Элпин обнаружила, что не может ни на чем сосредоточиться.
