Скажи только — что сейчас со мной было?
Дьяченко выпрямился, упёр руки в бока. Пистолеты в кобурах — значит, всё спокойно. СКС вон рядом прислонён, там же моя трёхлинейка… Рядом стоит Колтырин, переводит взгляд то на напарника, то на меня. Ну правильно — его-то в доме не было…
Сеет дождик — мелкий, противный. Для нашей Ленинградской области такой скорее осенью характерен, не летом. А вот мокрые все — насквозь. Значит, нормально так лило, пока я без сознания валялся… А теперь поутихло. Травой пахнет — аж голова кружится.
— Сдёрнул ты покрывало, — нехотя сказал напарник. — Стоишь перед зеркалом — и тебя аж трясёт всего, а меж тобой и стеклом какая-то серая муть кружится… Хорошо, ты тряпку в мою сторону сбросил, я ей зеркало накрыл, ты и рухнул на пол, будто подкосило.
Так. Я ведь и тогда что-то увидел в зеркале, а что — хоть убейте, не помню… и повторять не хочется. В одиночку повторить точно не рискну.
— А меня сразу накрыло, как только я в зеркало посмотрел, — сказал я вслух. — Ничего не помню. А вот очухался — и помню свою прошлую жизнь… до того момента.
— Не врёт, — машинально протянул Колтырин. Ах вот как — он меня ещё и контролирует? Интересно, Юрка велел, или сам догадался? Профессиональная, мать её, деформация?
Зеркало! Так вот как я оказался на том заброшенном вокзальчике, не тронув пыль на полу! Зуб даю — меня выбросило из зеркала! И фраза про то, что зеркала — зло, явно связана с этим! Выходит, секрет зеркал я уже знал — но опять забыл… точнее, не вспомнил. Видимо, это именно гидростроевский период моей жизни.
— Чего врать-то, — поморщился я. — Такое ощущение, что меня сквозь пылесос продуло…
— Чего? — наморщил лоб Колтырин.
Так. Вспомнив свою предыдущую жизнь, я вдобавок получил уйму знаний, для этого мира совершенно непонятных, а может — и неприемлемых. К примеру, пылесосов тут нет — видимо, в 83-м, когда долбануло, они были не столь распространены, как там, откуда я, и до нынешнего времени почти не дожили. Опять же — электроприбор, а электричество тут, как говорится, «на минималках». Дьяченко — тот пылесосы, может, и застал, а вот колдун — вряд ли, молодой ещё.
— Да забей, — опять попытался улыбнуться я.
— Найдёнов, это точно ты? — чуть отстранился напарник, и я заметил, что он машинально устраивает руку так, чтобы она была ближе к рукояти пистолета. — Что у тебя за словечки?
— Юр, извини… Просто получил дозу того, из моего мира. Так что готовься, пойду сыпать рассказами про компы и смартфоны.
Юрка смутился. Как я понимаю, с «провалившимися» он и раньше дело имел, так что в целом к этому подготовлен. Речь его самого, опять же. Да и упомянутый им Волков был из «провалившихся». Просто я слишком резко «сменил окраску» — из почти-своего, хоть и с провалами в памяти, стал явным чужаком — и всё с теми же провалами.
Я попытался встать — Юрка подал мне руку.
— Сколько я без сознания провалялся?
— Минут сорок, — сказал Дьяченко, мельком взглянув на наручные часы. — Пока я тебя выволок, потом Колтырина позвал, вместе тебя пристраивали, ливень тут был — ошалеть какой, но недолго шёл. Ты дышал, но ни на что вообще не реагировал…
— Аура у меня не поменялась? — поинтересовался я у колдуна.
— Н-нет, — чуть помедлив, ответил Колтырин. — Так она и не может поменяться, только оттенки эмоций меняются…
Очень интересно. Прошлый «проход сквозь зеркало» сменил мне ауру — скорее всего, именно он это сделал, и возраст добавил тоже он. Плюс десять лет, когда я отсюда прошёл в Гидрострой, и ещё плюс десять — когда из Гидростроя попал на заброшенный вокзал.
Нет, нет и ещё раз нет. Между входом в зеркало и выходом из него я год где-то болтался, и именно там заработал эти десять лет. И в первый, и во второй раз. Где, вашу мать, я был???
Точно там, где иначе течёт время.
— Ну да, — вслух согласился я. — Просто подумалось — не может ли зеркало на неё повлиять, если оно такое… непонятное.
— Так, — резюмировал Дьяченко, словно подводя черту. — Найдёнов, я правильно понял, что мы сюда ехали именно ради этого зеркала?
— Скорее всего, да, — предположил я. — Явно с ним что-то не то… Даже те, кто жили в этом доме, это знали, ну или подозревали — не зря же оно накрыто, и накрыто давно.
— А почему просто накрыли, а не выбросили? — неуверенно поинтересовался Колтырин.
Дельный вопрос, кстати. Могли не успеть, например, или жили старики, которым тяжело таскать — и такое вполне возможно. Зеркало старое, массивное, в моём мире за антикварное сошло бы.
— Да сейчас уже неважно, — Дьяченко, удлинив ремень, повесил на шею СКС — поперёк, как автомат. — Но, думаю, имеет смысл забрать его с собой.
— В город? — почти не удивился я. А что, Юрка, с его тягой к авантюрам, держится как раз в рамках своего образа. Не исключено, что он и поехал со мной ради того, что надеялся на нечто подобное. Как он там сказал, тогда, на рынке? «И вляпаемся, и что-то интересное найдём обязательно»? Ну да, чуйка у него на сей раз сработала отменно.
— Или в город. Или припрячем где-нибудь поблизости. Если вещь необычная — негоже оставлять, — резонно заметил напарник.
Ага. И если вещь и правда ценная или колдовская — то на неё и покупатель может найтись… Вот оно что. Вот, выходит, как действуют Юркины авантюры.
Кстати. Колдовская. А интересно, что по этому поводу скажет Колтырин? Если я правильно понял — он в дом не заходил, помогал напарнику уже здесь, во дворе.
— Юр, жди здесь, — распорядился Дьяченко. — Найдёнов, давай внутрь. Да не тушуйся, закрыл я его, закрыл…
Зеркало оказалось тяжеленным, да и с подставки не снималось. Тем покрывалом мы не ограничились — нашли в доме ещё какие-то старые тряпки и обмотали капитально. Не стоит рисковать — кто его знает… Если и будем экспериментировать — то точно не в доме.
В общем, понятно, почему прежние хозяева дома его не вынесли — даже мы, два здоровых мужика, еле ворочали эту штуку. После того, как вынесли во двор, долго сидели, пытаясь унять дрожь в руках.
— Интересно, откуда у них это, — ни к кому не обращаясь, процедил Дьяченко.
— Оно, может, лет сто там стояло, с постройки дома, — пожал я плечами. — А может, и больше. Деревня — тут предметы подолгу живут…
