Справлять свой день рождения Коллайн решил на пленэре. Буквально в паре лиг от столицы имелось живописнейшее озеро, знакомое мне еще по прогулкам с Дианой. Вспомнив о леди Диане, я ничего не почувствовал, а ведь в то время мне казалось, что люблю ее, и люблю очень сильно. Мне вспоминалось, как она смеялась, услышав впервые слово «пикник». Что ее веселило, я так и не выяснил, в староимперском такого слова нет, Анри долго морщил лоб, вспоминая, но не нашел ничего даже немного созвучного.
На берегу озера, так и просившегося на кисть живописца, гуляли пары, белели купола шатров, раскинутых на тот случай, если солнышко, весело светившееся на безоблачном небе, начнет кому-то докучать. Играла музыка, и среди музыкантов выделялся скрипач Эрариа. Тот самый, из императорского оркестра, с нелепой бороденкой на самом кончике подбородка. Правда, бороды у него уже не было: он лишился ее в результате одного нашего разговора.
Встретились мы с ним абсолютно случайно, на городской площади, когда он проходил мимо. Я окликнул его, мы разговорились, и мне пришла в голову мысль пригласить Эрариа в гости, чтобы продемонстрировать новую скрипку, недавно приобретенную мной. Скрипка была несколько больших размеров, чем обычные, и обладала удивительным звуком, какого мне никогда раньше слышать не приходилась. От инструмента Эрариа пришел в восторг.
Они стоили друг друга, эта скрипка и талантливый музыкант. Мы оба понимали, что мое умение играть совсем не стоит этого замечательного инструмента, но и расставаться с таким сокровищем мне не хотелось. Все еще сомневаясь, я пригласил его почаще заходить в мой дом и играть на ней сколько ему вздумается. Тяжело вздохнув, юноша принял приглашение, не выпуская скрипку из рук и лаская ее длинными гибкими пальцами.
Всем он мне нравился, но эта растительность на подбородке… Наконец не выдержав, я поинтересовался, во сколько мне встанет, чтобы он ее сбрил. Эрариа рассмеялся и заявил, что таких денег у меня нет, но если я сумею удивить его, то он сбреет ее тут же, причем совершенно бесплатно.
Ну что ж, почему бы и нет, подумал я и взял в руки гитару. Сначала я заиграл длинный протяжный блюз. Затем, прервав мелодию на середине, начал исполнять тяжелый рок с безумным гитарным соло. Не успокоившись на этом и вновь не доиграв композицию, перешел на очень популярную в моем мире балладу, но прервал и ее, перейдя к следующему номеру своего попурри, исполнив любимый романс.
Эрариа сидел потрясенный – естественно, не техникой моего исполнения, но я этого и не добивался. Просто мне хотелось показать, насколько разнообразной может быть музыка.
Какое-то время Эрариа сидел без движения, затем, решительно поднявшись на ноги, попросил бритву. Я дал ему кинжал и указал на зеркало, висевшее прямо за его спиной. А когда прощались, тяжело вздохнул про себя, хотя и смирился уже с потерей, и протянул Эрариа скрипку. Бессовестно держать ее у себя только потому, что второй такой могу уже и не найти. Он даже вздрогнул, когда понял, о чем идет речь.
– Возьми ее, и давай скорее прощаться, пока я не передумал, – вот и все, что мне удалось вымолвить.
Музыкант, часто кланяясь, пятился до самых дверей, обнимая скрипку так, как далеко не каждый обнимает любимую женщину. По крайней мере, я заставил его сбрить эту ужасную пародию на бороду…
Над берегом плавали аппетитные запахи от очагов, над которыми колдовали повара, коих было никак не меньше десятка. Народу собралось прилично, не меньше сотни человек. Коллайну вся эта затея встала в копеечку, но таково было его желание.
Больше недели он трудился, рассылая приглашения, нанося визиты лично и приглашая через своих знакомых. Собравшиеся разбились на несколько групп. Часть мужчин стала испытывать новые пистолеты Анри, с которыми он не желал расставаться ни на минуту, взяв их с собой. Несколько дам играли в подобие серсо, кто-то фланировал вдоль берега озера, любуясь открывавшимся видом в ожидании приглашения к столу, – словом, все нашли себе занятие.
– Артуа, ведь здесь могут скрываться и дикие звери! – обратилась ко мне одна дама, кузина леди Элоизы. Несмотря на то что именинником являлся Коллайн, основное внимание было приковано ко мне. Полагаю, что большинство и откликнулось на это приглашение в расчете на то, что я прибуду не один.
Увы, накануне я рассказал Янианне о пикнике, который мы организовали по случаю тридцатипятилетия Коллайна, но она восприняла услышанную новость без энтузиазма, и я не стал больше затрагивать эту тему.
– Вполне возможно, леди Кроул, – важно кивнул я в знак согласия. Какие могут быть хищники в окрестностях столицы? Разве что лисы, но они тоже хищники, хоть и мелкие, так что я не солгал.
Заметив, как побледнела бедная леди, и обратив внимание на реакцию нескольких других дам, прислушивающихся к нашему разговору, я продолжил:
– Посмотрите вокруг, леди Кроул, сколько здесь собралось достойных мужчин, настоящих рыцарей. Да пусть на вас накинется даже стая диких свирепых волков – они порвут хищников на мелкие части, и вам останется только рукоплескать своим героям. Разве не для того мужчины рождаются на свет, чтобы защищать своих дам, да и вообще всех женщин, этих бесконечно милых, но таких слабых и беззащитных созданий?
Мужчины, тоже слышавшие этот разговор, выпрямляли плечи и надували грудь – да, мы такие, пусть только подвернется возможность…
Настала пора приглашать всех за стол: прошло достаточно времени, чтобы наши гости нагуляли аппетит на свежем воздухе. По моему скромному мнению, главное – это не что подавать на стол, а когда подавать, ведь сытому человеку любое яство не покажется чем-то особенным, а для голодного даже самое простое кушанье будет вершиной кулинарного искусства. Кажется, время как раз к этому и подошло.
Я уже совсем было собирался подать знак распорядителю, когда по толпе пробежал шум и люди пришли в движение.
– Ее императорское величество, леди Янианна…
И верно, пара карет, украшенных императорскими гербами, в окружении конных гвардейцев, лихо подкатила к нашему, с позволения сказать, лагерю. Не зря мы приехали, читал я на лицах гостей именинника, императрица все же решила почтить его своим присутствием.
Янианна легко выпорхнула из кареты и остановилась, оглядывая встречающих. Императрицу сразу же окружили со всех сторон. В первых рядах стояли уже представленные ей дворяне, сзади толпились, стараясь попасться на глаза, те, кто этой чести еще не были удостоены. Только и слышалось, что ее величество красива неземной красотой, что платье очень идет ее величеству, и все остальное в том же духе, что она привыкла выслушивать ежедневно по многу раз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
