оберегать волчонка, что у проклятого в руках, понимая, что именно он забрал звериную сущность вашей дочери? М? Ваша девочка никогда не обернется. Не сможет. Будет изгоем в стае. Белой вороной. Ее будут сторониться, как и тебя, – она остановилась и пристально посмотрела на Таира. – Тебя же избегали, да? Боялись. Вот и ее ждет такая же судьба. Но! – она подняла узловатый палец с желтым ногтем. – Вы в любой момент можете попробовать забрать силы у волчонка, вернуть звериную сущность. Только за счет его жизни, конечно же. Останетесь ли вы так благородны и великодушны теперь, зная, что волчицей вашей дочери не стать.
– Иди! – принц Преисподней дернул Верховную за локоть.
– Да и ты, принц, все знал. Но промолчал. Поэтому в нем и проснулось подобие совести. Сделка-то вышла с огрехами.
Глава 28. Миа
– Я не стану этого делать, – произнесла я твердо, категорически отказываясь от предложения Марии. – Мы не станем этого делать. Таир, – я искала помощи у своего волка. – Так ведь?
– Так, – ответил он.
– Ваш выбор, – ведьма с особым равнодушием продолжила мыть посуду.
– Да, наш. Именно наш. Как потом жить, зная, какой ценой Алия сможет обратиться.
– И как смотреть дочери в глаза, зная, по чьей вине она…
– Заткнись, – Таир оборвал Марию. – Оставь оценки нашим действиям при себе. Идем, Миа, – он взял меня под локоть и повел к выходу.
– Спасибо, – произнесла я тихо. – Я думала, ты осуждаешь мое решение. Я же вижу, как ты смотришь на волчонка.
– Я могу смотреть на него как угодно. Но получать обратно волчью сущность дочери за счет его жизни я не стану. И никому не позволю.
С момента нашего возвращения в стаю прошло два дня. Несмотря на свои угрозы, демон помог нам. Никого не оставил в том лесу. Уже несколько волчиц и детей, что были похищены ведьмами, вернулись в свои стаи. Остались лишь те, кто ничего не помнил о близких, или те, кому некуда было идти. Как и волчонок, который по вине ведьм стал сиротой. Альфа забрал его в свой дом. Не знаю, боялся он, что мы с Таиром сделаем неправильный выбор, или просто решил дать нам отдохнуть. Но я чувствовала ответственность за судьбу волчонка. Возможно, если бы Сеар появился чуть позже, его мать смогла бы выжить. А так ритуал был прерван. Было сложно признаться в этом Таиру.
– Я заберу Алию, – произнесла я, когда мы подошли к нашему дому. – Лера, наверное, там с ума сошла с двумя младенцами.
– Да, сходи, – ответил Таир. – Я вас подожду здесь, и пойдем на прогулку.
Я до боли закусила губу.
– Ты так его… ненавидишь?
Оборотень нахмурился.
– Кого? – спросил он.
– Волчонка.
– Что за глупость пришла тебе в голову?
– Не знаю. Мне так показалось. Ты… ты даже на него не хочешь взглянуть. Поэтому решил дождаться нас с дочерью тут?
Таир устало растер глаза.
– Нет. Разве я могу его в чем-то винить? Ребенка двух дней отроду? Только себя. Многое для меня останется напоминаем об ошибках. Мне его очень жаль. А еще мне жаль нашу дочь и тебя, – говорил он с горькой улыбкой на губах. – Я бы удовольствием изменил прошлое…
– А я вообще заключила сделку с демоном, – я попыталась хоть как-то разрядить обстановку, но сделала только хуже.
– Это тоже относится к тому, чего я бы хотел избежать. Все накладывается неподъемным грузом. Вот сюда, – он указал ладонью себе на грудь. – И, – он вытянул руку, – проклятье. Куда же без него.
– Уверена, что оно скоро спадет. Я не знаю, как распорядится Богиня ведьмой, какую судьбу ей уготовит, но она точно не забудет о тебе. И знаешь, – я заговорила тише, подходя к оборотню, – я уже смирилась. Мне достаточно, что Алия дома. Да, думаю, когда она подрастет, то… мы сможем ей все объяснить. Она поймет.
– Надеюсь, – Таир улыбнулся мне, провел большим пальцем по щеке, зарылся в волосы на затылке и притянул меня к груди.
– И черт с ним, с проклятьем. Мила и Агата помогут, Мария, в конце концов. Они не откажут… Я так устала бороться и переживать. Просто хочу быть рядом с тобой и с нашей дочерью.
– Я тоже.
– Идем за ней?
В это раз Таир согласился, но не переступил порог дома Альфы – остался стоять в дверях, привалившись к косяку.
– Не нашли родных волчонка? – спросила я, поблагодарив подругу за помощь.
– Пока нет, – она раскачивала мальчишку на руках. – На самом деле мало шансов. И, мне кажется, пора ему уже дать имя. А то как-то не по-человечески. Неприятно, – подруга сморщила нос.
– Давид, – предложила я, искоса взглянув на Таира. Честно говоря, я думала над именем мальчишки.
– Почему Давид?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Ему идет, – не могла же я признаться, что представляла маленького волчонка в нашей семье. Я чувствовала ответственность за него. И как никто понимала Таира.
– Вы хотите взять его на воспитание? – прямо спросила Лера. – Если, конечно, не найдутся родные.
– Я… – я облизала пересохшие губы. – Мы… – промямлила, боясь повернуться к оборотню лицом и увидеть его реакцию на этот вопрос.
Но он удивил меня, уверенно ответив:
– Хотим.
Я точно не ожидала такого ответа. Таир озвучил то, что я не решилась произнести вслух.
– У моей волчицы хватит любви на двоих, – добавил он.
– На троих, – поправила я, улыбаясь ему.
Я – эгоистка. Я поняла это совсем скоро. Каждый вечер я приходила к алтарю Селены и молилась. О дочери, о Таире, о маленьком волчонке, желая ему любящую семью. Но я не хотела, чтобы он уходил из нашей жизни. Все внутри меня противилось этому. Во мне была уверенность, что никто не сможет дать ему больше любви, ласки и защиты, чем мы.
Я и во сне продолжала разговаривать с Богиней.
– Это снова я, – произнесла я, приближаясь к каменному лику. – Ничего не изменилось со вчера. Я прошу, будь справедлива к моей дочери и к моему волку. Они не заслуживают… – продолжила требовательно и осеклась. – Нет, я благодарна за все. Даже за эти жуткие испытания. Никогда я еще так не любила и не ценила своих близких. Но… но всегда хочется большего. Мне становится больно от того, что Алия не сможет обернуться. Не сможет почувствовать свободу. Не пробежится по ночному лесу.
– У твоей дочери будет возможность стать той, кем предначертано, – услышала я голос, задержав дыхание от охвативших меня эмоций. – Всему своё время.
Проснувшись, я долго лежала и боялась пошевелиться.
