Он не мог даже вообразить, что это и для чего оно тут.
Редкие снежинки, кружась, опускались на пол. Ричард присел на корточки, приподнял светящийся шар, чтобы лучше видеть, и провел рукой по боковой поверхности.
С удивлением он понял, что это не камень, как ему показалось, а толстый, тяжелый металл.
Он попробовал стереть пыль и вековую грязь, чтобы лучше рассмотреть поверхность. Грязь и ржавчина придавали ей сходство с камнем, но это несомненно была именно металлическая поверхность. Там, где он протер металл рукой, тот в свете шара поблескивал.
— Надо же! — удивленно сказал Ричард.
Кэлен оглянулась через плечо.
— Что там?
Ричард ударил по поверхности кулаком. Хотя глыба казалась необычайно массивной, по раздавшемуся звуку можно было с уверенностью сказать, что внутри пустота.
— Эта штука сделана из металла. И посмотри-ка вот на это.
Он поднял шар повыше, чтобы Кэлен лучше видела то, что занимало центр комнаты. С одного бока там была узкая прорезь от самого верха до пола. В прорезь были вставлены несколько уже знакомых им металлических полосок.
Кэлен вытащила одну из полосок и осмотрела. Насколько видел Ричард, на полоске не было никаких символов, как и на всех остальных, сложенных в стопки возле стены.
Он постарался очистить от грязи и мусора боковую поверхность блока.
— Здесь сбоку какая-то эмблема или что-то в этом роде. Трудно сказать, что именно.
От мощного приглушенного удара пол вздрогнул, заставив их обоих отпрянуть, и в тот же миг из середины блока вырвался луч света. Пыль, скопившаяся в желобе между металлическим монолитом и каменным полом, от удара поднялась в воздух.
Не сговариваясь, Ричард и Кэлен одновременно сделали шаг назад.
— Что ты сделал?
— Не знаю, — признался Ричард. — Я просто протирал рукой эту штуку от грязи, чтобы разглядеть, что у нее на боковине.
Из блока донесся низкий механический стон. Металл со скрежетом входил в соприкосновение с металлом. Шум тяжело вращающихся механизмов набирал громкость, как будто все устройство оживало. Ричард и Кэлен отступили еще немного, не зная, что делать.
Вдруг свет, вырывавшийся из середины блока, изменил цвет на янтарный.
Ричард пригнулся и разглядел, что свет бьет из маленького отверстия в центре.
Едва он это понял, из маленькой щели на противоположной стороне этой штуки появился какой-то свет. Ричард обежал вокруг и счистил грязь с верхней крышки металлического блока. Щель, не узкую и не широкую, не шире чем две толщины ладони, закрывал кусок прочного стекла, так, что получалось маленькое узкое окошко, вделанное в поверхность устройства.
Стекло было толстое и волнистое, но благодаря свету, шедшему изнутри откуда-то снизу, Ричарду удалось разглядеть через оконце то, что находилось внутри металлического блока. Он увидел множество шестеренок, колес, рычагов и прочих деталей, составляющих сложный механизм. Все они пришли в движение.
Некоторые из рычагов и валов, соединявших различные части машины, были маленькие, не толще его мизинца. Но другие, из тяжеленных блоков на огромных валах, должно быть, весили тысячи фунтов, а вместе с гигантскими шестернями, которые на них крепились, вероятно, гораздо больше. Диаметр некоторых шестерен превышал его рост, а зубцы на них были больше ладони. Тяжелый каркас, на котором все это крепилось, был не только огромен, но и чрезвычайно сложен.
Поверхность всех массивных деталей машины покрывала ржавчина. Когда шестеренки вращались и зубцы соприкасались, поверхность очищалась настолько, что металл в этих местах полировался до зеркального блеска. Красноватая ржавчина, наросшая за бессчетные столетия бездействия, стиралась, разлеталась пылью и какое-то время витала внутри металлического устройства, отчего казалось, что все внутри окутано ржавым туманом.
Из-за этой пыли Ричард, как ни пытался, не мог увидеть дно устройства. Сложно было разглядеть его через это сплетение вращающихся деталей, крупных рычагов, валов толщиной в руку и массивных шестерен. Однако далеко внизу, в мрачных глубинах машины, ему удалось мельком заметить множество вращающихся механических деталей, пока блеск верхних работающих механизмов не затмил расположенные ниже. Туман из грязи и ржавчины, стертых с рабочих поверхностей, создавал впечатление, будто внутри всю машину затянуло дымом.
Ричард отодвинулся, чтобы Кэлен тоже заглянула в узкое окошко. Поскольку он сдвинулся в сторону, то обнаружил другое отверстие, сбоку, чуть левее и ниже окошка. Он пригнулся к нему, поднеся ближе светящийся шар. Отверстие представляло собой не что иное, как узкий желоб. В нем стопкой лежали несколько точно таких же металлических полосок.
Кэлен указала на потолок.
— Ричард, смотри.
Свет, пробивавшийся из крошечного отверстия в центре машины, проецировал на потолок какой-то символ. Это проецируемое изображение медленно поворачивалось.
Заглянув в окошко, Ричард увидел, что механизм из колес и шестеренок выстраивает металлические пластины с отверстиями в форме символических элементов на пути луча света таким образом, чтобы спроецировать набор элементов в единый объединенный символ, появившийся на потолке, тогда как другие шестеренки, разом вращаясь, поворачивают проецируемое изображение.
— Та же эмблема, что на боковине.
— Откуда берется свет? — спросила Кэлен.
— Он похож на свет, исходящий от самосветящихся шаров.
Ричард обошел машину, счищая с нее слой пыли, образовавшийся за время ее долгого сна. С каждой стороны была та же самая эмблема — тот же символ, который вращался у них над головой, проецируясь на потолок.
Ричард пристально вглядывался в проецируемое изображение, и вдруг нахлынуло осознание.
— Добрые духи, — едва слышно прошептал он.
Глава 29
Кэлен перевела взгляд с обеспокоенного Ричарда на образованный лучами янтарного света светящийся символ, медленно вращавшийся на потолке.
— Ты узнал его?
Ричард кивнул, продолжая смотреть, как образованная светом сложная эмблема вращается на потолке над машиной.
— Регула.
Кэлен не понравилось это слово. Оно ей показалось знакомым. Она рылась в памяти, пытаясь сообразить, где слышала его. Наконец ее осенило.
— Ты имеешь в виду, «регула» — как в той книге, что мы на днях смотрели в библиотеке?
— Именно так, — сказал Ричард. — Этот символ был на ее корешке.
— Точно, — с удивлением сказала Кэлен. — Теперь я вспомнила.
Пока он сосредоточенно изучал символ, нарисованный светом, Кэлен осторожно погладила свою руку, в которой пульсировала боль. Она стала сильнее, чем раньше этой же ночью, когда они увидели нечто, наблюдавшее за ними в их комнате. Вдруг боль ужалила ее так сильно, что на глаза едва не навернулись слезы. Затем ослабла. Кэлен перестала задерживать дыхание и смогла спокойно вдохнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
