Сергей дотронулся пальцами до разбитой губы, усмехнувшись, и в следующий момент, точно также ударил Алексея.
– А это тебе за то, что прикасался к моей женщине.
Савельев ничего не ответил, лишь приподнял уголок губ в сардонической ухмылке и пошел к машине.
Его нагнала Мария и, дотронувшись до плеча, развернула к себе.
– Леша… прости меня.
Тот молчал, а потом погладил ее по волосам и улыбнулся.
– Ты все равно не смогла бы полюбить меня. Пока, Мария.
– Пока…
Мария проводила взглядом отъезжающую машину Алексея и медленным шагом побрела домой, где ее ждала дочка, за которой приглядывала бабушка.
Уже у ворот дома, располагавшегося напротив дома Орловых, Сергей догнал Марию и взял за руку.
Они молчали. Сергей поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал.
– Иди в дом. На улице холодно. Я скоро приду и мы поговорим.
Мария ничего не ответила, а послушно вошла в дом.
***
Вот и закончился очередной этап моей жизни. Я была в преддверии нового, и мне хотелось верить, что на сей раз, он не закончится, и я в нем буду по-настоящему счастлива.
Глава 29
Трудно сказать, сколько прошло времени после того, как Сергей сказал, что придет ко мне. Я лежала на диване в гостиной и не могла пошевелиться. Боязно, даже шелохнуться. Странное ощущение… Его невозможно передать словами, когда внутри тебя калейдоскоп чувств. Я испытывала блаженство; счастье, которое боялась спугнуть даже самой скромной улыбкой; и в тоже время обиду за Алексея.
Сергей пришел, как и обещал. Словно в тумане я открыла дверь, пропуская его и одновременно – холод с улицы. Началась метель. Все казалось каким-то волшебным. Не верилось, что вот сейчас, он стоит передо мной, весь такой продрогший с мороза, а внутри – горячий. От него исходил жар, магнетизм и безудержная энергетика. На лице – румянец, дубленка в снегу, а на руках нет перчаток. Я так и застыла глядя на него. Он ласково улыбнулся, прикрыв за собой дверь, и подошел ко мне ближе. Я заметила, как на кончиках его ресниц грациозно «сидевшие» снежинки, начинали медленно таять, точно так же, как и кристаллики на волосах.
Подарив ему такую же теплую улыбку, я взяла его за руку и повела вглубь дома. Он шел молча, чуть опустив голову, а когда мы остановились у дивана, я начала снимать с него верхнюю одежду. Потом усадила на диван и легла рядом, положив ему на колени голову. Его пальцы тут же коснулись моих волос, которые он пропускал сквозь них. Наверно, мы пробыли в такой убаюкивающей тишине целый час, которую нарушил Сергей.
– Помнишь, как ты провожала меня в армию? – Он прикрыл глаза и облокотился головой о спинку дивана, продолжая гладить мои волосы. – А как встречала?
Я провела ладонью по его груди, расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки и проскользнула рукой под нее, дотронувшись до левой стороны грудной клетки – там, где было его сердце. Оно стучало в такт моему, напевая единую мелодию, самую прекрасную, которою можно услышать только если любишь.
– Тогда на службе мне Леша сказал, что у нас с тобой, когда ты повзрослеешь, может быть что-то нечто более близкое, чем дружба. Я тогда не поверил. – Сергей улыбнулся и посмотрел на меня. – Глупый.
– Любимый…
Он замолчал и провел ладонью по моей щеке.
– Скажи еще раз.
– Любимый. – Я приподнялась и притянула его за шею для поцелуя. Он приблизился мне навстречу, и наши губы сомкнулись в медленном нежном поцелуе.
– А помнишь, как я называла тебя Сереженькой? – Оторвавшись от него, я тихо спросила.
– А сейчас почему не называешь?
– Ты уже большой, Сереженька. – Мы оба тихо рассмеялись и снова слились в поцелуе.
– Прости, что заставил тебя ждать, пока повзрослею.
– Прости, что не сказала про дочь. Я хотела, но боялась. Прости…
Наступила тишина, которую снова прервал Сергей.
– Я хочу с ней познакомиться.
– Идем. – Я взяла его за руку и повела на второй этаж в свою комнату.
Тихонько приоткрыв дверь, мы увидели, как бабушка сидит на кровати, а на ее коленях – Любаша. Они обе повернули головы к нам. Бабушка улыбнулась, а малышка смотрела с интересом, приставив указательный пальчик к губам, и хлопала глазками.
– Любаша, посмотри, кто к нам пришел, твои родители. – Бабушка поцеловала правнучку в щеку и поднялась на ноги, все еще держа ее на руках.
– Иди ко мне, маленькая. – Я взяла ее на руки. Любонька обняла меня за шею, продолжая смотреть на Сергея.
– Пойду я. – Бабушка погладила Любоньку по головке и вышла из комнаты.
– Любаша, это твой папа.
Малышка смотрела на своего отца, медленно начиная улыбаться и стесняться одновременно. Она легонько прикусила свой пальчик, а потом протянула маленькую ручку к нему, зажимая и разжимая ладошку, будто что-то хотела ухватить. Сергей протянул к ней ладонь и коснулся ее маленьких пальчиков. Любаша руку не отдернула.
– Возьми ее на руки, – сказала я.
Он аккуратно подхватил ее и прижал к своей широкой груди. Любаша уперлась в нее кулачками и смотрела ему в глаза. Сколько всего было в этом детском взгляде. И радость, и любопытство, и интерес и вопрос «кто этот дядя?». И в тоже время, будто чувствовала, что это что-то родное. Орлов погладил ее по коротеньким волосам, точно такого же цвета, как у него, и бережно поцеловал в щеку.
– Ну, здравствуй, малышка! Точно также я впервые здоровался с твоей мамой, только она на тот момент была немного старше тебя. Ты совсем еще кроха.
Любаша слушала, что говорит ее папа, хлопая ресничками, то и дело, поворачивая ко мне голову.
– А я тогда застеснялась и не сразу ответила. – Еще немного и снова на щеках будут мокрые дорожки.
– Конечно, такой мужчина к тебе подошел!
Я рассмеялась на реплику Сергея вместе с ним и Любаша последовала нашему примеру.
– Куда там!
– А что нет? Мало, кто знакомится со своим будущим мужем в пятилетнем возрасте. – Он продолжал улыбаться и гладить по спине Любашу. Она уже играла с его воротом рубашки и теребила маленькие пуговички на ней.
– Ты украл меня практически из-под венца, не стыдно?
– Нет.
– Бессовестный!
– Не то слово! Да, маленькая? – Сергей на сей раз поцеловал дочку в носик. Она снова рассмеялась, а потом уткнулась ему в грудь и прикрыла глазки. А еще через несколько минут начала засыпать.
– Как она быстро к тебе привыкает, – прошептала я и легла на кровати.
– Это хорошо. – Он лег рядом со мной, а посередине положил Любашу.
Мы еще тихонько переговаривались, а потом уснули.
