Рядом был разожжен костер. Кто-то заботливо раздувал уголья, кто-то другой хватал клещами подковы и аккуратно укладывал их в самый жар. Над толпой носился возбужденный вопль жреца.
– Подлая колдунья! Безбожная женщина! Признай истину! Нет, вы только гляньте на нее, люди, упилась какого-то зелья! Взгляните только на нее! У нее на лице так и написано чародейство!
Жрец был худ, лицо у него было сухощавое и темное как вяленая рыба. Черная одежда висела на нем, как на жерди. На шее посверкивал священный символ. Геральт не мог разглядеть, какого божества, впрочем, он в этом и не разбирался. Быстро разрастающийся последнее время пантеон мало его интересовал. Однако жрец, несомненно, принадлежал к одной из самых новых религиозных сект. Те, что постарше, занимались более полезными делами, нежели ловлей девушек, распинанием их на обрешетках телег и науськиванием суеверной толпы.
– С первых дней истории женщина была и остается сосудом всяческого зла! Орудием Хаоса, соучастницей заговоров против мира и рода человеческого! Женщиной управляет только телесное сладострастие! Потому так охотно она демонам служит, чтоб можно было похоть свою ненасытную и свои натуре противные вожделения ублажать!"
– Сейчас кое-что узнаем о женщинах, – буркнул Регис. – Это фобия в чистой, клинической форме. Святому мужу, видать, частенько снится vagina dentata.
– Могу поспорить, что все гораздо хуже, – проворчал Лютик. – Голову дам на отсечение, он даже наяву не перестает мечтать об обычной, беззубой. И семя ударило ему в голову.
– А заплатит за это недоразвитая девушка.
– Если не найдется кто-нибудь, – проворчала Мильва, – кто удержит черного дурня.
Лютик многозначительно и с надеждой взглянул на ведьмака, но Геральт отвел глаза.
– А от чего же, как не от бабского чародейства, все наши теперешние беды? – продолжал выкрикивать жрец, – Кто, как не чаровницы, предал королей на острове Танедд да покушение на короля Редании устроил? Кто, как не эльфская ведьма из Доль Блатанна, насылает на нас белок! Теперь-то видите, до какого зла довело нас цацканье с чародейками! Потакание их мерзопакостным делишкам! Закрывание глаз на их самоуправство, зазнайство, богатства! А кто тому виной? Короли! Зазнавшиеся владыки отреклись от богов, отстранили жрецов, отобрали у них управление и места в советах, а омерзительных чаровниц осыпали почестями и златом? И вот теперь пожинают плоды!
– Ага! Так вот где вампир зарыт, – проговорил Лютик. – Ты ошибся, Регис. Тут речь о политике, а не о зубастой ватине.
– И о деньгах, – добавил Золтан Хивай.
– Воистину, – надрывался жрец, – говорю вам, прежде чем ринуться на борьбу с Нильфгаардом, надобно очистить от этих отвратниц собственный дом! Выжжем каленым железом эту язву! Очистимся огнем! Не позволим жить тем, кои занимаются волшебством!
– Не позволим! На костер ее! Привязанная к телеге девушка истерически захохотала, завращала глазами.
– Погоди, погоди, не так шибко, – проговорил молчавший до той поры угрюмый кмет огромного роста, вокруг которого собралась группка из нескольких молчаливых мужчин и мрачных женщин. – Пока что мы токмо крики и слышали. Кричать-то кажный сумеет, вон дажить ворона. От вас, благочинный, боле уважения ожидать надо, нежели от вороны.
– Да вы никак сомневаетесь в моих словах, староста Ляабс? Словах священнослужителя?
– Ни в чем я не сомневаюсь. – Гигант сплюнул на землю и зло поддернул штаны. – Эта девка – сирота и приблуда, никто она для меня. Ежели окажется, что была с вомлером в сговоре, берите ее, кончайте. Но покудова в этом обозе я староста, потудова токмо виновных буду здесь карать. Хотите карать, для начала покажьте довод вины ейной.
– И покажу! – крикнул жрец, подавая знак своим челядникам, которые недавно укладывали подковы в огонь. – И покажу! В глаза покажу! Вам, Ляабс, и всем присутствующим!
Челядники вынесли из-за телеги и поставили на землю небольшой закопченный котелок с ручкой.
– Вот доказательство! – рявкнул жрец, пинком переворачивая котелок. На землю плеснула жидкость, оставив кусочки морковки, ленточки неопределенного растения и несколько маленьких косточек.
– Ведьма варила магический декокт! Эликсир, благодаря коему могла по воздуху летать! К своему полюбовнику вомперу, чтобы с ним в греховную связь вступать и дальнейшие преступления замышлять! Знаю я ее чародейские дела и способы, знаю я, из чего этот декокт! Чаровница живьем кота варила!
Толпа грозно охнула.
– Кошмар, – вздрогнул Лютик. – Сварить живое существо? Было мне жалко девчонку, но далековато она, пожалуй, зашла...
– Заткнись, – прошипела Мильва.
– Вот оно – доказательство! – верещал жрец, вытаскивая из исходящей паром лужицы косточку. – Вот доказательство неопровержимое! Кошачья кость!
– Это птичья кость, – холодно сказал Золтан Хивай, прищуриваясь. – Как мне думается, сойки либо голубя. Девуха немного супа себе сварила, вот и все.
– Молчи, недомерок языческий! – взорвался жрец. – Не кощунствуй, ибо боги тебя накажут руками благочестивых людей! Это отвар из кота, утверждаю я!
– Из кота! Точно – из кота! – закричали окружавшие жреца кметы. – Был у девки кот! Черный кот был! Все видели, что был! Повсюду с ней лазал! А где он таперича-то, кот энтот! Нету его! Значит, сварила она его!
– Сварила! Сварила из него декот!
– Верно! Декот чаровница из кота сварила!
– Не надыть другого доказательства! В огонь ведьму! А для начала на спытки! Пусть во всем признается!
– Крррва мать! – скрежетнул Фельдмаршал Дуб.
– Жаль мне того кота, – вдруг громко сказал Персиваль Шуттенбах. – Хороша была зверюга, жирненькая. Шубка будто антрацит, глазки словно два хризоберилла, усики длинненькие, а хвост толстый, как дубина разбойничья! Картинка – не кот! Небось уйму мышей изничтожил!
Кметы утихли.
– А вы-то откедова знаете, милсдарь гном? – бухнул кто-то. – Откедова вам-то известно, как ейный кот выглядел?
Персиваль Шуттенбах высморкался, вытер пальцы о брючину.
– А потому, как вон он там на телеге сидит. За вашими спинами.
Собравшиеся как по команде обернулись, загудели, уставились на сидящего на узлах кота. А тот, не обращая внимания на всеобщий интерес, задрал заднюю лапу и принялся сосредоточенно вылизыват в свой зад.
– Вот и видно, – в абсолютно? тишине сказал Золтан Хивай, – что ваше неопровержимое доказательство – коту под хвост, благочестивый. Ну, какой еще у вас довод в запасе? Может, кошка? Хорошо б было, мы б свели парочку, расплодили, ни один грызун до амбара на расстояние полета стрелы не подойдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
