Скала, когда ближайшие танки подошли примерно на полста метров, включившись в канал связи, сообщила:
— Медведь, прикройте нас…
— Давай…
Их пятерка под прикрытием огня одной из КП и залпов из ручных РПУ, стремительно преодолев расстояние до ближайших танков, сразу же изменили мнение "о не высокой опасности десанта" для современных танков. Василий на бегу расстреливая из ДК пулемет, расположенный в небольшой башенке и системы наблюдения, доставшегося ему в качестве цели танка, прыжком нырнул под него.
Командир танка видевший это с внешних систем наблюдения, хотел приказать танку дать задний ход или развернуть платформу изменив курс движения, понадеявшись на следующую за ним волну отказался от этой мысли, последней в его жизни. Противотанковая мина прилепленная к днищу танка, отсчитав три секунды, за которые танк успел уехать на несколько метров, взорвалась направленным потоком плазмы.
Глава корпорации информационных технологий в хмурой задумчивости, прохаживался вокруг карты сражения. Вот погасли еще два значка его бронетехники, резко остановившись он с еще более посуровевшим лицом наблюдал, как целых две минуты, ожившие два из шести орудий арсенала и три самоходные КП, один за другим уничтожили еще семь танков, прежде чем оставшиеся тридцать два, заставили их замолчать. Взглянув на часы Смит покачал головой, протянув руку к карте и обведя указательным пальцем арсенал и позиции противника, произнес в пространство: "All units attack, now!!!" После чего стремительным шагом покинул помещение. Теперь он уже не сомневался, в своих выводах. Шанс победить у них был, но только что он убедился что не в этот раз. Два месяца назад, когда совет обозленный потерей эскадры, при попытке захвата корабля, не разобравшись санкционировал начало операции, он пытался убедить всех не торопится. Идея нападения на русских, тогда ему не нравилась все больше, в отличии от других про себя он называл русских правильно. А не этим пришедшим в английский язык непонятно откуда словом.
Проблемы начались сразу, сначала на дальневосточном направлении исчезла ударная бригада флота. Следом пришла нота, о том что в этот раз, инки почему-то признали конфликт войной. И ведь объявили, а потом вдруг выяснилось что эти идиотские, переносные крепости, на порядок лучше вооружены, чем то что они применяли за две тысячи лет. Еще эти самоходки с кинетическими орудиями, про которые они узнали только когда первый из атакованных арсеналов их применил.
Но главное чего не учли его коллеги и он сам, это люди, он не как не мог понять, как люди живущие чуть ли не в рабстве у машин, с такой яростью и самоотдачей могут воевать защищая эту варварскую страну. Нет, он не страдал заблуждениями по поводу того, что они несут этим людям что то иное, чем еще большее рабство и уничтожение, и пришли они сюда за технологиями и ресурсами. В конце концов, это его корпорация создавала всю ту пропаганду и политические лозунги прикрываясь которыми все это затеяли. Плевать он хотел как живут эти люди, и не интересовало его как будут жить потом. У каждого в этой жизни есть свой маленький план, и большой придуманный группой людей в которой человек состоит. И жизнь тех против кого он воевал, занимала в его планах последнюю очередь. В прочем как и тех кто сейчас дрался "на его стороне" там на поле боя.
Для него лично, это была цель, переиграть Русскую разведку. Тщательно проработанный план, продуманные схемы, десятилетия подготовки — все полетело к черту. Через неделю после начала войны, на западное побережье Северной Америки напал корабль выполненный по таким технологиям, которые были доступны только перед катастрофой. Потом с трудом и большими потерями выяснили что и на западе России им противостоит такой же. Сколько стоило усилий сдерживать его непрерывными атаками на месте, ведал только бог, те кто шел в атаку и сам Смит. Сейчас он не мог понять, почему за две тысячи лет эти корабли и реальные возможности военной техники небыли применены. Оценки и информация полученные раньше, оказались верными только на треть.
Южная группировка застряла на две недели в Кавказских горах, а в одном месте торчат уже почти два месяца. За это время на том направлении где они должны были развивать наступление возникли укрепленные линии глубоко эшелонированной обороны. Словно прочитав его мысли, инк обрадовал его пришедшим на тактический планшет сообщением о том что: наконец то на юге, сумели уничтожить… Русские — бронекавалерийский полк, вместе с командованием и перевалом, за который шла драка. Смит сдержано улыбнулся, получившейся мысли. Именно так: Не они имея превосходство в технике и живой силе — смогли, а русские — сумели. А сейчас он сам, вляпался в ситуацию когда имея превосходство, он не мог быстро их уничтожить. Он специально прибыл сюда что бы попробовать план предложенный его аналитиками.
Быстрыми атаками превосходящих сил прорвать цепь арсеналов, медленно и планомерно продвигающуюся на запад. Выйти в тыл к Русским на юго-западе, чем обеспечить наступление войск задержавшихся на Кавказе. С первым арсеналом, не возникло проблем, за тридцать минут, потеряв восемь танков и пять машин мотопехоты, они его смяли, уничтожив массированным огнем. На втором уже споткнулись, отделение десанта встретило их далеко от арсенала, еще на марше. Внезапной атаки не вышло. Русские сразу вступили в бой, используя противотанковые мины и ручные РПТУ, потеряв семерых из десяти, но уничтожив два танка сопровождавших авангард мотопехоты, отступили при поддержке подоспевших отделений. Пришлось ждать пока танки и остальная мотопехота, вставшие на короткий ремонт и отдых, подтянутся к точке боестолкновения.
Замерев на месте, Смит целую секунду задумчиво смотрел в сторону доносящихся громовых раскатов, отнюдь не майской грозы. Его аналитический ум, только что подкинул ему картинку соединяющую на карте две точки:
— Fucking Russian special forces… — быстро запрыгнув на водительское сидение двухместного вездехода, вжав педаль акселератора в пол, он направил машину на запад, его губы что то беззвучно повторяли раз за разом.
В покинутом операционном зале на столе двигались картинки и значки, обозначающие людей и машины охватывающие синей волной зеленое пятно. На востоке мигнув пару раз обозначились два десятка транспортных вертолетов, на минимальной высоте идущих к арсеналу, над которыми тут же замигал запрос, о выделении части войск для отражения атаки. Не дождавшись подтверждения, инк командного поста направил несколько зенитных автоматов на их уничтожение.
В тридцати километрах идущие строем, стелящиеся у самой земли вертолеты, будто наткнувшись на стену, один за другим стали падать прошиваемые зарядами зениток. Вот первый из них тяжело ударившись о землю, зацепившись левым крылом за землю кувыркнулся в воздухе и рухнув замер на брюхе. Спустя пару секунд, что то внутри груды металла сначала неуверенно, а затем уже сильнее дернулось пытаясь освободится. Рявкнул выстрел, и тяжелый десантный танк разорвав обшивку вырвался на свободу, хищно поводя башней по сторонам. Сидящий в кабине танкист, выжимая из машины максимум, и раз за разом отжимая клавишу игнорирования повреждений, хриплым голосом сказал в микрофон гарнитуры:
— Главное бля, не приземлится… Главное правильно упасть… Желательно на катки… — из двадцати танков следом за лидером, сразу смогли двинутся только девять. Еще дальше на восток в двадцати пяти километрах вторая танковая рота, приземлившаяся за пределами зоны поражения ПВО противника, выжимая максимум из двигателей спешила на помощь десанту. Но пятьдесят километров это двадцать минут. Командир первой роты, принявший решение угробить вертолеты и потерять несколько танков, но сэкономить несколько драгоценных минут, сжимая до хруста джойстики управления, гнал машину на запад. Напрочь игнорируя счетчик отсчитывающий минуты жизни двигательной установки на форсаже. Двадцать шесть минут, минус двенадцать на сближение, остаток четырнадцать, в современном танковом бою машины столько не живут, максимум восемь девять, люди иногда чуть дольше. Он очень хотел успеть.
Скар закинув опустевший ДК за спину, кувырком прыгнул в ближайшую воронку, и на секунду замер, оценивая окружающую обстановку, ТК кричал непрерывно последние секунд тридцать:
ВЫСОКИЙ ИНДЕКС ВНИМАНИЯ ПРОТИВНИКА
только благодаря двум вещам они все еще были живы, это системы маскировки БСК, и что танкистам не до них. Когда десантник вот так замер на месте, скрывшись от визуального обнаружения, почти хорошо. Пару тройку секунд уйдет на его поиск, при условии что к нему нет особого внимания со стороны противника. Если есть, тогда машины начинают отслеживать цель, соревноваться в скорости с автоматами наведения, рассчитанных сбивать сотни ракет за раз, можно — если нападать внезапно, им не до вас, и их не десяток одновременно. А так танкисты заняты арсеналом. Который, вот ведь сволочь какая, ни как не хочет взрываться или еще как-нибудь перестать досаждать им своими пушками. Требуя к себе очень много внимания со стороны атакующих. Проблемы начались когда спецназовцы своей пробежкой вывели из строя пять машин, сразу начались сложности в виде игры в салочки с инками танков.
