Бомбас не удосужился ответить. Он с отвращением оглядел лежащие на улице трупы и повернулся к своим телохранителям:
– Оттащите эту падаль к реке.
– Но некоторые из них еще живы, – проговорил охранник с алебардой на плече.
– Так и что с того? – рявкнул Бомбас. – Перережь им глотки!
Пожав плечами, охранники вытащили кинжалы.
– А вы пойдете со мной! – приказал Бомбас.
В сопровождении Юлуса и двух зингарцев Конан и Пирис отправились в сторону Площади. Конан не стал ничего говорить своему компаньону о черноволосой женщине. Он не был даже уверен в том, что и в самом деле ее видел. Слишком уж мимолетным было видение. Когда они шли через Площадь, многие провожали их глазами. Слышались смешки. Конан решил, что смеются над непривычным зрелищем Бомбаса, наконец-то решившегося вылезти из своей резиденции.
Киммериец понимал, что жирный городской голова не случайно оказался поблизости от того места, где на них с Пирисом было совершено нападение, тем более что это случилось в той части города, которую Бомбас, по всей вероятности, не навещал уже много лет. Впрочем, это была одна из тех загадок, которые буквально со всех сторон окружали Конана. Киммериец не сомневался, что с течением времени и эта тайна для него откроется.
Арестованных ввели в резиденцию городского головы, провели вниз по лестнице и втолкнули в тюремную камеру с дверью, забранной решетками. Дверь за узниками захлопнулась. Стражник, здоровенный, как бык, мужичина с лысой головой, дважды повернул в замке тяжелый ключ.
– Оставьте нас, – сказал Бомбас, обращаясь к стражнику и своим трем телохранителям.
– Сколько ты собираешься нас здесь продержать? – спросил Конан.
Бомбас пожал плечами:
– Возможно, недолго. Возможно, весь остаток ваших дней. Все зависит от обстоятельств.
– Сколько нужно обстоятельств, чтобы ты выпустил нас отсюда? – спросил киммериец.
– Обычно пятидесяти марок обстоятельств достаточно. Но вас двое. Я не уверен, что этого стечения обстоятельств хватит.
– Это неслыханное самоуправство! – взвился Пирис. – Я направлю жалобу послу Заморы! Он мой личный друг!
Услышав это, Бомбас захохотал, и все жиры его тела затряслись.
– Слушай ты, человечек! Во-первых, посол Заморы находится в Тарантии, до которой тебе еще надо добраться. Ты не похож на колдуна, так что я сомневаюсь, чтобы тебе удалось связаться с послом из этой темницы. Мне каждый день приходится иметь дело с отребьем, вроде тебя. И я думаю, что меньше всего тебе хочется привлекать внимание заморийских властей к собственной персоне.
– Нас будут судить? – спросил Конан.
– Если я захочу. Ближайшее судебное заседание еще не скоро. Впрочем… – Тут городской голова подошел вплотную к решетке. -…Вам вовсе не обязательно торчать здесь все это время. Скажите мне, что за дела у вас здесь, в Шикасе? Если ты убедишь меня в том, что я смогу получить от них какую-то выгоду, возможно, мы сумеем прийти к обоюдному согласию. И помните, что вы оба здесь чужаки и никаких прав у вас здесь нет. Кстати, я могу держать вас здесь и без суда. Ну так что у вас за делишки в городе?
Ни один из заключенных не проронил ни слова. Бомбас отступил назад от решетки и нахмурился:
– Ну что ж, хорошо. Я могу освободить вас по уплате пятисот золотых марок. Каждый!
– Где мы найдем такую сумму? – взвыл Пирис.
– Меня это не касается, – сказал Бомбас. Он повернулся и начал подниматься по лестнице.
– Интересно, кто натравил на нас эту жирную свинью? – спросил Пирис.
Конан пожал своими массивными плечами:
– Я думаю, его подкупили, чтобы он убил нас, если это не удастся сделать наемным убийцам. Когда те вошли в аллею с одной стороны, Бомбас со своими людьми ждал нас с другой стороны. Однако наемные убийцы сами оказались на месте жертв. Что до городского головы, то он побоялся драться со мной. Кроме того, он чует, что ему может отломиться пожива в том случае, если мы останемся живы. Ну а касательно твоего вопроса, кто его подкупил, – то здесь кандидатур пруд пруди. Кстати, мне кажется, я заметил твою черноволосую потаскуху. Она наблюдала за схваткой с крыши. Впрочем, я не очень в этом уверен.
– Как? Эта тварь! Если она выследила меня здесь…
– Она что, тоже охотится за Черным Скорпионом? – спросил Конан.
– Киммериец, ты задаешь слишком много вопросов. Мои дела – это мои ЛИЧНЫЕ дела. Не забудь, ты не мой партнер. Я просто нанял тебя, чтобы ты мне помогал.
Маленький человечек буквально кипел от возмущения. Лишь через несколько минут он остыл.
– Кстати, мой друг, – сказал Пирис, – не найдется ли у тебя достаточного количества золота, чтобы отворить нам дверь этой темницы?
Услышав это, Конан заржал:
– Эй, ты помнишь мои денежные обстоятельства в тот день, когда мы повстречались? Ты дал мне задаток в двести золотых, большую часть которых я потратил на снаряжение и дорожные расходы.
Замориец уселся на жесткую скамью, подвешенную к стене на цепях. Все в его фигуре выражало крайнее отчаяние.
– А… А я-то было надеялся, что к тебе вернулась удача в игре. Или же, пока ты отирался здесь, тебе удалось скопить кое-каких деньжат, в то время как я мыкался в Бельверусе.
Конан подошел вплотную к Пирису и сверху вниз посмотрел на него. Во взгляде у него была угроза.
– Эй, а как насчет остальных восьмисот золотых, которые ты мне обещал?
– Я же говорил тебе, что мой отъезд из Бельверуса был… э-э… внезапным. Мне не удалось взять с собой почти ничего. – Пирис бросил взгляд на Конана снизу вверх и обнадеживающе улыбнулся: – Но послушай, киммериец, если мы даже просто найдем Скорпиона, удача улыбнется нам!
Киммериец глянул сквозь решетку на лестницу. Тюремщик, похожий на быка, еще не вернулся.
– А твои отмычки при тебе? – спросил он.
– Да, – тихо сказал Пирис, – но я предпочел бы не прибегать к ним. Нам нужно хотя бы несколько дней сохранять легальное положение в этом городе. Кто знает, когда здесь объявится человек со Скорпионом?
Конан подошел к двери и взялся за решетки. Много раз приходилось ему сиживать в темницах, но он так и не привык к заключению. Ум Конана лихорадочно работал, взвешивая все возможные пути к освобождению.
– Ладно. Глядишь, что-нибудь и изменится, – сказал он.
Тут неожиданно Пирис захихикал.
– Эй ты, что тебя так рассмешило? – с подозрением спросил Конан.
– Не ты ли говорил, что ни при КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не будешь спать в одном помещении со мной?
Конан схватился руками за прутья решетки и застонал:
– Кром оставил меня!
Глава девятая
ХРАМ ДУРГИ
Конан лежал на жестком ложе, заложив руки за голову, и, глядя в потолок, размышлял о пятистах марках. У него не было ни малейшего желания открывать кому бы то ни было, где он спрятал свое золото. Не хотел он обращаться за помощью ни к кому из своих нынешних работодателей. Что до Пириса, то тот был неплатежеспособен. Во всяком случае, заявлял, что является таковым. Ксантус не желал иметь никаких дел с Бомбасом. Что до Касперуса, то тот явно хотел остаться в тени и настаивал на анонимности. Кроме того, если бы Конан обратился к любому из них, то наверняка они потеряли бы веру в него, случись им вытаскивать своего непобедимого киммерийца из тюряги. В конце концов, Конан пришел к выводу, что необходимо найти еще одного работодателя, который согласится вложить пятьсот марок, чтобы заручиться поддержкой великого мастера меча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
