В сатори, или самадхи (сатори - это японское название самадхи) человека нет. Так кому считать себя Богом? Гаутама Будда использует слово анатта. В пали, языке, которым пользовался Будда, атта значит “я”, а анатта - “не-я”. В самадхи, в сатори ты приходишь к точке, когда внезапно вспоминаешь, что тебя нет - лишь чистое пространство, пульсирующее жизнью, танцующее в радости, но тебя больше нет. Ты расплавляешься, точно как тает и становится океаном лед.
Он озабочен, потому что не знает настоящего опыта сатори. Он говорит: “Они должны реализовать...” Нет вопроса о реализации. Реализовывать некому, и нет речи ни о каком “должны”. В языке дзен нет слова “должен”.
Я прочитал книгу, написанную известным американским автором, Наполеоном Хиллом - “Ты должен расслабиться”. Если есть слово “должен”, какое может быть расслабление?
И Хьюберт Бенуа говорит: “Они должны реализовать”. Нет никого, чтобы реализовывать. О ком он говорит? “Они должны реализовать себя, они должны освободить себя”. От кого? Никого нет. Освобождение - когда тебя нет. Нет речи о том, чтобы освободить себя, потому что, когда ты свободен, тебя не будет.
Но это проблема всех интеллектуалов. Они не могут смотреть за пределы слов, логики и языка. “Ты должен реализовать” и “Они должны освободить” - но кого? Нет никого, кто не освобожден, как нет и никого, кто бы заставлял их оставаться не освобожденными. Это просто освобождение!
Медитирующий приходит к видению того, что он освобожден от самого себя. Его больше нет - это и есть его освобождение. Но, смотря снаружи, даже человек такого утонченного и культурного ума, как Хьюберт Бенуа, совершенно упускает суть.
Когда ты глубоко в медитации, тотчас же тебя нет - это освобождение, и никакого другого освобождения нет.
Мы достаточно долго были серьезными. Пришло время Сардара Гурудаяла Сингха. Зажгите свет! Хорошо, что вы можете быть серьезными, пока темно, но когда зажигается свет, расцветает смех.
Однажды днем в приемную Доктора Хорошее-Самочувствие, спотыкаясь, входит Бастер Чаббз. Это самый изможденный пациент, которого только Доктору Хорошее-Самочувствие приходилось видеть за последнее время.
- Я не могу спать, доктор, - стонет Бастер и рвет на себе редеющие волосы. - Слева от меня собаки, справа собаки, собаки везде! Они лают всю ночь - и я вам говорю: от них я скоро совсем спячу!
- Не волнуйтесь, - говорит Хорошее-Самочувствие сочувственно.
- На рынке появилась новая снотворная таблетка, которая называется “Отключка”. Я прописывал ее с большим успехом. Попробуйте ее!
Бастер Чаббз заходит в аптеку, покупает упаковку новой таблетки и, спотыкаясь, бредет домой. Через неделю он возвращается в приемную Хорошего-Самочувствия. Он выглядит еще хуже, чем прежде.
- Бесполезно, док, - стонет Бастер. - Я не спал целую неделю. Я провожу всю ночь, гоняясь за этими проклятыми собаками. И даже когда я их ловлю, они отказываются глотать таблетку!
Молодой Дункан Мак-Ферсон на цыпочках входит в комнату, где Хамиш Мак-Тавиш сидит у огня, читая газету.
- Мистер Мак-Тавиш, - говорит молодой Дункан нервно. - Я пришел попросить вашего любезного позволения. Я хотел бы попросить у вас руки вашей дочери, Тилли.
- Так-так, мой мальчик! - говорит Хамиш, поднимая глаза. -Прежде чем я скажу хоть слово в этом деле, скажи, видел ли ты уже мою жену, миссис Мак-Тавиш?
- Да, сэр, - отвечает Дункан. - Но все же я предпочитаю вашу дочь!
Сцена в Подмосковье очень снежной зимой. Колоссус Г. Магнус, величайший голливудский режиссер всех времен - известный как Биг Джи Магнус - готов завершить самый свой дерзкий эпический замысел, мультимиллиардный фильм: “Наполеон пожирает Россию!”
По краям огромной заснеженной равнины Биг Джи Магнус соорудил четыре вышки, каждая из которых была оборудована камерами, светом и обслуживалась командой звукооператоров.
Гигантские снежные машины стоят наготове, готовые произвести немедленный порыв снежного бурана. Команды готовы, и актерский состав из пяти тысяч солдат, с лошадьми, пушками, мечами и всем остальным, замерли и готовы к действию.
Большой снежный насос медленно начинает вращаться, и внезапно режиссер Магнус, сидя на башне номер четыре, кричит:
- Действие!
Невероятный накал битвы начинается с яростью и полным правдоподобием. Сорок минут русские и французские армии сражаются, восстанавливая историю, среди канонады пушек и криков людей и лошадей.
В конце концов Биг Джи Магнус кричит в микрофон:
- Стоп!
Тотчас же актеры, техники и команды разражаются громкими одобрительными криками и аплодисментами.
Биг Джи удовлетворенно улыбается сам себе и тянется к телефону. Он набирает номер башни номер один.
- Вы все засняли, Пэдди? - спрашивает режиссер.
- Мистер Магнус, - икает Пэдди, - сегодня четверг - электричество отключили! Мы не сделали ни одного кадра!
Кажется, Пуна тоже принадлежит России - каждый четверг электричество отключается!
- Что!? - вопит Магнус, бросает трубку и набирает номер башни номер два.
- Симус, - вопит продюсер, - как у вас прошло?
- Мистер Магнус, - отвечает Симус, - пожалуйста, не сердитесь, но мои операторы забыли вставить пленку в камеры.
- Идиоты! Болваны! - кричит Биг Джи. - Вы все уволены!
Лихорадочно Магнус вызывает башню номер три.
- А что у вас, Син? - кричит он, покрываясь испариной. - Как все прошло?
- Ах, мистер Магнус! - отвечает Син. - Никогда в жизни не видел такой сцены! Это войдет в историю кинематографа! Вы гениальны!..
- Хватит ерунды, Син! - кричит Биг Джи. - Ты заснял это на пленку?
- На пленку? - говорит Син. - Вы хотели, чтобы я это снимал? А я думал, это репетиция!
- Болван! - ревет Магнус. - Имбецил! Ты никогда больше не будешь у меня работать!
И он швыряет трубку телефона.
Биг Джи Магнус вытирает лоб платком и оборачивается к собственному оператору, Нискрие Каменноголовому.
- Хвала Господу Иисусу Христу! - кричит Магнус. - Слава Богу, хотя бы ты здесь, Каменноголовый! Я уверен, что здесь все в порядке!
- Абсолютно! - подтверждает Нискрия Каменноголовый. - Первый класс - первый номер!
- Достаточно пленки в камере? - спрашивает Биг Джи.
- С избытком, Мистер Магнус, - отвечает Каменная Голова.
- Звук в порядке? - спрашивает Магнус.
- Держу пари! - отвечает Каменная Голова. - Полный порядок.
- А эти лампы из Берлина нормально работают? - спрашивает Магнус.
- Просто потрясающе! - восторженно отвечает Нискрия.
- Слава Богу! - кричит Магнус.
- Иа! - говорит Нискрия. - Я готов начать, только подайте знак!
Ниведано...
Ниведано...
Стоп. Закройте глаза...
Будьте в молчании... почувствуйте, что ваше тело застыло, словно замороженное.
Это подходящее мгновение, чтобы двигаться вовнутрь.
Соберите всю свою энергию, всю тотальность сознания и устремитесь к центру своего существа. Он находится прямо под пупком - в двух дюймах от пупка, внутри. Японцы называют его харой. Это -центр жизни. Вы должны двигаться быстрее, с такой поспешностью, словно это мгновение в вашей жизни последнее.
Сейчас или никогда.
Быстрее и быстрее...
Глубже и глубже...
По мере того как вы приближаетесь к центру, на вас нисходит несказанное молчание, словно вас орошает дождь, мягкий дождь. Вы ощущаете его прохладу.
Еще немного ближе к центру, - и вас окружает безмерный покой. Все внутреннее существо наполняется светом, сиянием, которого вы никогда раньше не знали... блаженное мгновение, совершенно экстатичное.
Это подходящее мгновение, чтобы шагнуть в сам источник жизни. Вы почувствуете себя опьяненными божественным. Вы найдете свое оригинальное лицо. Символически лицо Гаутамы Будды было принято на Востоке как оригинальное лицо каждого.
Помни лишь одно: у будды только одно качество - качество свидетельствования.
Свидетельствуй, что ты - не тело...
Свидетельствуй, что ты - не ум...
Свидетельствуй, что ты - только свидетель и ничто другое. Это поведет тебя глубже и глубже, в сам источник существа. Это откроет двери в вечность.
Чтобы сделать это свидетельствование более и более глубоким,
Ниведано...
Расслабьтесь... но помните, что вы - только свидетель. Вы - не тело, не ум, только чистое свидетельствование. И тотчас же Аудитория Гаутамы Будцы начинает становиться океаном сознания. Десять тысяч будд исчезают как отдельные существа в одном океаническом сознании.
В это мгновение вы - самые блаженные люди на земле.
Все заняты банальностями, никто не заботится о том, чтобы смотреть вовнутрь. Глаза всех остальных сфокусированы на объектах, которые вам не помогут, которые не останутся с вами.
