кофе, который ему уже успели принести, шатен вдруг спросил:
– А ты уверена, что твоё желание не портить отношения связано с нашими семьями, а не тем фактом, что мой брат влюблён в тебя?
Я поперхнулась рафом, которым неосторожно решила насладиться. Проглотив напиток, который внезапно встал поперёк горла, я просипела:
– Ты знал?
– Скажем так – догадывался. Но когда Айзек выгнал меня из дома – два плюс два сложились в твёрдую четверку.
Вспомнив этот эпизод, я виновато потупилась:
– Прости за это. Я никогда не хотела, чтобы вы ссорились, тем более – из-за меня. Я не знала, что он так поступит.
– Ничего, – махнул рукой Итан, – Я тоже хорош – наговорил ему всякого. Разозлился – и всё, попёр, как танк. Надеюсь, мы сможем помириться.
– Конечно, сможете. Вы ведь семья.
– Спасибо, Кайл, – улыбнулся мой бывший, – Тебя всегда отличала от других эта удивительная доброта. Мне кажется, твоё сердце слишком большое – оно вмещает так много чувств.
– Эм… спасибо, – пробормотала я, не зная, как реагировать на этот комплимент.
– А по поводу Айзека – думаю, все догадывались. Ты просто не замечала этого, но мой брат буквально боготворил тебя. Без фанатизма, разумеется, – добавил Итан, заметив, как расширились мои глаза, – Никаких алтарей и тайных комнат, завешанных твоими фотками, я не находил. Но он всегда ставил твои интересы выше всех остальных, всегда оберегал тебя и стремился, кажется, оградить от всех бед этого мира. Не думаю, что даже самые лучшие друзья поступают так.
– Вот как, – это всё, что я смогла из себя выдавить.
Отношение ко мне Айзека продолжало открываться для меня с новой стороны. Кажется, вернув голос, я ещё и прозрела, потому что клянусь – до этого я была слепа, как крот. Не замечала ничего, не видела никого, кроме себя и своих потребностей. Вела себя, как законченная эгоистка. Это не у меня – это у Айзека Дэвиса было просто невероятно огромное сердце.
– Знаешь, – вдруг произнёс Итан непривычно серьёзным тоном, – Мне кажется, я поступил неправильно, начав встречаться с тобой.
– Что? Почему? – нахмурилась я такой резкой смене интонации и нити разговора.
Но оказалось, что нить была та же самая, просто Дэвис решил показать мне её под другим углом. Чуть улыбнувшись, он ответил:
– Потому что на моём месте должен был быть Айзек. Я приходил к нему, когда решил начать за тобой ухаживать. Просил, так сказать, благословения. И уже тогда, по его глазам, понял, что что-то не так. Уже тогда мне стоило отступить. Потому что брат дал бы тебе больше, чем я. Он действительно любил бы тебя. Безоговорочно и не пасуя перед трудностями. Не был бы таким трусом, как я.
Сглотнув комок, что уже привычно застрял где-то в горле, я протянула руку и накрыла ей ладонь Итана. Когда он поднял на меня глаза, я ласково улыбнулась ему, прежде чем сказать:
– Хей, не надо. Как случилось – так случилось. Я ни о чём не жалею. Мы были чумовой парочкой. Самой красивой в Лондоне, не забывай. И я ни в чём тебя не виню. Мы с тобой… просто не случились.
– И ты даже не злишься на то, что я сливал журналистам и папарацци инфу о том, где мы находились.
Эм… чего?
– Ты делал что? – вторила я своему внутреннему голосу.
Итан нахмурился:
– А ты не знала?
– Откуда? – задала я резонный вопрос.
Что, чёрт возьми, происходило? И сколько тайн мне ещё предстояло выяснить? Вселенная, не тяни уже, выкладывай!
Итан досадливо поморщился:
– Мой брат всё же оказался лучше, чем я о нём думал. Другой бы на его месте сразу заложил меня, чтобы оказаться в наиболее выгодном свете.
– Погоди, Айзек знал?!
Так, кажется, я начинала сердиться. Дэвис знал, что его брат использовал меня – и молчал?!
Правильно истолковав мой возглас и недовольный взгляд, парень замахал перед моим лицом руками и чуть ли не завопил:
– Нет! Не вздумай его ни в чём обвинять! Он догадался только уже в самом конце, когда вежливо просил съехать с его квартиры. А не сказал тебе, потому что не хотел, чтобы ты переживала. Прости, – добавил он, чуть помолчав, – Я знаю, как это выглядит. Будто я пользовался тобой. Но…мне казалось, что я не делаю ничего дурного.
Сделав один глубокий вдох, как учили всякие йоги на своих медитациях, я выдохнула. Ладно. По сути, ничего плохого ведь не случилось. Итан не сливал никакие интимные подробности нашей жизни, да и неподобающие снимки в интернете не мелькали. Опять же – ни в одном из его интервью я не прочитала о себе ни одного плохого слова. А инфа о том, где мы будем…ну, подумаешь. Всё же не на оргию же он журналистов звал. И на том спасибо.
– Ладно, – кивнула я, – Я столько всего тебе простила. Думаю, смогу пережить и это.
Итан недоверчиво улыбнулся:
– Правда?
Пожав плечами, я отозвалась:
– Конца света не случилось. Да и на всех снимках, что просачивались в сеть после твоих махинаций, я всегда выглядела великолепно. Так что, сердиться вроде как и не на что.
Дэвис-младший покачал головой, со смешком отметив:
– Нет, ты точно святая.
– Если бы, – вздохнула я, – Кажется, я была хорошей со всеми, кроме твоего брата.
– Хей, – протянул Итан, повторяя мой жест и кладя свою ладонь поверх моей, – Ничего смертельного не произошло. Я не знаю, что у вас стряслось, но точно уверен – мой брат без ума от тебя. Он любил тебя столько лет, так что вряд ли откажется от тебя сейчас.
– В том то и проблема, – пробормотала я, – Не понимаю, что делать с этим.
– Вот как, – хмыкнул парень, – Прости. Я бы хотел, чтобы у меня был для тебя какой-то мудрый совет, но у меня его нет. Зато у меня есть глаза. Я не знаю, что ты чувствуешь, но я точно знаю, как ты выглядишь рядом с моим братом.
Приподняв брови, я с лёгким недоверием протянула:
– Да? И как же?
– Ты будто светишься изнутри, – просто ответил Итан, – Не знаю, дело в вашей многовековой дружбе или в чём-то другом, но твои глаза – они будто постоянно ищут его в толпе. А когда находят – вспыхивают, как светлячки. Ты часто нервничаешь и, кажется, сама этого не замечаешь. Но когда Айзек оказывается рядом – ты словно расслабляешься, и напряжение уходит из тебя. Он – твоя опора. А ты – его. Потому что он выглядит точно также, когда видит тебя. Поначалу я даже ревновал, но
