Собравшись в Стратегическом зале после того, как стало известно, что совершено новое преступление, они ждали отчета доктора Кабана об осмотре тела, так как мужчинам было запрещено смотреть на обнаженную наложницу принца. Им казалось, что время тянется невыносимо медленно, а ведь где-то рядом притаился дерзкий убийца, наносивший стремительные, как молния, удары, опережавший их и насмехающийся над ними.
Мандарин Тан мерил шагами комнату. Волосы его были взлохмачены, он прошел мимо ученого Диня, который с печалью думал о трагическом конце красавицы. Мало того, что ее насильно оторвали от родных и близких, ей еще предстояло принять на чужой земле такую страшную смерть! Глаза министра посуровели, он выпрямил спину и погрузился в непроницаемое молчание. Когда принцу Буи рассказали о случившемся, он издал пронзительный крик, слышный во всем дворце. Его глаза покрылись непроницаемой дымкой, как будто их заволокла вуаль. Не сказав ни слова, он положил ладонь на плечо мандарина Кьена, а затем удалился в свои покои.
— Как осмелился убийца нанести удар такому близкому для принца человеку? — спросил мандарин Тан громко. — Сначала он проник в соседнюю с дворцом тюрьму, убив мадам Пион, а теперь явился прямо в женское крыло дома.
— Ты думаешь, он может посягнуть и на самого принца?
Динь, засомневавшись, нахмурил лоб. Возможно ли, что все убийства совершались на почве политики? Он не знал, что и думать. Глядя на побелевшего от ярости друга, он подумал, что подобная оплеуха может пробудить его — мандарин Тан не любил, когда его ставили в дурацкое положение. Мускулистые руки мандарина напряглись, мысленно он уже боролся с убийцей, и ученый Динь знал — он найдет его, чего бы это ни стоило. Он повернулся к министру. Мандарин Кьен тоже смотрел на правителя, задумчиво, как бы размышляя — каковы шансы на успех.
— В нынешней ситуации нам следует попытаться предугадать будущую жертву. Нужно помешать преступнику и поймать его в ловушку, — медленно сказал мандарин Тан.
Порыв ветра ворвался в Стратегический зал, разнося эти полные решимости слова по всем углам.
— Господа! — раздался вдруг задыхающийся голос. — Я начинаю думать, что мой удел — царствовать в Стране Смерти, а не быть председательствующим на семинаре врачей!
Приблизившись бодрым шагом, доктор Кабан явил собою необыкновенное зрелище. Для того чтобы привлечь к себе внимание коллег, незаслуженно удостаивавших им господина Головастика, доктор потратил множество связок монет на улучшение своего гардероба. Заказав массу одеяний у модных портных, доктор явился сейчас одетый в короткую куртку из шелка-сырца ярко-розового цвета, вышитую огромными рыбами с раздутыми жабрами.
— Быстро сообщите результат осмотра! — приказал мандарин Кьен, которого покоробило слишком пышное одеяние доктора.
— Позвольте мне сесть, господа, я едва дышу.
Он грациозно скрестил свои маленькие ножки, обутые в туфли без задника — по последней моде, — и откашлялся.
— Я только что осмотрел безжизненное тело госпожи Лим и должен констатировать, что она была убита тем же способом, как и остальные жертвы — ударом ножа убийца вскрыл грудную клетку и всадил нож ей в сердце, как всегда, оставив орудие преступления.
Ученый Динь выпрямился. Значит, прав был его друг! Центральным звеном цепи убийств действительно является классификация. Мандарину удалось проникнуть в ход мыслей убийцы, пусть он и не сумел определить, кто будет следующей жертвой… Он бросил взгляд на мандарина Кьена, застывшего в неподвижной позе, и заметил, что веки его легонько подрагивают, как будто он убедился, что теория его друга была подтверждена неоспоримыми фактами. Что касается мандарина Тана, он не скрывал своего возбуждения. Его глаза сузились, превратившись в острые кинжалы. Недавняя подавленность исчезла, ее место заняло внутреннее ликование оттого, что он раскусил убийцу. Проникнув в замысел злодея, мандарин наконец получил шанс поймать его в ловушку.
— Скажите-ка, доктор Кабан, — сказал мандарин Тан, стараясь не выдавать голосом обуревавшие его чувства, — не нашли ли вы чего-то странного на теле госпожи Лим, чего-то, что могло бы иметь отношение к огню или зажиганию огня?
Врач задумчиво потрогал пальцами с перламутровыми ногтями свою нежную щеку.
— Вы намекаете на ее татуировку, господин? Рисунок восхитительной красоты, нанесенный от затылка до запястий. Однако я заметил, что оригинальный рисунок продолжен недавними, очень глубокими линиями, почти шрамами. Нет, я внимательно исследовал татуировку, но изображений пламени там не было.
Удивленный правитель резко отвернулся. В паланкине, по дороге к плавучему убежищу Горькой Луны, Ива упоминала сказочные фигуры, изображенные на теле ее хозяйки, — животные и роскошные цветы, оживавшие при малейшем движении спины. Но она действительно ни словом не обмолвилась о пламени. Может ли быть, что он ошибся, классифицируя элементы?
Ученый Динь был убежден, что теория классификации точна. Только невежды склонны все объяснять совпадениями.
— Подумайте хорошенько, — настаивал он, видя беспокойство мандарина Тана. — Не заметили вы, когда вошли в комнату, чего-нибудь необычного?
Так как доктор Кабан молчал, пытаясь вспомнить момент, когда он вошел в комнату, министр спросил:
— Когда именно была убита госпожа Лим?
— Полагаю, на рассвете, потому что, прибыв туда под пенье петухов, я нашел ее тело еще теплым.
Врач оживил в памяти момент прихода в тихую комнату. Занавески были слегка раздвинуты, в комнату лился утренний молочный свет, омраченный непрекращающимся дождем, тени едва вырисовывались на плитах пола. Тело госпожи Лим, разрезанное по диагонали, свидетельствовало о том, что она была убита той же мастерской рукой, что и другие жертвы, — очень аккуратная рана, много крови и охотничий нож, всаженный в сердце. Да, что-то удивило его в это мгновение…
— Я вспомнил, господин! В воздухе витал странный запах, я подумал, что так пахнут сгоревшие в пламени свечи мошки. Не знаю, что это за запах.
Мандарин наклонился к нему. Все-таки появился шанс, что его гипотеза и в этом случае оправдается.
— Доктор Кабан, постарайтесь припомнить: у госпожи Лим волосы были подстрижены неровно?
Динь с изумлением посмотрел на друга. Куда он клонит? Он заметил, что на лице Кьена промелькнула тень улыбки. Может быть, он тоже подумал, что их общий друг сошел с ума?
Невероятно красивое лицо доктора застыло, он вспоминал: госпожа Лим была распростерта на ложе, лицом вверх, с разметавшимися волосами. Они были аккуратно подстрижены? Нет, вспомнил он отчетливо, нет.
— Нет, господин, они были разной длины. Я еще подумал, что, наверно, ее стриг слепой цирюльник, потому что пряди шли лесенкой.
Едва не вскрикнув от радости, мандарин Тан победно поднял кулак.
— Вот и доказательство — совершив преступление, убийца поджег ее волосы! А сердце связано с элементом Огня. Все сходится!
— Как! Вы думаете, что классификация является путеводной нитью в этих преступлениях? — воскликнул доктор Кабан. — Я думал, вы просто интересуетесь этой философской теорией для истолкования зол, постигших современность.
— Так и есть, — уклончиво ответил мандарин Тан. — Но мы сейчас выяснили, что убийца действовал, опираясь на классификацию.
Врач попросил разрешения удалиться, желая успеть на семинар, и с присущим ему изяществом вышел. Мандарин Кьен одобрительно тряхнул головой.
— Я потрясен твоей догадливостью, Тан! Эта улика подтверждает, что дело связано с основными положениями классификации. Остается воспользоваться этим, чтобы попытаться схватить убийцу.
— Загнать его в угол удастся только в том случае, если мы найдем связь между жертвами, — ответил молодой правитель.
— Это верно, до сих пор мы не понимаем, что связывает все жертвы. Но, зная логику убийцы, смешно думать, что выбор их случаен, — заметил Динь, убежденный, что убийства совершены осознанно. — Наш убийца действует не под влиянием эмоций, он тщательно готовит злодеяния. Невозможно сочетать последовательную систему и случайный выбор.
— Полностью с тобой согласен, Динь, — кивнул мандарин Тан. — Пока мы не выяснили, что именно объединяло жертвы, нечего и думать найти виновного.
Мандарин Кьен уверенно заключил:
— Итак, у нас есть: Рисовое Зерно, крестьянин, нищий Черная Чесотка, развратная женщина госпожа Пион и наложница принца госпожа Лим. Нужно быть ясновидящим, чтобы обнаружить между этими людьми нечто общее.
Мандарин Тан подошел к окну. Его лоб прорезала глубокая морщина, он размышлял об убитых. Через мгновение он обернулся, и тишину комнаты нарушил последний вопрос:
— Все убийства совершены одно за другим, с интервалом в несколько дней. Убийца стремится закончить дело как можно быстрее. Почему же он так торопится?
