В начале июля Дениц получил разрешение от адмиралтейства слетать в Восточную Пруссию и посетить Геринга. Казалось, это было единственным способом получить самолеты, в которых так нуждался подводный флот. Последний раз они встречались в том поезде в Понтуазе, когда победил Геринг. В тот раз манера держать себя у шефа люфтваффе была крайне отталкивающей, но Дениц сдержал бы в этот раз отвращение, лишь бы обеспечить самолеты.
Геринг и его штаб приняли адмирала и выслушали его. Затем слово дали начальнику штаба Геринга генерал-полковник Йешоннек:
– Я могу выделить в распоряжение атлантического командования люфтваффе двадцать четыре «Юнкерса-88» типа С-6, но больше или лучше я дать не могу, потому что нет, – сказал он.
– Видите, – с улыбкой произнес Геринг, – мы делаем что можем.
Расставание получилось весьма прохладным.
* * *
Через несколько дней после встречи со Штуммелем в Париже первые радары пассивного поиска «Метокс» прибыли на базы подводных лодок. Первые импровизированные в спешке антенны – их прозвали «бискайскими крестами» – установили на мостиках подводных лодок. Они представляли собой простую деревянную рамку с проволочной оплеткой, от которой через люк мостика тянулся вниз, к прибору, кабель. «Бискайсий крест» надо было вращать вручную, а перед погружением снимать и уносить вниз. На мостик поднимался матрос, в обязанности которого входило уносить «крест» вниз после получения «Метоксом» устойчивого сигнала работы активного радара. Раздавался крик снизу: «Устойчивый тон радара!» – после чего сразу же следовал приказ: «Крест вниз! Срочное погружение!» И «крест» работал!
Бискайский кошмар постепенно отошел в прошлое, поднялся и моральный дух команд, после того как они научились ловить сигналы работы радаров противника и нырять на глубину, прежде чем самолеты противника приблизятся к лодке. Потом появилась водонепроницаемая антенна к «Метоксу», которую оставляли на мостике при погружении. Последующие модификации включали в себя автоматический измеритель длины волны и «волшебный глаз» на приборе.
Единственным недостатком прибора было то, что он производил негативный психологический эффект на команду. Раньше только командир знал о приближающейся опасности, а теперь все в лодке могли слышать, как меняющийся тон прибора превращается в устойчивый свист, который действовал всем на нервы. Некоторые командиры выключали приемник, как только обнаруживали конвой.
Вскоре после установления «Метокса» две лодки зарегистрировали работу радиолокационных станций эсминцев на очень высокой частоте. Этим и можно было объяснить, как несколько лодок летом были внезапно атакованы артогнем среди ночи или в тумане. Вставал вопрос, достаточно ли было противнику одного лишь радара, чтобы определить местоположение цели вслепую, в тумане? Или противник применял какое-то дополнительное неустановленное устройство – скажем, инфракрасные или ультрафиолетовые волны для управления огнем или ионизационный индикатор для обнаружения выхлопных газов дизеля? Ничто не казалось невозможным.
Дениц оказывал безжалостное давление на экспертов в Берлине. Малейшие сведения о новом оружии анализировались и сравнивались с другими подобными сообщениями, и любая новая гипотеза передавалась сразу же в Берлин. Подозрение, что враг располагает новым и жизненно важным изобретением, всем не давало покоя. Тем не менее лодки продолжали атаковать – и с немалым успехом. Вот что писал официальный британский источник:
Сражение затихло на некоторое время, но инициативой продолжал владеть противник. Его энергия и находчивость в поисках новых средств были безграничными, и мы по опыту узнали, как умело и сообразительно он может использовать постоянное наращивание сил, несмотря на рост потерь среди подводных лодок. Начиная с августа, подводные лодки сходили со стапелей быстрее, чем мы успевали топить их. Противник держал в море по 80 лодок и, хотя берега Северной Америки предлагали скромные перспективы для успеха, он провел десятидневную битву под Тринидадом и одновременно провел несколько менее грозные атаки в Наветренном проливе к юго-востоку от Кубы. Через эти воды шел боксит из Южной Америки для американских заводов по производству вооружения и другие военные материалы для войны на Ближнем Востоке. Другие группы подводных лодок действовали в Средиземном море и в Арктике, еще одни – под Кейптауном, а некоторые пробовали наши слабые места даже у Мыса Доброй Надежды. Однако главные силы немцев были сосредоточены в Северной Атлантике, где осуществляли свою хорошо известную тактику «волчьей стаи» против конвоев. За эти месяцы подводные лодки потопили 108 судов водоизмещением более 500 000 тонн. Атаки проводились днем и ночью. В одной из атак, длившейся четыре дня, конвой потерял одиннадцать судов, в то время как за весь август было уничтожено только четыре подводные лодки противника.[87]
Сражение в Атлантике стало еще более напряженным. В 1941 году радиус действия самолетов противника не превышал пятисот миль. В центре Атлантики была обширная мертвая зона – «Пасть дьявола», – где лодки действовали вне досягаемости базирующихся на суше самолетов. Но к лету 1942 года самолеты, базировавшиеся в Англии, Северной Ирландии, Исландии и Ньюфаундленде, летали в Атлантику на 800 миль, и зона недосягаемости стала сужаться. В сентябре была сорвана уже не одна операция подводных лодок (ранее – одна в июле), ввиду того что воздушное охранение оказалось настолько сильным, что не позволяло лодкам приблизиться к конвою.
«Метокс» представлял собой не что иное, как оборонительное оружие, от него и не ждали, что он повысит атакующие возможности лодок. Радиус эффективного действия радиолокационных станций противника постоянно возрастал, и с каждым новым шагом в развитии радиолокационной техники корабли и самолеты противника приобретали способность атаковать подводные лодки с большей точностью и быстротой, чем прежде. Причем «атаковать» не обязательно значило уничтожать лодки – достаточно было заставить их прятаться на глубине, пока конвой не пройдет и не выйдет за радиус действия лодок, находящихся в данном районе. Такая тактика сделала почти нереальной классическую ночную атаку с надводного положения.
Осенью 1942 года объявилось много новых идей. Первой была Pi-2, давно ожидаемая магнитная вертушка торпед, которая взрывала боеголовку торпеды под килем судна. Потом появились торпеды G7a-FAT и G7е-FAT – убийственное новое оружие, почти роботы, которые после прохождения заданной дистанции прямым курсом описывали ряд глубоких или мелких кругов по акватории прохождения конвоя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
