Нэнси торопливо набрала номер.
— Глен, подойди к телефону! Ну подойди же к телефону, Глен!
Она не могла знать, что Глен спокойно спит, слушая во сне, как льется из наушников пение саксофона Дейвида Сонборна.
Прошло несколько минут, прежде чем на том конце провода сняли трубку.
— Алло?
Нэш осторожно прикрыла микрофон ладонью и тихо сказала мужу:
— Это она. Хочет поговорить с Гленом.
Рендол засунул большие пальцы рук за брючный ремень и мрачно процедил:
— О чем это, мать ее?
Женщина прижала трубку к уху.
— А что случилось, Нэнси? Минуточку, — Нэш опять закрыла рукой микрофон. — Она говорит, что это личное дело. Очень личное и очень важное.
— Ну-ка, дай сюда, — Рендол выхватил трубку из рук жены и злобно рявкнул: — Глен спит.
Он нажал на рычаг и, повернувшись к жене, пояснил:
— С ними надо разговаривать так! Иначе они не понимают. Да и вообще…
Рендол положил трубку на столик возле телефона.
— Черт! — вырвалось у Нэнси, когда в трубке запищали короткие гудки. Девушка снова набрала номер. Занято. Еще раз. Опять занято.
Она вскочила и отдернула занавеску.
Дом Лентцов замер. Горело одно-единственное окно — окно Глена.
— Глен! Не засыпай!!! — закричала девушка. — Не засыпай!!!
Молчавший телефон вдруг взорвался резкой трелью. Нэнси моментально оказалась у стола и сорвала трубку.
— Глен?
КРИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ…
Долгий заунывный звук вплыл в комнату, прорвавшись сквозь стену телефонной тишины.
— Крюгер!!! — охваченная паникой девушка вскочила, рванув шнур.
Бонг! — он легко оборвался. Нэнси даже показалось, что шнур не прочнее обычной нитки.
— Ну, прекрасно, — расстроенно проговорила она. — Ну, прекрасно, мать твою… А что, если Глен захочет позвонить?.. Черт!
Нэнси быстро обмотала обрывок телефонного шнура вокруг аппарата и положила его на диван.
«Этого не может быть. Скрип… Это — галлюцинация! Она ведь не спит! Крюгер действует только во сне! А ОНА НЕ СПИТ!!! И все же убийца здесь! Он не может быть здесь! Господи, что-то не так! Она чего-то не учла! Крюгер не может действовать наяву». — Следующая мысль пришла сама по себе: — «Может! Когда он во сне другого человека! Но их осталось всего двое: она и… Боже!»
Нэнси кинулась к двери, распахнула ее и тут же быстро прикрыла, оставив небольшую щель, сквозь которую ей прекрасно была видна Мардж, прижимающая к губам горлышко бутылки.
Сделав несколько больших глотков, женщина привалилась к стене и блаженно улыбнулась.
Нэнси поспешно закрыла дверь.
И в этот момент…
— Господи! Я схожу с ума! — за ее спиной снова раздалась трель телефона. Девушка обернулась.
Телефон звонил и звонил, не переставая, а оборванный шнур, с торчащими из него острыми кончиками медных жил, обвился вокруг него, словно голубоватая змея…
Холодный спазм сжал сердце девушки. И, все еще замирая от ужаса, она медленно подошла к кровати и, размотав провод, сняла трубку.
— НЭНСИ! — Раздался в наушнике хриплый булькающий голос. — Теперь я буду твоим дружком!
И в ту же секунду трубка превратилась в обожженный подбородок, и сухой шелушащийся язык скользнул по губам девушки.
Нэнси завизжала. Телефон полетел на пол, и она, обезумев, принялась топтать его, пока не превратила в кучу бесполезных обломков.
— О, боже! О, боже!!! — продолжала повторять девушка, и вдруг до нее дошел смысл услышанного. — Теперь? Моим дружком?
Она кинулась из комнаты, скатилась по лестнице и ударилась телом в запертую входную дверь. Еще раз. И еще.
— Закрыто, закрыто, закрыто…
Это был голос абсолютно пьяного, теряющего над собой контроль человека. Ее матери.
Нэнси вбежала в гостиную. Мардж лежала на диванчике и на губах ее блуждала пьяная улыбка.
— Я все заперла, — она глуповато хихикнула.
Сейчас Мардж напоминала сбежавшего из больницы идиота. Такой же пустой, бессмысленный взгляд, растянутый в придурковатой улыбке рот и пузырящаяся в уголках губ слюна. Голос сбился на таинственный, еле слышный шепот.
— Нэнси, тебе нужно сегодня спать. Ведь твоя мамочка убила Фредди. Ты же не боишься теперь? Не надо. Мамочка убила Крюгера. Защитила свою девочку…
— Мама, дай мне ключ! — Нэнси понимала, что Мардж в невменяемом состоянии и все же очень надеялась докричаться.
Женщина попыталась сфокусировать взгляд на дочери, но ей это не удалось, и она засмеялась высоким истеричным смехом.
— Ключ? Зачем? Кому нужны эти ключи… Мы с тобой хорошо спрятались… Хорошо… Когда он придет, ему не войти сюда. Мамочка все заперла. Все заперла…
Голос затухал, становясь все тише и тише.
— Мама! Дай мне ключи!! Дай мне ключи!!!
Мардж тупо посмотрела перед собой и снова хихикнула.
— Не могу, — она с пьяным вызовом подняла глаза, но Нэнси показалось, что они так и не разглядели ее. — Не могу. У меня их нет. Нет. Я их надежно спрятала… Надежно спрятала… Мамочка все понимает…
Голова ее опустилась на грудь, пьяное бормотание, в котором уже невозможно было понять ни одного слова, звучало еще несколько секунд, а потом его сменило спокойное посапывание.
— Глеееееееееееееен!!!!!!!
Нэнси кричала так, словно это могло что-нибудь изменить.
Пластинка давно закончилась. Черный блестящий диск остановился, и игла зависла над ним, словно разглядывая.
Улыбчивый диктор приветливо посмотрел с экрана на спящего парня.
— Сейчас ровно полночь, — вкрадчиво сказал он, — и наша телестанция прекращает свои передачи. Спокойной ночи.
Лицо пропало, сменившись серо-белым мельканием.
Глен заворочался. Ему снилось что-то беспокойное, страшное. Парень замычал, словно кто-то перекрыл ему дыхание.
В ту же секунду какая-то сила рванула его вниз. Он даже не проснулся, хотя и успел страшно закричать.
— Мамаааааааааааааа…
Под его спиной, там, где только что находились пружины дивана, образовалась пустота. И кто-то тянул и тянул его вниз, в эту пустоту.
Скрюченные пальцы пытались зацепиться за что-нибудь твердое, реальное, но сон был сильнее.
И уже ворвалась в комнату Нэш, а он все падал и падал в темноту колодца, на самом дне которого с бешеной скоростью вращались огромные острые лопасти, надвигаясь неумолимо и быстро.
И все еще продолжая кричать, Глен почувствовал, как стальные пластины со страшной силой рубанули его по ногам, и успел подумать: «Это сон!»
А больше он ничего не успел. В следующее мгновение он умер.
И тогда Нэш Лентц увидела, как из дыры, зияющей в центре дивана, вдруг хлынул фонтан жуткого кровавого месива, состоящего из осколков костей и частиц перемолотой плоти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
