- Ой! – вскрикнула Бетти.
Я же только моргнул и оказался на ногах с зажатым в руке шприцем. Глаза слезились как от ведра мелко нарезанного лука.
- Вас стучать не учили?! – рявкнул я на эмоциях. Теперь в проем заглядывали еще и Саймон с Финеллой.
- Мы же не знали, что у вас тут такая идиллия! – так же резко ответила Салли.
Я указал ей на забитую каменной массой ноздрю.
- Вот когда такая штука окажется у тебя в носу, я посмотрю на твою идиллию.
- Это что, камень? – спросила Салли, сделав пару шагов вперед и приподняв мою голову за подбородок. – Как он там оказался?
Рука, которой я указывал на ноздрю, сжалась в кулак. До хруста в костяшках.
- Ненавижу этот вопрос.
- Ну, извини, - ответила племянница, - мы видели ракету, переживали, потом услышали, что ты сильно пострадал, на всех парах мчались в больницу, а тут ты с… - Салли стрельнула глазами в сторону Бетти, но сказала другое, - с камнем в носу.
- Тебя для чего позвали? – спросил я.
- Меня не звали, - ответила племянница.
- Юджин не звонил?
- Нет, мы сами пришли, как только узнали, что тебя в больницу доставили.
- Хотя я, - сказал Саймон, - сразу говорил, что та ракета с тобой связана.
- Ой, умолкни, Кеттл, - бросил я ехидно-ухмыляющейся роже, и объяснил Салли. – У меня отравление «землей». Доктор должен был позвать тебя, чтобы удостовериться, что внутренние органы не пострадали.
- Ложись, дай мне несколько минут, подготовиться.
- А так посмотреть нельзя? – скорее из вредности, чем по необходимости спросил я. В конце концов, это мне только что проткнули нос здоровенной иглой. А виновница в угол забилась и старается со стеной слиться. Плохо получается, груди выделяются на общем фоне.
- Куда тебя двинуть, чтобы уложить, - сказала Салли, - я прямо сейчас вижу, но обследование болезней немного другой аспект этой способности. Сам ляжешь?
Я лег. Хватит мне и камня в носу, не хочу быть битым женщиной, да еще и племянницей.
Минуты через три, Салли отчиталась.
- Да, отравление исключительно внешнее. Вижу еще пару незначительных травм, ну и камень. Кстати, могу его вытащить.
- Сделай! – взмолился я.
Племянница обернулась к Бетти.
- Принеси пинцет и зажим.
Бетти уточнила, какой именно, но Салли сказала тащить все. Моя бывшая подошла к двери. Саймон с Финеллой отступили, освобождая дорогу, а Эйли не сделала и шага в сторону. Бетти вскинула подбородок, приподняла грудь и попыталась оттеснить противницу своим достоинством, но Коза обладала стойкостью перевертыша, так что выдающиеся габариты Бетти просто уперлись в гораздо менее выдающиеся габариты Эйли. Чтобы не доводить ситуацию до абсурда, Бетти сделала вид, что просто протискивается мимо.
Все кроме Саймона решили сделать вид, что ничего не произошло. Баронет же, широко улыбнулся и захлопал в ладоши, заставив Эйли краснеть.
Получив в свое распоряжение инструмент, Салли стала примеряться, хватая камень каждым зажимом и дергая. Свой выбор она остановила на изогнутом зажиме, заставила меня лечь на кровать животом, свесить голову, набрать полную грудь воздуха, сцепить зубы, прикрыть пустую ноздрю пальцем и дуть в забитую невзирая ни на какую боль. Сама вцепилась зажимом в камень, левой рукой мне в загривок и рванула, вытащив из носа продолговатый камешек. Я попытался заорать от боли, поднять голову, но Салли бросила инструмент, зажала рот и навалилась всем весом, чтобы я не поднимал голову.
- Дуй! – приказала она
Я снова заткнул ноздрю и подул. В соусе из кровавых соплей на пол шмякнулся еще один каменный осколок поменьше.
- Не двигайся! – снова приказала племяшка. – Дыши ртом.
Салли не побрезговала поднять куски камня и сложить их вместе.
- Расслабься, Дункан, это все. Поздравляю.
- Шпашибо! – прошмякал я, пытаясь унять кровавый ручей из носа.
Глава 22
- Думаю, - сказал Саймон, - тебе необходимо еще одно промывание!
Эйли с Бетти скрестили взгляды, Салли хрюкнула и подавила смех, а Финелла отвесила баронету смачный подзатыльник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Эй! – возмутился Кеттл. – Парню реально нужно кровь остановить, пока он тут потоп не устроил.
Кровь уже не помещалась в сложенной лодочкой ладони. Она и так просачивалась сквозь пальцы крупными каплями, но из носа исправно натекало еще больше. Шутники, чтоб их! У меня голова раскалывается, как будто молотом в лицо отхватил, а им хахоньки!
К черту приличия, достали!
Я резко взмахнул рукой и швырнул кровавые сопли широкой дугой, чтобы всем досталось хотя бы по капле.
- Вон!
- Эй! – возмутилась Салли.
Она стояла ближе всех и лицом поймала едва ли не половину того, что было у меня в руке. Ржать надо было меньше! Остальная кровь разлетелась по палате, оседая каплями на стенах и костюмах. Досталось всем. Меньше всего поймала Бетти, но на ее белом халатике красные пятна были особенно заметны.
- Вон! – заорал я, указав на дверь. – Пошли вше вон!
- Дункан! – возразила Салли, попыталась из себя старшую разыграть, но я был так зол, что схватил ее за воротник и буквально вышвырнул в двери.
- Дома поржешь!
Бетти исчезла сама, и на этот раз не испытала никаких трудностей в просачивании между дверным проемом и моими друзьями, проскользнув легко, как вода в сток. Я выставил вон всех и захлопнул дверь, после чего схватил с тумбочки бутылочку с зельем, сорвал пробку зубами, выплюнул, сделал большой глоток, а остатки буквально влил себе в ноздрю, высоко запрокинув голову. Ее, конечно, пришлось опустить, чтобы не захлебнуться и большая часть вылилась на рубашку, но дело пошло.
Через пару минуту кровотечение остановилось, я остыл и вынужден был признать, что действовал излишне эмоционально. Не нужно было сразу использовать зелье. Надо было осмотреть нос на предмет повреждений костей и хряща, чтобы срослись правильно. На ощупь переносица вроде не изменилась, но понятнее станет, когда припухлость пройдет полностью, а что там внутри, я даже гадать не берусь. Салли, наверное, могла бы понять, но я ее выгнал, не сдержался. Неплохо было бы умыться, сменить окровавленную одежду и убрать тот беспорядок, что я здесь устроил, до того, как кровь на стенах высохнет.
С такими мыслями я пошел в уборную умываться, а как закончил, отправился на пост дежурной сестры, чтобы попросить миску и тряпку. Мысленно уже приготовился снова встретить Бетти, но еще издалека услышал сердитый голос Логана.
- Просто дай мне это чертово успокоительное!
- Нет! – твердо ответила моя бывшая. – Правила отпуска сильнодействующих и изменяющих сознание препаратов строго регламентированы.
- Ты глухая? Мне для задания нужно!
- Иди в лабораторию!
- Я только оттуда, дура! На изготовление нужно время, а успокоительное нужно мне сейчас!
Братец явно был на взводе, раз позволял себе быть столь грубую речь. Обычно он с женщинами был куда деликатнее.
- Не мои проблемы! – ответила Бетти, она тоже вела себя эмоционально. Наверное, вследствие нашего разговора.
Я ускорился, как бы там у них чего не вышло. Весьма вовремя, потому, что Логан уже оброс шерстью, вцепился лапами в стойку, перегнулся через нее и рычал прямо в лицо напуганной медсестре.
- Я сказал, дай мне чертово успокоительное!
- Ей! – крикнул я. Логан резко повернул ко мне оскаленную пасть, я быстро поднял руки в успокаивающем жесте. – Спокойно, брат. Бетти, дай ты уже человеку успокоительное.
- Он «мертвые чувства» хочет, - пискнула Бетти.
Зелье мертвых чувств применялось крайне редко и только в случае чудовищных нагрузок на нервную систему, вроде потери близкого человека, либо пыток. А еще его использовали, чтобы заглушить эмоции перед неприятным заданием. Последние пару дней братец был сильно занят, но не думаю, что Брайс поручил бы ему что-то такое, что пошатнуло бы его моральные устои.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Логан был истинным защитником, не паладином добра и света, скорее верным псом клана. Я помню того старого волкодава, чей дух в нем живет. Дети обожали эту лохматую псину, а он носился с ними, как со своими щенками. Мы визжали и прятались, когда он вылизывал наши лица, но снова и снова возвращались. Тот пес никогда не атаковал первым, и Логан не умеет. Дядя не глуп, он это знает, а значит, тут дело в другом.
