видел его тренировки и запомнил, как ловко тот умеет ломать руками и ногами разного рода предметы. К тому же необычный солдат имел неосторожность травить на привале анекдоты, от которых все, включая начальника патруля, безудержно смеялись. Стоит ли говорить, что не все из них были приличными? Впрочем, после некоторой адаптации юный подпоручик смог блеснуть ими перед другими офицерами, после чего его репутация весьма укрепилась. Многие даже поверили, что Ваня Линдсфорс ничуть не меньший повеса, чем его старший брат.
Между тем настоящая война становилась все ближе. Настоящая это не та, которую объявляют дипломаты, обмениваясь нотами. Настоящая это та, где гремят выстрелы, взрываются бомбы и ежечасно, ежеминутно и ежесекундно гибнут или калечатся люди, стремясь при этом убить или покалечить других.
Русские войска подтягивались к Дунаю, собираясь переправиться на вражеский берег, а турки, в свою очередь, были полны решимости этого не допустить. Болховцы стояли в пятнадцати верстах от Дуная и потому не видели развернувшейся там эпичной картины сражения, однако звуки канонады доносились столь ясно, что любому новобранцу было понятно — дело там жаркое и кровь льется рекой.
Наконец, пятнадцатого июня полк, получив приказ, двинулся к месту переправы. Лица людей в ожидании боя сразу стали серьезными, однако вступить в сражение им сегодня не пришлось. Уже на полпути встречный казак принес радостную весть о первой победе русского оружия — наши перешли Дунай!
— Вот и хорошо, — буркнул про себя Дмитрий, прибавив вместе со всеми шаг.
— Что? — тут же встрял не расслышавший его Федор.
— Ничего, шагай давай!
Однако если судьба взяла тебя на заметку, то от нее не спрячешься. Уже был виден стоящий у самого Дуная городок Зимницы, когда подскакавший к строю брат полкового адъютанта подпоручик Линсдфорс коротко переговорил с едущим рядом Гауптом. После чего тот крикнул во весь голос:
— Будищев, в распоряжение его благородия, быстро!
— Есть, — без малейшего энтузиазма откликнулся вызванный и вышел из строя.
Довольно улыбнувшийся подпоручик показал ему на ведомую в поводу лошадь и махнул рукой, дескать, садись и держись за мной. Дмитрий терпеть не мог верховую езду, но делать нечего, так что пришлось с видом христианского мученика прыгать в седло и, раскачиваясь, нестись следом за офицером.
Несмотря на то что передовые русские части уже переправились через Дунай, турки еще вполне могли прервать сообщение между двумя берегами. Для этого у них были необходимые силы: вооруженные пароходы и даже бронированные чудища — мониторы. Все, что наши могли им противопоставить, это маленькие паровые катера, вооруженные шестовыми минами. Совершенно неожиданно эти утлые суденышки оказались весьма действенным оружием в войне. Еще до переправы два молодых и отчаянных лейтенанта — Федор Дубасов на катере «Цесаревич» и Алексей Шестаков на «Ксении» — атаковали и уничтожили турецкий монитор «Сельфи». Это так деморализовало турок, что они отвели свои боевые корабли и никак не препятствовали переправе.
Однако не всем так повезло. В небольшой заводи, у импровизированного причала стоял катер «Шутка», выходивший в атаку на вооруженный турецкий пароход, но так и не добившийся успеха. Его командир, мичман Константин Нилов, с немалым сожалением вспоминал свой неуспех, но поделать ничего уже было нельзя. Вряд ли напуганный враг еще раз подставится для атаки.
На берегу тем временем появился какой-то верховой офицер, сопровождаемый солдатом. Последний с любопытством взглянул на катер и, соскочив с седла, направился к воде.
— Куды прешь, пехота! — беззлобно ругнулся на него стоящий в карауле матрос Нечипоренко.
— Тебя забыл спросить, — усмехнулся солдат.
— Ты что, не видишь, тут флот стоит!
— Ты про эту лоханку?
— Но-но-но! — выглянул из-за борта не показывавшийся до сих пор мичман.
— Виноват, ваше благородие! — тут же пошел на попятный пехотинец. — Сослепу ваш линкор сразу не разглядел…
— Костя Нилов? — вдруг радостно вскрикнул продолжавший сидеть в седле подпоручик. — Да ты ли это?
— Ваня Линдфорс? — удивленно отвечал тот.
— Ну, конечно! Ты как здесь?
— Да вот, переправу от турок охраняем, а ты?
— Наш полк во втором эшелоне, скоро уже подойдет.
— Прекрасно! Не желаешь чаю?
— Я бы с удовольствием, но…
— Много времени это не займет. Нечипоренко, ставь самовар!
Давно не видевшиеся приятели разговорились. Прихлебывая ароматный чай, они быстро перебрали общих знакомых, а затем перешли к более животрепещущей теме — войне. Если Линдфорсу пока что похвастать было нечем, то Нилов уже ходил в атаку и с удовольствием поведал другу детства об этом во всех леденящих душу подробностях. Сидящий неподалеку солдат, которому тоже достался чай, внимательно прислушивался к их разговору и, как показалось мичману, несколько раз ухмыльнулся.
Наконец, когда Константин с сожалением добавил, что только неисправность мины спасла турецкий корабль от верной гибели, дерзкий солдат улыбнулся явно и имел наглость заметить вслух:
— А вот это как раз неудивительно. Кто же так концы изолирует?
— Послушай, — не выдержал мичман, — твой солдат, он что, бессмертный? Или у него зубы, как у акулы, в три ряда растут?
— Будищев, — строго прикрикнул на подчиненного Линдфорс, — отставить разговоры…
— Хотя погоди, — остановил приятеля Нилов, вдруг вспомнивший, как старый гальванер наставлял на заводе молодых мастеровых. «Главное — изоляция», — говорил он им, поднимая палец вверх. — Ты что, разбираешься?
— Немного, — пожал плечами Дмитрий.
— Исправить можешь?
— Если запчасти и изоляция есть, почему нет?
— Но мы спешим, — неуверенным голосом заметил подпоручик.
— Это недолго, ваше благородие, — успокоил его солдат. — А если турки у переправы появятся, то нам без защиты может хреновато стать.
— Вокс попули — вокс деи![38] — подтвердил его слова Нилов.
Дмитрий быстро разобрался в устройстве минного катера. Сама мина крепилась на длинном шесте, которым ее надо было подвести под борт вражеского корабля. Запал на ней был электрический, а ток для его инициации должен был идти по кабелю от гальванической батареи. Для замыкания цепи был устроен простейший рубильник. Все было очень просто, но тем не менее требовало аккуратности и регулярного обслуживания, а вот с последним неопытные моряки явно не справились. Быстро очистив контакты и заизолировав их с помощью просмоленных полосок парусины и вара, Будищев привел схему в рабочее состояние. Нужно было только проверить, а вот с этим оказались проблемы. Лампочки, чтобы сделать контрольку, у моряков не было, а предназначенный для проверки состояния цепи гальванометр[39] был разбит во время последней атаки. Подрывать же для проверки запал было как-то чересчур.
— Слышь, как там тебя, Нечипоренко! — крикнул он ревниво смотрящему за его действиями матросу. — Поймай лягушку.
— Каку-таку лягушку? — изумился тот.
— В принципе — любую, но чем больше, тем лучше!
— Исполнять! — строго велел моряку изумленный
