ты сказала?
– Не делай вид, что оскорблен! – выдаю я, прежде чем подумать. – Наслышана о твоей насыщенной студенческой жизни!
Тишина. Я кусаю губу, чувствуя, как лицо начинает краснеть.
– Как мило… – наконец говорит он, вдоволь насмотревшись на мою горящую физиономию. – Оказывается, вы любезно обсуждаете меня на своих свиданиях.
– Ничего подобного, – тихо бурчу я.
– Мне плевать, что тебе наговорил Резников, хоть и правды в этом вряд ли много, так что можешь не придумывать отговорки.
– Даже не собиралась!
– Тогда не смею больше задерживать! – Дмитрий отходит, пропуская меня.
– Отлично! Я верну тебе деньги при первой же возможности!
– Конечно, как только выбьешь их из своего великолепного друга. Бог в помощь! В любом случае я не тороплю.
– Так нравится оставлять ненавистных тебе людей в долгу у себя?
– Поверь мне, если бы ты действительно задолжала Резникову, он бы непременно воспользовался этим.
– А что теперь будешь делать ты? – Меня возмущают его слова.
Его глаза гневно блестят, но он молчит, сжав губы. Почти сразу становится стыдно за свои слова. Дмитрий вряд ли когда-либо сказал бы мне об оплате. Понимаю, нужно извиниться, но я слишком уязвлена. Упрямая гордость противится изо всех сил!
– Думай, что хочешь, Дмитрий, но твои деньги мне даром не нужны. Лучше просить в долг у Генриетты Грин1, чем у тебя!
– Хватит!
Дмитрий шагает ко мне, резко сжимает плечо, а длинные пальцы едва касаются моих губ.
Глава 43
Глаза расширяются сами собой. Я затаиваюсь, боясь, что ощущения, охватившие меня в этот момент, могут усилиться. Не могу пошевелиться. Слишком близко, слишком опасно. По всему телу проносятся вибрации от его прикосновений. Как отстраниться? Я едва не делаю шаг навстречу, чтобы прижаться к нему, поцеловать горячие губы, что являются центром моего внимания. Глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться. Дмитрий тут же убирает руку от моего лица, будто я жалю его, но продолжает надо мной нависать. Его приятный бархатный голос звучит отстранённо:
– Я больше не собираюсь выслушивать твои оскорбления, уволь!
Смотрю на него широко раскрытыми глазами, практически не моргая. Та рука, что вызвала моё волнение, уже далеко. Но прикосновения ощущаются так остро, будто Дмитрий всё ещё касается моих губ, обжигают плечо.
– Заметь, твой острый язычок ни к чему хорошему не приводит. – Он медленно отстраняется, видимо, почувствовав мое напряжение.
Теперь мы даже не касаемся друг друга, но воздух вибрирует между нами, сердце выпрыгивает из груди. Всем телом я желаю отодвинуться дальше, лишь бы не испытывать этой волнующей близости. Его глаза притягивают словно магнит, непреодолимой силой удерживая меня, не позволяя отвернуться.
– Что ты делаешь? – шепчу взволнованно.
– А что я делаю? – немного хрипловато спрашивает он.
Чувствую, как по телу пробегает дрожь от хриплых ноток в его голосе, и не понимаю своей реакции.
– Прекрати! – Я резко подаюсь назад, словно вырываюсь из неосязаемого плена, и чуть не падаю на журнальный столик.
– Осторожнее! – ловит меня Дмитрий.
– Прибавь расстояние! – грозно предупреждаю, выкручивая руку из его хватки.
– Что это?
Дмитрий поворачивает мое запястье, разглядывая белый глубокий шрам под левой кистью.
– Не твоё дело! – У меня получается выкрутиться.
– Поздновато изображать из себя недотрогу, не думаешь?
– Я никого не изображаю, – шиплю. – И больше не позволю тебе играть со мной! С каким удовольствием ты изводишь меня! Так расскажи Свете, какая я гадина! Пусть твоё раздутое до невозможных пределов эго достойно отпразднует победу! Без всяких тайн! Я не стану ничего отрицать!
Дмитрий медленно закрывает глаза, с досадой качая головой:
– Просто смешно!
– Да, я знаю, гораздо смешнее, чем мне! Ведь ты ни разу даже мысли не допустил, что дело не в твоих деньгах!
– А в чём же?
– В поцелуе!
Краснею, пожалев, что позволяю словам сорваться с моих губ. Дмитрий выгибает бровь и издаёт короткий смешок. Я отворачиваюсь, желая провалиться сквозь все эти двадцать девять этажей! На самое дно.
– Забавное объяснение, – наконец говорит он, в голосе отчетливо слышатся веселые нотки.
– Ты так не уверен в своих сексуальных способностях? – Меня злит его веселье.
Он не сдерживается и смеётся, громко и по-мальчишески задорно. Мне же хочется придушить его. Пунцовая, со своим нелепым признанием, я не знаю, куда деться от стыда!
– Рада, что смогла поднять тебе настроение! – Хочу бежать от него сломя голову.
– Прости… Я и не сомневался, что поцелуй тебе понравится, но… ты ведь не серьёзно. – Дмитрий поворачивается ко мне и внезапно успокаивается, с удивлением встретив мое смущение. – Или же ты взаправду хочешь убедить меня в том, что поцелуя достаточно, чтобы позволить парню лучшей подруги, которая в тебе души не чает, раздеть тебя в машине?
– Как у тебя все просто! Думаешь, я сама этого не знаю? – Ненавижу Дмитрия в этот момент, он даже сейчас издевается надо мной. – Я не была готова, понимаешь?
Рассматриваю свои руки и не смею поднять глаза. А Дмитрий долгое время молчит.
– Не совсем… – наконец отвечает он.
Я секунду смотрю на него. Заметить замешательство и непонимание на его лице легко. Даже больше – он растерян. Всё лучше, чем смех!
– Ну, когда ты меня поцеловал, я кое-что почувствовала, – заговорщически шепчу я. – Это было очень приятно…
Зарываю пальцы в волосы, стыдливо сгорая от собственных слов, а Дмитрий все так же растерянно смотрит на меня. В этот момент мое внутреннее эго будто разлетелось в щепки. Готовая отдать всё, лишь бы он не смотрел на меня, как на сумасшедшую, плюхаюсь на диван и опускаю голову, пряча лицо за волосами.
– Просто я никогда не испытывала подобного, понимаешь? Мне сложно объяснить, это было так необычно. Я совершенно ни о чем не думала в этот момент. Наверное, это… – Мне остаётся только пожалеть о своем признании. – Ну, страсть, наверное… Же… же… желание…
Последнее слово даётся мне с большим трудом, а щеки, казалось, вот-вот прожгут ладони. Я не смотрю на Дмитрия, но чувствую, как он протягивает ко мне руку, будто желая убрать с моего лица волосы, но так и не касается.
– Ты издеваешься? – тихо спрашивает он. – Катя, тебе за двадцать, а я должен объяснять тебе, что такое физическое влечение между мужчиной и женщиной?
– Ничего ты не должен… – обижаюсь я. Почему только меня смущает этот разговор? – Я лишь хотела… Давай закроем эту тему, пожалуйста!
Дмитрий вздыхает, и мы погружаемся в полную тишину. Я не решаюсь смотреть на него после всего, что сейчас наговорила.
– Поверить не могу… – сурово и едва слышно протягивает он сквозь гнетущую
