Огонь вокруг обшивки показал, что я вошла в атмосферу на предельной скорости.
Битер резко заложил в сторону и помчался догонять батарт капитана. Его я увидела впереди, светящиеся дорожки от трассирующих пуль пытались достать уворачивающийся батарт. Капитан маневрировал, но отвечать из-за этого практически не мог. Я нажала гашетку, снаряды полетели точно в цель, заставив их немного заткнуться и позволив капитану тоже начать обстрел.
— Рад, это я, — сообщила капитану.
— Зайка, за какими черными дырами тебя сюда принесло?! — заорал на меня капитан.
— Я не оставлю тебя одного, — скрипнув зубами произнесла, потому что одна из пуль все же пробила крыло битера, я стала терять высоту. Было сложно маневрировать. Упорно паля из всех орудий, достала дот и накрыла его разрывным снарядом, позволяя батарту войти в мертвую зону, закрытую от огня противника. Капитан разнес стену строения, влетел на территорию.
— Зайка, как ты? — спросил Рад.
— Все нормально, падаю, — спокойно ответила, потому что маневр с каким я приземлялась рядом с батартом, посадкой нельзя было назвать. Пассивная безопасность включилась сразу, как только было пробито крыло, ремни были приготовлены в любой момент отстегнуться, катапульта приведена в состояние ожидания, но не потребовалось. Батарт в упор расстрелял противника на окружающей территории, позволяя мне плюхнуться рядом. Только после этого капитан выскочил и подбежал ко мне, помогая вылезти из битера. Мы схватили в руки все возможное оружие, я нацепила свои любимы таншипы. Бегом пробежали до дверей, которые были заперты изнутри. Таншипы легко разрезали металл, позволяя нам проникнуть внутрь. Оказалось, что это тоже тюрьма, но облегченного содержания. Пробегая по коридору и расстреливая в упор эерханов, мы неслись дальше. Согласно данным, которые нам выдал Вискон, мама была на третьем этаже, по середине длинного коридора. Более точно можно было узнать лишь на месте.
— Мама! — закричала я, забежав на третий этаж. Через несколько секунд удар по одной из железных дверей указал нам ее нахождение. Таншипы разрезали металлическую дверь, пихнула ее ногой и обломки упали на пол. Мама выскочила нам на встречу.
— Зайка! Рад! — воскликнула она, легко обняла обоих, вырвала у меня автомат.
— Уходим! Вот такая у меня мама, боевая. Сначала дело, потом разбор полетов и эмоции. Убегали тем же путем, что пришли. Наши батарт и битер стояли в ожидании с открытыми дверьми.
— Зайка, садитесь в батарт, твой с таким крылом не сможет маневрировать! — крикнул на ходу капитан. Мама побежала к батарту, а я к битеру, прошлась таншипом по приборной доске, разрезая лазером двигатель и управление, чтобы избежать погони. Только после этого побежала к батарту. Пуля настигла меня легко, ударила в плечо, ускоряя мой бег, поэтому в салон батарта влетела головой вперед. Мама на заднем сиденье уже открыла пульт управление оружием и открыла огонь. Батарт резко взмыл в воздух, поливая огнем все вокруг. Почти вертикальный взлет заставил потемнеть в глазах. Кажется, я потеряла сознание.
— Рад, вот здесь посмотри, — говорил тихий мамин голос.
Потом почувствовала, как чьи-то пальцы, легко касаясь, накладывают повязку на спине. Голова была повернута, лежала на животе. Разлепила глаза и увидела песок, а рядом со мной чьи-то ноги в форменных штанах.
— Мам, — позвала тихо.
— Да, зайка, все хорошо. Ты сейчас лежи, пулю вытащили, повязку уже наложили.
— Мамина рука погладила меня по голове.
— Зайка, потерпи, — это уже Рад. Его руки стали натягивать скафандр на тело обратно. Да как-то боли не было, чувствительно это да, видимо обезболивающие действовало. Потом меня аккуратно посадили, и можно было оглядеться. Под ногами песок, впереди море, слева мама, справа капитан.
— Где мы? — задала интересующий вопрос.
— Зайка, нас подбили, когда уходили от преследования, вот дотянули до острова. Погони не было, так что сели спокойно. — Это мама рассказывала, слова спокойные, а голос тревожный.
— А со мной что? — поинтересовалась.
— Пуля застряла в плече, кости целы. Ее достали и наложили повязку. До свадьбы заживет, — сообщил довольный Рад. Опять про свадьбу, поморщилась. — Вискону сообщение удалось отправить, скоро нас заберут. Повернулась на батарт, ой, бедненький, это как же мы до острова дотянули? Нос, понятно смяло, когда садились, а вот корпус почти надвое раполосовало. В таком состоянии не то, что субространство, из атмосферы выходить нельзя.
— А наши аборигены далеко? — спросила Рада.
— Не очень, но через море к ним не на чем доплыть, видишь батарт в каком состоянии? — ответил Рад. Жаль, у папашки было бы хорошо, уютно.
— Недалеко это куда и сколько? — заинтересовано спросила моя мама.
— Юго восток три мили, — сказал Рад сверяясь с навигатором.
— Всего лишь? — задорно переспросила мама.
— Ты что задумала? — подозрительно посмотрела на нее.
— Сейчас доску себе сделаю и отправлюсь за помощью, — довольная сообщила мама.
— А я еще гадал, в кого ты такая неугомонная уродилась, — хихикнул Рад вслед моей маме. Мама взяла мои таншипы и зашла в заросли. Лазеры радостно озвучивали каждое движение моей мамы «Вау! Вау!». Ее не было видно, треск падающих деревьев, хорошо говорил о ее деятельности. Вышла мама из леса с плоской доской, чем-то напоминающая дно лодки.
Воткнула длинную палку по середине, прикрепила флаг Национальных сил, который раздобыла в батарте, спустила все это сооружение на воду. Еще раз сверилась с навигатором, по нашему совету одела переводчик на руку и уплыла, толкая посудину перед собой. Мы ошарашенные с капитаном смотрели, как моя мама лихо влезла на эту доску, расправила флаг и поплыла в заданном направлении.
— Вот это женщина! — в восхищении сказал Рад.
— Это тебе не бублики нюхать! — ответила ему довольная я. Солнце нас разморило, мы перетекли постепенно под легкие тени пальм.
Стандартный запас воды решал проблему с жаждой. Вискон не отвечал, хотя заветный рычажок Рад все же проверил. Наши аборигены появились уже к вечеру на своих небольших лодочках. Вела их моя мама уже одетая по последней моде местного племени.
— Зайка! — закричала мне мама еще из лодки, — эти юбочки такая прелесть! Вождь смотрел на мою маму влюбленными глазами. Увидев меня, приемный папашка раскрыл объятия, я, прижимая раненную руку к себе, кинулась к нему.
— Девочка моя! — смахнул скупую слезинку вождь, прижимая к своему необъятному животу.
— Я так скучала, — призналась ему. Мы с Радом залезли в лодки, аборигены направились к своему берегу. Вот тут случилось неожиданное. Резкий звук заставил обернуться, из космоса, прямой наводкой разнес наш батарт и вокруг землю на острове самонаводящийся взрывной снаряд.
Мы смотрели на то, как полыхает земля от горящей плазмы, которая выжгла почти всю растительность. Буквально еще пятнадцать минут назад мы находились там.
— Удар был не случайным, — тихо проговорила мама.
— С корабля, — так же тихо отозвался Рад. Капитан очень внимательно смотрел на мою маму. Мне тоже хотелось задать ей массу вопросов. Всю дорогу до поселения мы молчали, только наши соплеменники переговаривались по делу. Их тоже впечатлил удар из космоса. Вечером, сидя рядом с костром, мы жевали мясо, приготовленное на костре, и разговаривали. Мама рассказала, что утром в тот день, когда на гарнизон было нападение, к ней домой пришел посланник от министра Сантау. Разумеется, она его впустила. Разговор был вежливым и как будто ни о чем. Посланник расспрашивал о последнем приключении Зайки с Ратханом Сантау на планету Фаэтель. Мама ничего тогда не заподозрила, решила, что министр беспокоится о сыне и наводит справки. Она рассказала все, что посчитала возможным, рассказать чужому человеку. Был бы на его месте сам Сантау, мама рассказала бы больше. Посланник спросил не оставляла ли Зайка у них в доме какие-либо вещи, привезенные с Фаэтель. Мама, совершенно забыв про мои сумки, оставленные у нее, с чистой совестью ответила, что не оставляла. Посланник попрощался и ушел, мама ушла на службу, но забыла свой виер на столе в спальне. Когда возвращалась, увидела незнакомых людей, которые входили в их квартиру. Мама не стала вызывать полицию, рассудив, что трое для нее не проблема. На этом месте Рад хмыкнул, он-то точно знал, что и больше для Ули Дексир не проблема. В незакрытую дверь услышала, как затренькал ее виер. Мужчины остановились, стали тихо переговариваться. Мама вошла в распахнувшуюся перед ней дверь, сделала два быстрых шага, нанесла удар ботинком одному из находящихся мужчин. Сзади ее ударили по голове, видимо догадались, что она вернется за виером.
Очнулась в квартире когда уже никого не было. Все лежало на своих места, виер показывал несколько пропущенных вызовов. Только в кладовке, где я оставила вещи, все было перерыто.
