Это очаровательно! это очаровательно! (фр.) — Ред.
6
У воров и мошенников существует своего рода условный знак (argot), известный под именем «музыки» или «байкового языка». Этот язык, между прочим, представляет много интереса и в физиологическом отношении. В нем, кроме необыкновенной образности и лаконической сжатости, отличительных качеств его, заметен сильный наплыв слов, звучащих очевидно неславянскими звуками. Не говоря уже о звуках отчасти польских, отчасти малорусских, вы весьма часто слышите в музыке слова вполне восточного происхождения; иногда попадаются намеки на корни романские и немецкие, хотя и не так часто, как татарские, финские и цыганские. Это смешение объясняется самым составом мошеннического сословия, служащего широким стоком для всех национальностей. Характер московского argot уже несколько разнится от петербургского: в нем менее и даже совсем почти нет звуков нерусских, и только одни татарские допускаются в него, и это точно так же зависит от того, что состав жульнических (мазурнических) обществ в Москве более петербургского носит на себе характер почвенный, российский. Москва как будто везде и во всем старается проводить свои собственные, славяно-московские тенденции. Впоследствии, при выходе в свет всего романа, автор намерен сделать более подробное исследование о байковом языке, с приложением словаря. Читателю неоднократно еще встретится эта музыка, которая иногда потребует не одного только перевода байковых слов на русский язык, но и разъяснения исторического либо даже филологического смысла, заключающегося в них. Пример — чтобы не ходить за ним далеко — заключается в тех самых выражениях, по поводу которых сделана настоящая выноска. Швец на белорусском и малорусском наречии значит — портной. Это еще ничего ровно не объясняет читателю. Швецовым или портняжным искусством называется на байковом языке целая отрасль воровского промысла. Воры и мошенники делятся на категории и градации, смотря по характеру своего промысла, как, например, карманники, комнатные или домашние, паркетники, уличники, скамьевщики (конокрады), ночники — это их общее разделение; за ним следует деление более частное: швецы (по части платья), скорняки (по части мехов), ювелиры (золотые вещи), финажники, сорники или бабочники (ворующие чистые деньги). Нельзя сказать, чтобы воры поименованных категорий строго держались каждый своей специальности. В общем характере своем они без исключения следуют правилу — «не клади плохо», воруя все, что попало под руку, и, таким образом, швец весьма легко может забраться в область финажника, ювелир — в область скорняка или скамьевщика и т. д. Но каждый из них — по душевному ли расположению или по сноровке и умению — какую-нибудь отрасль предпочитает, чувствует к ней более симпатии и, таким образом, зачисляет себя в ювелиры или швецы, стараясь, конечно, более ориентироваться в избранной им специальности.
7
Ходить начистоту по музыке — выражение, означающее искусство de lahaut еcole (высшая школа (фр.). — Ред.). «Ходить по музыке» — значит просто воровать; но «на чистоту» заставляет подразумевать в себе ловкость, проворство приемов и опытность.
8
Каждое заведение, будет ли то трактир или питейный дом, имеет непременно два входа: один — с улицы, наружный, показной, над которым, по обычаю, красуется вывеска; другой — черный, непременно со двора, старается (особенно в кабаках) замаскироваться каким-нибудь хламом, вроде порожних пивных ящиков, дров или чего-нибудь подобного. Мазурики эти последние ходы называют невоскресными, то есть непраздничными, непарадными.
9
В Петербурге мошенники не составляют такой обширной и так правильно организованной общины, каковою является лондонская «Семья», если верить автору «Лондонских тайн» А. Троллопу. У нас они либо живут и промышляют в отдельности, каждый сам по себе, независимо от прочих, либо составляют ассоциации, шайки, число членов которых может быть различно: от трех или пяти до шестидесяти и более. Каждая такая ассоциация непременно сгруппируется в каком-нибудь кабаке или трактире, куда стекается в сбор для обсуждения и совещания по своим делам и для кутежа после работы. Такие шайки, как подметил автор, называются хороводами, которые они в большинстве случаев окрещивают прилагательным названием по имени своего трактира, как, например, ершовский хоровод, пекинский, малиновский и проч. Члены такой ассоциации подчиняются уже известным законам относительно дележа и некоторых обязанностей своих к товарищам, что читатель увидит впоследствии.
10
Камбала — лорнет, двуглазая — бинокль. У некоторых воров, отправляющихся по вечерам в театр с специальною целью — воровать бинокли и лорнеты, промысел этот называется «рыболовным»; причиною этого эпитета, конечно, послужила камбала. Впрочем, можно предположить, что название рыболовный промысел не есть общепринятое. Автор по крайней мере слышал его только раз и то совершенно случайно — и на этом основывает свое последнее предположение.
11
Завсегдатай — постоянный, обычный посетитель, habituе.
12
Государство в государстве (лат.). — Ред.
13
Якобы (фр.). — Ред.
14
Бабка, или сора — деньги вообще, какого бы рода или вида они ни были.
15
Финалы — бумажки, ассигнации. Некоторые произносят: финаги вместо финалы.
16
Колесо-царь — рубль серебряный, цари-колесики — серебряные деньги.
17
Так называется одна комната, с которою читатель познакомится несколько ниже.
18
«Возьми глаза в руки да и смотри сквозь стекла; может, и шпион какой». Зеньки — глаза; граблюхи — руки; зетить — смотреть; звенья — стекла; фигарис, фига, подлипало — полицейский, лазутчик, сыщик.
19
Шельма — шинель.
20
Каплюжный — полицейский; каплюжник — общее название для всех чинов, служащих в полиции.
21
Гамля — собака.
22
Клей — имеет несколько значений в «музыке». Клеем, во-первых, называется всякая ворованная вещь; во-вторых, всякое выгодное воровское предприятие, всякая афера, дельце, сделка; в-третьих, «идти тырить на клей» — значит идти воровать на готовое, то есть когда дело подготовлено заранее, с помощью прислуги или кого-либо из домашних или же, наконец, с помощью кого-нибудь из своих, если этот свой успел вкрасться в дом, а иногда и в доверие к избираемой жертве и подстроил дело так, что оно не представляет никакого риска, никакой опасности.
23
Клёвый —
