Василий Григорьевич Терентьев до прихода в 16-ю командовал последовательно несколькими стрелковыми дивизиями на Западном и Брянском фронтах, в самом начале сорок третьего ушел от нас на ту же делжность в 326-ю дивизию, в конце войны стал командиром 70-го стрелкового корпуса. Генерал Терентьев по складу своего характера и опыту работы не был штабным работником. Он был, скорее, очень хорошим моим заместителем по командной части, охотно и часто выезжал в войска.
Достойными были также преемники генерала В. И. Казакова и полковника Г. Я. Орла — генерал-майор артиллерии Б. П. Лашин и генерал К. В. Скорняков. То же самое можно сказать и о новом начальнике связи полковнике Якове Митрофановиче Давыденко.
Сколачивание армейского управленческого аппарата из новых людей, не работавших ранее вместе и не знавших командиров соединений, процесс непростой, он может быть связан с определенными издержками — ведь боевая деятельность войск не прекращается ни на минуту. Надо сказать, что у нас в армии этот процесс прошел безболезненно, с первых шагов в отношениях между офицерами, генералами сложилась обстановка благожелательности, взаимопомощи, ответственного подхода к любому решению принципиального характера.
Однако вернемся к последовательному изложению событий. В соответствии с принятым решением во всех командных инстанциях, штабах и политорганах войск армии развернулась напряженная работа. После того как все боевые распоряжения были доведены до командиров соединений, те приступили к выполнению поставленных задач, а я получил возможность побывать в дивизиях первого эшелона с тем, чтобы установить личный контакт с командирами и политработниками. Вместе со мной выезжали командующие родами войск и начальники служб армии.
31 июля по результатам поездок в части и соединения были даны указания войскам по устранению выявленных недостатков в подготовке обороны.
В первых числах августа меня вызвал Г. К. Жуков в Малоярославец для личного доклада о положении войск армии и их готовности к обороне. Захватив с собой карты и другие необходимые документы, я вылетел на самолете У-2 в штаб фронта. Командующий, пригласив к себе В. Д. Соколовского, познакомился с нашим планом и утвердил его, дав ряд конкретных указаний по улучшению системы противотанковой обороны на основных танкоопасных направлениях и по более четкой организации взаимодействия между родами войск при организации контратак и контрударов силами дивизионных и армейских резервов.
После этого Георгий Константинович поделился со мной своими мыслями о продолжавшемся на юге страны наступлении противника, отметив в заключение, что план гитлеровского командования разгромить Брянский фронт, а затем окружить войска Юго-Западного и Южного фронтов сорван нами и что на сегодня Ставке удалось перебросить в район Сталинграда крупные стратегические резервы, способные остановить наступление немецко-фашистских войск, рвущихся к берегам Волги.
На исходе того же дня я вернулся на свой командный пункт.
В сумерках наш У-2 приземлился вблизи от расположения штаба армии. Сразу же состоялась беседа с новым начальником штаба армии В. Г. Терентьевым, командующими родами войск. Присутствовал и член Военного совета А. А. Лобачев. Речь шла о доработке плана обороны армии в духе требований командующего фронтом.
В ходе укрепления обороны в частях и подразделениях проводилась большая партийно-политическая работа по изучению приказа Наркома обороны № 227. Командиры и политработники стремились довести его содержание до сознания каждого воина, чтобы все они, от рядового бойца до генерала, поняли всю серьезность обстановки, сложившейся для Родины в итоге ударов врага на юге страны. И надо сказать, что простые и точные слова этого документа никого не оставляли равнодушным, вызывая яростное стремление драться против ненавистного врага до последней капли крови, проявить в боях стойкость и бесстрашие.
Еще 16 июля, перед началом оборонительного сражения на подступах к Сталинграду, Ставка Верховного Главнокомандования приказала командованию Калининского и Западного фронтов подготовить наступательную операцию, получившую наименование Ржевско-Сычевской, в ходе которой войскам смежных крыльев этих фронтов предстояло очистить от противника территорию к северу от Волги в районе Ржев, Зубцов и территорию к востоку от Вазузы в районе Зубцов, Карамзино, Погорелое Городище, овладеть городами Ржев и Зубцов и закрепиться на реках Волга и Вазуза. Подготовка к наступлению продолжалась две недели. 30 июля нанесли удар 30-я и 29-я армии Калининского фронта, причем первая, наступавшая на Ржев, прорвала полосу обороны противника, но вынуждена была втянуться в затяжные бои за укрепленный район Полунино. 29-я армия успеха не имела.
4 августа, спустя пять суток, начали наступление 31-я и 20-я армии нашего Западного фронта. К исходу первого дня наступления им удалось прорвать две позиции главной полосы обороны врага, после чего были введены подвижные группы обеих армий.
Наступление продолжалось и ночью. К утру 5 августа соединения нашего фронта полностью преодолели главную полосу вражеской обороны, расширив прорыв до 16 километров и углубившись в расположение немецких войск на 6–9 километров. На следующий день прорыв был еще более расширен и углублен: он достиг 30 километров по фронту и 25 километров в глубину. Войска генералов В. С. Поленова и М. А. Рейтера (31-я и 20-я армии) вышли на подступы к рекам Гжать и Вазуза, где противник готовил оборону резервами, выдвинутыми из тыла.
Поскольку операция для войск нашего фронта началась удачно, Г. К. Жуков принял решение нарастить успех вводом в сражение подвижной группы фронта (два танковых и один кавалерийский корпус). Командование же группы армий «Центр» с целью предотвращения разгрома своих войск, занимавших ржевский выступ, и сохранения в своих руках этого плацдарма, откуда вел один из кратчайших путей к Москве, вынуждено было предпринять экстренные меры. Генерал К. Типпельскирх, тогдашний помощник начальника германского генштаба по разведке, после войны писал: «Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на Южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара».[47]
7-8 августа 20-я армия совместно с корпусами подвижной группы фронта нанесла серьезные потери контратакующим силам противника и вынудила их отойти в исходное положение, преградив путь на Погорелое Городище. Наши войска во всей полосе наступления подошли к рекам Вазузе и Гжати и на отдельных участках захватили плацдармы на их противоположных берегах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
